Пламя моей души

— Так вот почему ты взялся за такую работу, — хмыкнула понимающе я.

— В случае с Дино меня попросил об этом одолжении его отец, — серьезно ответил аркобалено. — Отказать в последней воле умирающему нельзя. Я был особо не против. Дино был тряпкой, рохлей и плаксой, как Тсуна. Я смог сделать из него бойца и, кажется, неплохого босса. Хотя в его случае у меня не было возможности понаблюдать за появлением его хранителей.

— Так у него их вообще нет? — нахмурилась я. — Я думала, он просто не взял их с собой или у него их только пара.

— Нет. Ромарио, Иван — помощники, перешедшие от прошлого босса. Небо не только редкий, но и самый малоизученный атрибут. Доказано, что атрибуты, связанные с Небом, чаще гораздо сильнее без такового. Но у меня не появилось возможности увидеть это.

— И когда ты прибыл, у меня уже была установившаяся связь, — продолжила я. — Ради своего интереса ты готов нарушить приказ своего нанимателя?

— Я могу нарушить приказ, когда посчитаю нужным, — резко ответил Реборн, заставив меня напрячься, но он тут же снова стал индифферентным. — Конечно, я бы прямо сказал о своем намерении. Это рабочая этика. Но пока что у меня не было поводов нарушить приказ Девятого.

Я едва слышно фыркнула на это заявление. По мне, так он обманывал сам себя, убеждая себя, что можно скрывать от нанимателя информацию, не касающуюся напрямую Тсуны. Даже не скрывать, а просто недоговаривать, как что-то несущественное. Да и за мной, наверное, приказывали следить весьма односторонне, а то и вовсе во второстепенном порядке. Разве что Емитсу попросил позаботиться о моей безопасности лично.

— Так что со связью? Ты разобралась в этом?

— Не особо. У меня оно как-то само собой произошло. К тому же я не уверена, что у всех происходит все так же, как у меня.

Сомневаюсь, что у всех остальных обладателей атрибута Неба так же пытались запечатать силу. У меня, вон, почти все хранители нашлись, кроме Урагана. Но как раз этот источник у меня незапечатанный, и я не знаю, как определить, подойдет ли мне этот Ураган при встрече. Думаю, просто найду общий язык, а там как получится, ведь я даже с запечатанными источниками не сразу все замечала. Бьянки, к слову, тоже Ураган, как и Гокудера, но никакой связи с ними я не чувствую. А Фуюки… как бы сказать. Слабоват. Как-то так сложилось, что все последующие встреченные мной хранители боролись за это место и находились под давлением остальных. Рехей был первым. Ямамото, если его брать в расчет, постоянно подкалывал простого по жизни боксера. Кея избивал все, что движется. Ямамото до сих пор уважает его. Мукуро унизил Кею и показал, что может сражаться с ним на равных даже в ближнем бою. И тут появляется Фуюки… Да они ж его съедят!

Мы одновременно замолчали, не зная, о чем говорить. Я Реборну не доверяла все равно; что он обо мне думал… кажется, он только едва приоткрыл это. В отличие от Емитсу, он уже научился понимать, когда я строю дурочку. Главное, что он еще и помогает мне, чтобы папаня продолжал считать меня простой и недалекой. До поры до времени, конечно.

— Что это за техника, «Прорыв точки нуля»? — полюбопытствовала я, не особенно надеясь на ответ, но рассчитывая на него, раз уж у нас тут честная беседа.

— Для этого требуется сила, концентрация, умение управлять пламенем и рассчитывать время.

— То есть ты вообще не в курсе? — флегматично поинтересовалась я таким тоном, будто мне это не особенно интересно.

— Это техника Первого Вонголы.

— Это сказал Базиль минуту назад? — задумчиво приложила я палец к подбородку.

— Это прорыв. Точки. Нуля, — раздельно и твердо повторил аркобалено. — Подумай над этим. Для этой техники надо перейти в особое состояние «минус». Попробуй представить обычную шкалу. Человек в нормальном состоянии — это ноль. В «плюсе» — это человек излучающий пламя. Что будет, если человек из гипер режима, так называемого «плюса», перейдет в «минус»?

— Скорей всего, сдохнет без пламени, — мрачно ответила. — У меня сложилось мнение, что пламя связано с жизненной энергией.

— Так и есть. Если рассматривать гипер режим как максимальный плюс, то максимальный минус — это смерть. Чтобы не доходить до него, надо тренироваться, прежде чем использовать технику. Эти тренировки для тщательного регулирования возрастания и убывания плюса и минуса. Ты как бы скачешь туда-сюда, не доходя до максимума и минимума.

Какой-то бред. Нет, я понимаю, что Реборн, скорей всего, использует аналогии, но все равно. Притушивая пламя, получается, я перехожу в состояние «минус», так, что ли? Но ведь я только скрываю пламя, чтобы его сложнее было заметить, и становлюсь обычным человеком. Названный “минус”, когда я останусь вообще без пламени – это, вероятно, кома. Тут явно были какие-то другие нюансы… но Реборн, похоже, о них не знает. Инструкцию ему выдали или что?

— Эту технику могут использовать только атрибуты Неба или все?

— Только Небо.

— А что получается в итоге? Что делает техника?

— Обращает пламя в лед.

Я недоуменно уставилась на аркобалено, но нет, мне не могло послышаться, а он не склонен сейчас шутить. Пламя в лед? Что за черт? Но судя по всему, это вполне возможно.

— Хитрая штука, — с прищуром следила я за тем, как идет спарринг между двумя пламяюзерами.

Я определенно хотела научиться подобному. Да что там, я была готова научиться чему угодно! Мой прогресс просто застыл в последние годы. Нет, я тренировалась, получала удовольствие от скорости полета, училась лучше укреплять тело и вкладывать больше сил в удары, но хотелось чего-то большего. Я уже молчу про потолок, который достигла давно — при еще большем увеличении скорости я чувствовала, как скрипят кости от нагрузки. Поэтому останавливалась, не доходя до того момента, когда кости будут ломаться.

Мда, наблюдая за спаррингом мальчишек, многому не научишься. Хотя отслеживать тренировки Тсуны следует, чтобы банально пытаться уловить нюансы, без которых техника невозможна. Есть вероятность, что Тсуне подкинут подсказки. Но да, я должна не только смотреть, а и пробовать сама.

Реборн твердо вознамерился не дать мне увильнуть. Даже Базиля, после окончания поединка, отправил за водой и гамбургерами в ближайший ларек, а таковых в лесу не было. Парнишке пришлось подчиниться причудам начальства и топать пешком в город, не задавая вопросов.

— А теперь проверим, кто из вас сильней в поединке, — огласил он, довольно поблескивая черными глазками.

— Что-о-о?! — опешил братец.

Посмотрев на Реборна, я как-то сразу поняла, что он не слезет с меня теперь. Он и так уже долгое время держал при себе эту идею и ждал, пока я сама соглашусь, что ему вообще несвойственно. Он привык получать то, что хочет. И плевать он хотел, что мы с Тсуной так и не разговаривали с тех пор, как покинули больницу.

— У вас возникли между собой разногласия. Почему бы не решить их в поединке? — предложил репетитор, доставая пистолет.

— Реборн, подожди! — замахал руками Тсуна, но раздался выстрел, опрокинувший его на спину.

На ноги поднялся уже другой Тсуна. Он стоял иначе, распрямив плечи, более собранный, уверенный и спокойный. Взгляд его тоже изменился. Исчезло загнанное выражение, брови разгладились, только осталась какая-то мрачноватая обреченность, которая еще в прошлый раз меня удивила. Ситуация с пламенем чуть улучшилась. Во лбу оно так и горело, но уже более спокойно, и во все стороны не уходило.

— Я знаю, что ты сильна, имото, — сказал он спокойно и непривычно. — Ты состоишь в боксерском клубе и занимаешь пост Азазеля. Не хочу тебе навредить, поэтому будь, пожалуйста, серьезной. Может быть, я этого не говорил, но я хочу доказать, что не Никчемный Старший Брат.

Я не нашла ничего лучше, чем ухмыльнуться и протянуть издевательски:

— Ха-а-а? Так все-таки у тебя появилась некоторая заносчивость.

Глупо. Стоит передо мной весь такой самоуверенный лишь оттого, что пуля придала ему сил. Конечно, выступать против человека, с виду не умеющего использовать пламя, просто, когда уже с Базилем проводишь спарринги. Только насколько Базиль серьезен — еще вопрос. Вот попробовал бы он с Хибари лицом к лицу встать!