Страница 18 из 65
Её ребята мне сразу единогласно отдали. Я не отказалась, впереди дорога, вроде и не дальняя, но сюрпризами изобилует.
– Интересно, Ходочок знает, кого подобрал? Жаль, я эту девушку плохо рассмотрела. Может Ноль что вспомнит, как оклемается.
Получается Муры в курсе были, кого у рейдеров из–под носа увели, а может специально шпиона в ряды, таким образом, внедрили. Горец обещал с нужными людьми инфу передать. Не болтливыми главное, зачем Ходочку портить репутацию.
Может все совсем наоборот, в рядах муров, а еще невероятнее в рядах самих внешников, вдруг наши люди шпионят. Но ребята в такую версию совсем не верят, твердят в один голос – фантастика, сказка, небылица.
– Нет, так нет.
Жаль шлема нет и маски, странно. Про девайсы я из книг помню.
У меня вдруг на рисовалось еще одно соображение, а может эти доспехи и не её, а, например, какого–нибудь субтильного внешника, или переделка.
– Может быть, Слава, ты и права. Улей, ни большой, ни маленький, но сороки на хвосте быстро новости разносят, как Комсомольскую правду печатают, огромными тиражами.
Жизнь расставит все по своим местам.
Что ещё примечательного получили из того мешка?
Спек. Много. Горец сказал: «Качественный».
А потом просто сортировала, другие сразу на кучки раскладывали, причем, Саша тоже в доле, а моих так две – восполнение понесенных затрат. Мужчины, как один так решили, что значит в группе давно – мыслят коллективно. Пчелки Улья.
Получилось прилично. На каждого. Я отбила все затраты за проведенные здесь дни, еще и сверху капнуло, и это, не считая второй моей доли и доли Саши. Из жемчуга можно ожерелье в три нити сварганить. Горец тут же красные подбирал под каждого.
– Единственное мое условие, черные – Саше. Ей этих витаминов надолго хватит.
Наш с ней секрет: потом я стану богаче на такое же количество белого. Процесс уже пошел. Все же она призналась мне – перерабатывает она черный, как бы очищает, видоизменяет, а сбрасывает белый аккурат перед спячкой.
Я даже не спрашиваю, сколько его на базе. Если спит она десять лет, через пятьдесят. Раньше продукт переработки Скреббером забирали её создатели, потом Нолды меняли на черные.
Странно, что такой ценный экземпляр буквально бросили. Хотя, не зря же они вывели мутантов Скребберов, уж свою выгоду точно поимели.
И все же идем в квадрат, где стронги постоянно свою лежку обустраивали. Что сказать, тут мутанты, как один зачищены. Горец говорит, сколько кластер не перезагружается, ни одного иммунного им не попалось, что вдвойне странно, нарушен процент статистики.
– Думаю, тут убыло, значит где–то прибыло, –делаю вывод.
Из пяти бункеров пригодны только два, там в то время не было людей, потому и не обнаружили лёжки муры. Остальное под ноль разграблено.
Зор поцокал языком:
– Хорошо гады прибарахлились, а вон ту воронку видишь, Слава, там склад был, видать шальной снаряд попал аккурат в него.
Мы внаглую днем пошли, но конечно под скрытом. «Героев» Стикс не привечает. Одно порадовало мужиков: в одном бункере все же боезапас приличный остался. А вот второй… что-то с ним неправильное. Он не вскрыт, следов пребывания людей нет, он вообще пуст, почему, зачем? У всех такой вопрос на языке. Не бывает так, чтобы в период боевых действий ненужное укрытие образовалось. Мысли нехорошие возникают: каменные капитальные стены, высокий свод, удобный спуск и пустота! И вас пробрало?
Вот и мы озираемся, понять ничего не можем, но и уйти как–то не с руки. Чую я чего–то такое эдакое. Сюда я и Молчун спустились, остальные патронами затариваются. Меня одну не отпустили.
Сюда бы Зора.
Молчун:
– Раньше прилетал жилой бункер. Зачем спрашивается помещение десять на десять? Может, обжить не успели? Вряд ли, у них военный конфликт давно идет. Мы уже всю историю изучили, чуть нюансы разнятся, но такого не было.
Я просто что бы не бездействовать пошла стены простукивать. Молчун от меня загорелся. Два раза обошли и ни шиша! Пнула от злости ногой по стене, дверца то и открылась! Мы обомлели.
Нет, тут ни тушенка и крупа, нет! Тут ангар специфический. У Молчуна загорелись глаза и задрожали руки. Передвижная зенитка, еще в смазке, точно не «Катюша», убойная игрушка, двойка или как там её спарка? 85 мм и 128 мм. С платформы её запросто можно снять и на любую машину закрепить, ну конечно бронированную. И это не все. На полках ручные… это Молчун бормочет, я просто засмотрелась на завершенность форм. И к этим игрушкам просто нереально много боезапаса. И как они это все утащат?
Что бросят я не верю, это же валюта этого мира. Золотой запас отряда. А выносить надо, раз при перезагрузке пропадет, стаб рядом один.
Хотелось бы с Нолем попрощаться по–человечески, но видно не судьба. Ключ он нам уже отдал, живчика Зор с запасом заготовил.
– Пора нам, Саша, в путь, не находишь?
«Да, только, наверное, помочь придется и дотащить, и разместить».
– Думаешь, без нас не справятся?
«Неа».
Ребята нас обнаружили. Были не просто удивлены. Обескуражены. Они уже по максимуму загрузились. Саша напоминала верблюда. Они сами? Тоже из того же вида животных. Кроме меня и Зора – ему следы заметать, мне скрыт держать. Свой рюкзак Зор отдаст Молчуну.
Завертелось не по–детски. Три ходки. Не могу больше. Не в плане скрыт держать, выносить их хомячество. Они между делом перенесли все находки в ангар. Теперь решают – куда остальное добро рассовать.
Кладовка до потолка забита, весь мой порядок к черту полетел. В туалет ведет тропка, остальное коробками заставили. Единственно, что еще свободным осталось, ниша Саши и спальные места. Ходи и бойся на патроне поскользнуться, хуже – на гранате. Этого добра там тоже в достатке. Саша вниз даже не пытается спуститься, и кошку с собой уволокла.
Ужин.
Уныло головы мужики склонили, жаба их душит.
Саша: «может яму на стабе вырыть, пусть туда клад закопают? После орды сантиметра, не перекапанного не осталось».
Озвучила. Это я зря. Они решили идти сейчас не откладывая. И Горец Ноля решил бросить, последний просто в оздоровительном сне. Куда я одна, против такого слаженного коллектива. Пошли.
Как они тащили спарку – отдельная песня, в ней без мата только предлоги, для связки.
Три часа утра.
В яму захоронен последний ящик, как члена бригады в землю опустили, со слезами. Копали все же в балке, на выходе. Там дерн в сохранности. Был.
Сняли, практически дерево подрыли, сгрузили, закопали, дерн на место вернули, деревце полили.
Спала я как убитая.
И уходу была рада, без «б» рада. Простились. Меня они в путь провожали на порядок веселее, чем спарку в землю.
Ноль продолжает спать.
Тарза с нетерпением мнется в походном мешке на Саше. Я переминаюсь с ноги на ногу. Машу. Скрыт. Побежали.
Хочу сказать, около входа на базу мы оказались через неделю. То же расстояние до безымянного стаба у нас заняло в три раза больше времени. Тренировки никто не отменял, гоняла меня Саша с упорством осла. Я срывалась на перерожденных. Вымещая усталость, злобу, да и просто житейские неурядицы.
Очень хотелось купаться, не в холодной реке, озере, ручье, нет в баньке, душе сауне… у, от последней мысли слюни потекли. Парок… душ… бассейн… гидромассаж в обширной ванне, снова бассейн. Мечта! Которая порой сбывалась. Банька была в моем первом доме, Моем и только моем! Пару раз ходила на родину. Боялась встретить детей, мужа, себя перерожденными – иными, в первый раз, оказалось там совершенно другие люди жили, на момент переноса квартира пустовала, во второй раз — дома совсем не было, вместо целого микрорайона парк с аттракционами, да и городок напоминал город будущего, высотки – свечками, частного сектора нет, зато магазин один, но огромнейший, пирамидой. Смешно – «Пятерочка». Выжил сетевик. Конечно таскала, еще как таскала, весь подвал забила интересными и нужными вещами. Оба раза пробралась тихо, не потревожив местных «жителей», второй уже только ползуны остались по квартирам, я их чувствовала, искры жизни еще теплились, но оставалось им мучатся совсем немного. А в остальном город отдавал мертвячиной. Жуткий, пустой, брошенный, зиял беззубым оскалом выбитых витрин, выбоинами на стенах, видимо муры успели порезвиться. Тушенка мне уже была не нужна, литературу и носители с фильмами 18+ муры подчистили, зато побрезговали всякой мелочью, типа ноутов, планшетов и флешек. Я пробралась в пару квартир, где двери поражали своей презентабельностью, а внутри уже не было живых. Маску не снимала, трупным запахом можно и отравиться. В первой квартире особенно. Семья из шести человек чинно восседала на огромном диване. Жалко мужика, которому пришлось порешить свою любимую, детей и мать. Сам он вскрыл себе вены. Согнала жирных мух, накрыла всех простынями. В добрый путь, посмертный. Мужик мог быть иммунным, видимо не выдержала психика, половина семьи успели заурчать, руки и ноги были сначала связаны.