Пламя моей души

Так. О чем он хочет поговорить? Почему я должна вспоминать, где я накосячила, прямо перед боем за кольцо Облака?!

Педантичный Кея пришел на бой ровно к одиннадцати. Гокудера, Ямамото и Рехей быстро обнаружились перед рингом, обтянутым сеткой, благодаря Ламбо, который вырывался из рук подрывника.

— Стой, тупая корова! — кричал подрывник.

— Ламбо-сан хочет там поиграть! — ныл ребенок. — Отпусти, Глопудера!

— Туда нельзя, тебе говорят! Стой на месте, не позорь нас! Прекрати, иначе я тебя стукну!

— Пусти! — кричал Ламбо, практически переходя в истерику.

Такеши и Рехей, судя по виду, не знали, что делать с маленьким капризничающим ребенком, и просто стояли. Хром и Кен с Чикусой сидели в стороне, будто это их не касалось.

— Кто там ребенка обижает? — громко спросила я, чтобы итальянец меня услышал. — Не распускай руки, иначе я буду общаться интернациональным понятным тебе языком, — предупредила, показательно разминая костяшки.

— Кира! — заметил меня Ламбо. — Глопудера меня не пускает туда!

— Правильно делает, — сказала я, подходя к ним ближе. — Там опасно находиться и тебе будет больно. Понимаю, тебе скучно. Иди сюда, у меня где-то еще шоколадка была.

Ребенок тут же молнией оказался рядом, с сияющими глазами наблюдая за тем, как я роюсь в карманах и выуживаю оттуда маленькую плитку. Все-таки полезная привычка. Жаль, может подтаять.

Ламбо был нейтрализован на несколько минут и отвлечен от истерики. Ничего, скоро все закончится, и его отведут домой.

— Кира, почему у тебя ухо красное и опухшее? — поинтересовался Такеши, обративший внимание на данную странность.

— А, это… — протянула я, жалея, что покраснение не успело сойти после того, как Кея решил выдвинуть свое несогласие с моим «неразумным и недальновидным» поведением перед Варией. — Дверью прищемила.

— Дверью? — вытянулось лицо у Рехея.

Кажется, оправдание было так себе. В него даже боксер не поверил. Впрочем, судьи призвали нас и ожидающую Варию сосредоточить внимание на ринге, и придумывать дальше не пришлось.

— А где Тсуна? — спросила я, не заметив братца поблизости.

— Они задерживаются с Реборном на тренировке, — ответил мне Каваллоне, приближающийся со стороны ворот школы. Он обаятельно улыбнулся: — Привет, Кира-чан.

— А, понятно, — поскучнела я. — А вы, Каваллоне-сан, почему здесь? Кажется, у вас были какие-то дела?

— Они внезапно отложились, — неловко взъерошил он волосы.

— Рыба ушла? — не удержалась я.

— Что? — опешил блондин.

— Разве не так говорят рыбаки, когда не клюет? — невинно захлопала я ресницами.

— Ах, да, конечно, — забормотал Дино, с нервной улыбкой отводя глаза. — Рыбалка, что же еще?

Кея смерил Каваллоне неприязненным взглядом и все также продолжал стоять на месте, хотя Гола Моска уже недвижимо ожидал на поле боя. О том, что оно живое, говорил только воздух, выдыхаемый через противогаз.

Для боя между хранителями Облака Червелло подготовили площадку прямо во дворе школы. Они обтянули колючей проволокой круглый участок и расставили на ней восемь самых настоящих автоматических пулеметов с расстоянием между ними в тридцать метров. Слепое пятно у этих орудий выходило только в центре поля. Кроме того, Червелло закопали несколько мин.

Все наблюдавшие, а вместе с ними и я, недоверчиво слушали объяснения. Это уже точно не были игры подростков и даже не якудза, которые редко используют даже малокалиберный огнестрел. Охотно поверю, что Кея смог бы сражаться на таком поле, но сама я предпочла бы к нему не приближаться.

Гола Моска продолжал невозмутимо стоять на безопасном пятачке. Предполагаемый противник Кеи выглядел очень внушительно. Еще бы, ростом он был даже больше чем три метра, но самый неприятный сюрприз был внутри.

Червелло призвали Кею присоединиться, но тот все также не сдвинулся с места и сказал:

 — Отказываюсь.

— Что вы имеете в виду? — уточнили Червелло спустя короткое мгновенье всеобщей тишины.

Варийцы настороженно молчали и так же молча внимали. Занзас сидел в принесенном кресле, следя за развитием событий. Из-за своего характера сейчас он должен бы был победно рассмеяться, но надеюсь, Девятый подумал, что Занзас растерян.

— Я отказываюсь от звания хранителя Облака Савады Тсунаеши, — спокойно повторил Кея, достав кольцо и бросив его судьям.

Те его поймали, несмотря на ошарашенность.

— Что? –воскликнул Каваллоне, введённый в замешательство. — Кея, что ты делаешь?!

Хибари его проигнорировал, не удостоив даже взглядом, и продолжил невозмутимо стоять на месте.

— Почему, черт побери, ты…?! — задохнулся от возмущения Гокудера. — Ты не можешь отказаться! Из-за тебя мы проиграем!

— Хибари, что ты задумал?! — воскликнул Рехей, впившись в Кею взглядом, но его запал поутих, когда я поймала его взгляд, и он увидел, что я спокойна.

— Если вы отказываетесь сражаться, и сторона Савады не выдвинет хранителя Облака, вы проиграете Конфликт Колец, — предупредили Червелло.

Каваллоне чертыхнулся, достал сотовый, быстро и нервно набрал номер и тут же отвернулся, докладывая: «Кея отказался сражаться… Да, отдал кольцо… Понял». Закончив, он обратился к судьям:

— Прошу прощения, дайте нам пару минут. Тсуна скоро будет здесь.

— Хорошо, мы ждем десять минут, — неожиданно согласились Червелло на отсрочку.

Варийцы ничего не сказали. По правилам одиннадцать часов уже пробили, и если хранитель не явился или тем более отказался сражаться, то никаких вопросов уже возникнуть не должно. Но Червелло, вопреки правилам судейства, давали нашей стороне шанс.

Судьи отсчитывали минуты по наручным часам. Гола Моска продолжал размеренно дышать через противогаз. Ну же. Что ты будешь делать?

— Босс, мы ведь уже победили? — спросил Леви-а-Тан. — Чего мы ждем? Мы ведь можем их убить, не дожидаясь никого.

— Не торопись, торопыга, — ответил ему Бельфегор, будто в самом деле внимательно рассматривая Занзаса. — Жди приказа.

— Потерпи немного, Леви, — пропел Луссурия, разминая кулаки в перчатках.

Варийцы, не посвященные в план, с кровожадностью взирали на стремительно бледнеющих парней. Скуало не было видно. Гокудера достал динамит, Ямамото сжимал синай двумя руками, Рехей вскинул кулаки и сжал зубы, придвинувшись ближе ко мне и Ламбо. Каваллоне нервничал, сжимая левой рукой телефонную трубку. Кея оставался непоколебим, несмотря на общее давление.

Тсуна уложился в десять минут. Удивив всех, кто раньше этого не видел, он прилетел с помощью пламени, подавая его в перчатки на руках. Реборн сидел на нем сверху и сразу же спрыгнул возле нас. Базиль немного отставал. Возможно, он использовал тот же способ передвижения, но остановился перед школой и вбежал на своих двоих.

— Кира, убеди его сражаться, — в голосе аркобалено звучала непривычная тревога, а слова были резкими и торопливыми. — Ты не знаешь, что будет, если Хибари откажется.

— Знаю, Реборн, — спокойно и без волнения ответила я, посмотрев на него сверху вниз. — С самого начала знаю.

Репетитор просто опешил на секунду, а затем посерьезнел и требовательно спросил:

— Что ты задумала? Даже если ты знаешь, что ты собираешься с этим делать?

— Увидишь, — коротко ответила, потеряв к нему всякий интерес.

— Савада-доно… — протянул Базиль, с квадратными глазами наблюдающий за нашей беседой. — Вы так похожи на мастера…

— Что происходит? — перебил его Тсуна, находящийся в гипер-режиме.

Это снова была спокойная версия, взирающая на всех безразличным взглядом с некоторой, уже почти неуловимой, обреченностью. И его пламя ощущалось таким же.

— Причина отказа? — требовательно обратился Реборн к Хибари.

— Я избрал своим Небом Саваду Акиру, — сдал меня с потрохами Кея, не дрогнув ни единым мускулом. — Не собираюсь сражаться за другого.

— Что? — опешил Леви-а-Тан.

Бельфегор же просто засмеялся, насмехаясь над ситуацией. Ямамото открыл рот, потрясенно рассматривая непоколебимого и невозмутимого Хибари. Я как-то тоже выпала в осадок. Мы не обсуждали то, как он откажется от боя — я оставила это на откуп самого Хибари. Хотя озвученная причина была ничем не хуже других, ведь по сути дела это заявление уже хуже не сделает.