Пламя моей души

Луссурия охнул от боли, но все-таки скинул с себя противника и смог с трудом подняться на ноги. Тяжело дышащий Рехей сделал то же самое, и они вновь уставились друг на друга.

— Гола Моска, — тихо и с угрозой произнес Луссурия, не рискуя теперь поворачиваться спиной к союзникам. — Я еще не проиграл.

— Братик! — разнесся испуганный выкрик Киоко, бежавшей к всеобщему скоплению людей.

Рехей вздрогнул и повернулся к сестре лицом.

— Девочки искали Колонелло, поэтому я проводил их сюда, — пояснил непонятно откуда взявшийся Савада Емитсу, предостерегающе смотря на варийцев.

Киоко остановили, не дав подбежать к Рехею. Хана, которая шла следом за ней, опасливо оглядывалась вокруг. Сам боксер и его противник так же стояли друг напротив друга.

— Ты! — голос Луссурии стал еще более высоким, чем обычно. — Ты боксер! Ты не можешь бить ногами!

— Это был не чисто боксерский поединок! — возразил ему оскорбленным тоном Рехей. — Это было честно!

— Господи… — протянула Акира, закрыв глаза ладонью.

— На этого извращенца смешно смотреть, — растянул губы в широкой улыбке блондин с диадемой на голове.

— Довыпендривался, теперь не ной! — крикнул ему Скуало.

— Это конец, — подтвердил коротышка в капюшоне. — Луссурия, у тебя нет шансов защититься от такой атаки, а на твое лечение в любом случае уйдет много денег после того, как это услышит босс. Поэтому не трать хотя бы наше время.

Растянув губы в невеселой усмешке, Луссурия сорвал с шеи цепочку с половиной кольца и бросил ее Рехею.

— Только в дань твоему потенциалу, мальчик, — сказал он.

Рехей серьезно кивнул, принимая это. Ошарашенные судьи провозгласили победу и назначили следующий матч.

— Считай поступок Рехея благодарностью на то, что ты его сразу не добил, — влезла я в эту идиллическую картину признавших друг друга соперников, продолжая держать Ламбо на руках. — И обязательно передай привет своему мега-важному боссу от меня.

Луссурия бросил на меня непонятный из-за стекол темных очков взгляд, а потом вновь посмотрел на Рехея.

— Не каждый сможет высвободить такой пылающий удар. Если бы ты не был нашим противником, ты мог бы присоединиться к моему отряду Солнца.

— Нет! — резко и отрывисто, как умел, ответил ему Рехей. — За моей спиной уже стоит Небо, и я отдал ему свои кулаки.

Позади тут же донеслись восторженные вопли подрывника:

— Джудайме! Это потрясающе! Мы сделали это! Готов признать, ты не такой уж беспомощный, голова-трава!

Я постаралась остаться непроницаемой в лице, но, видимо, над этим еще следовало поработать, потому что Луссурия вновь посмотрел на меня с намеком на улыбку. Наградив боксера еще одним долгим взглядом, вариец отправился к своим.

Я ведь скрываю свое пламя. Хотя, он может помнить, как я его демонстрировала его боссу… Но он же ничего не сказал, верно? Конечно, если он ничего не сказал, то это не значит, что не понял, но лучше пусть молчит.

Провожая спину Луссурии, на которой через черную майку проступал немалый набор мышц, я нахмурилась. Не понравилось мне увиденное ранее. Если у них в порядке вещей ударить в спину союзника, то разве можно с ними вообще иметь какие-то дела? Правильно ли поступила я из будущего, когда сделала боссу Варии одолжение и тем самым дала основание для сотрудничества? Я бы даже не задумалась над ответом, если бы не видела реакцию остальных варийцев. Нет, они не накинулись на здоровяка в противогазе, ничего ему не сказали, но взгляды практически всех, кроме коротышки в капюшоне и блондина с челкой до кончика носа, говоряще скосились на него. Поэтому я уверена, что разборки будут.

Варийцы быстро покинули двор все вместе. Они не наша юная команда, поэтому сор из избы выносить при чужих не станут. Потом, в отеле, скорей всего, при судействе своего босса — это да, это вполне вероятно.

Повернувшись к нашей толпе, я застала любопытную картину. Киоко приставала к Тсуне, задавая тому наводящие вопросы: «Что мой братик тут делает?». Братец мялся и экал, пока ему не пришли на помощь Гокудера с Ямамото, соврав про матч сумо. Ложь была очень плохой, но, мне показалось, Киоко сам процесс понравился. В смысле, смотреть в перепуганные и растерянные, но такие бесстыжие, по ее мнению, глаза. О, она прекрасно понимала, почему ее братик здесь.

Рехей подошел к Тсуне и протянул тому полное кольцо:

— Держи, Савада.

Братец принял его и положил в коробку с гербом на темной крышке. Я переглянулась с Рехеем, понимая, что это значит. Этот жест… «Я вышел за тебя на бой, но кольцо у себя не оставлю». Может, Рехей хотел сказать что-то другое, он часто что-то делает, повинуясь внутренним желаниям, которые иногда даже не может обосновать вслух.

— Одно… есть… — разглядывая кольцо на темном бархате, завороженно произнес Тсуна, не замечая наших переглядываний.

— А теперь идем домой! — провозгласил Рехей и первый двинул в путь.

Все парни тут же возбужденно загалдели о «первой победе», «стремительном успехе» и прочем, двинувшись по домам. Рехей потянул за собой Киоко, Хана все еще недоуменно оглядывалась.

— Отец! — услышала я голос Тсуны, и обернулась, узрев, как братец подошел к скромно и незаметно стоящему в сторонке Емитсу. — Зачем ты привел сюда Киоко-чан?!

— Она прелестная девочка, — разулыбался тот, включив дурачка. — Прямо как мама в ее возрасте. Но Хару тоже милая. Ты популярен у девочек.

— О чем ты говоришь?! — вскипел братец на попытку уйти от разговора. — Мне нужно много чего у тебя спросить и тебе рассказать!

— Да, уверен, тебе тоже… — протянул Емитсу, а затем изобразил быстрый поклон: — Прости, но мне некогда.

Папаня неожиданно быстро подошел ко мне, продолжавшей греть уши, нагло забрал из рук спящего Ламбо и всучил в руки растерявшемуся Тсуне, который чудом того удержал.

— Я очень извиняюсь, но позаботься об этом мальчике, пока ты здесь. И поздравляю с победой! Папочка пока не может вернуться домой, у него дела, поэтому будь хорошим мальчиком! — с улыбкой замахал он рукой, уже повернувшись, чтобы уйти.

— Эй, не поступай так! — отчаянно крикнул ему вслед Тсуна. — Не убегай!

Папаня проигнорировал его, вместо этого пристав ко мне:

— Кира-чан… — начал было он, но я быстро сориентировалась.

— Прости, то-сан, но мне некогда! Нужно помочь Рехею обработать раны! — и я побежала догонять ушедших вперед парней.

— Она снова сделала это, — услышала я хмык Реборна и замедлилась. — Ты не понял? Она просто издевается над тобой в отместку. На самом деле, она очень похожа на тебя.

Что ответил на это Емитсу, мне было не суждено услышать, так как они заметили, что я практически стою на месте. Поэтому я поспешила действительно догнать остальных.

— Кстати, Кира-чан, где ты была? — заметил мое возвращение Рехей. — Я думал, ты придешь раньше.

— Встретилась с одним кретином, — тут же помрачнела я, пристроившись рядом.

— Кретином? — с непониманием переспросил Ямамото.

— Это с Хибари что ли? — со знанием дела переспросил Гокудера, явно находящийся в хорошем расположении духа.

— Нет, — мотнул головой Рехей. — Хибари — осел. Я — дурак, а Ямамото — идиот. Значит, это кто-то новый?

И с интересом на меня уставился. Опешив от его логической цепочки, построенной исключительно на моих редких эмоциональных высказываниях, я уклончиво ответила:

— Вроде того. Только Кее ни слова о том, что я так говорю.

— Боишься, — ухмыльнулся Гокудера.

— Нет, он просто не любит, когда я так выражаюсь… и пытается отучить.

Рехей улыбнулся, увидев выражение моего лица. Затем неожиданно закинул правую руку мне на плечо, заставив пошатнуться, и выдал довольно:

— Кира-чан, я победил!

На что я не могла не ответить улыбкой:

— Ага. Я горжусь тобой.

Такой момент прервался обычным телефонным вызовом. Хм, начинаю подумывать поставить на мелодию что-то пафосное, вроде гимна школы, как у Хибари. Посмотрев на дисплей, я выдохнула: