Моя Мерлина

Дети с радостью бросились выполнять мое указание. Я позвонил бывшей жене, чтобы предупредить ее о скором возвращении. Оказалось, она ждет. Женская интуиция, мать ее.

И вот я уже везу птенцов в родное гнездо. Я опять проиграл.

Черт побери, мне надо было запомнить и воспроизвести эти сутки в памяти! Необходимо! Это мой единственный достоверный источник жизни, моя зацепка. Неужели, последняя наша идеальная пятница?..

V

Воскресенье. Я решил прийти в назначенное место как можно раньше, чтобы не проворонить долгожданную встречу. Конечно, будь это лето, или хотя бы май, я пришел бы и в восемь, и в семь. Но то была зима, а зимние утра, как известно, не щедры на солнечный свет. Поэтому я решил выдвигаться из дома, когда будет уже основательно светло, ведь вряд ли Мерлина придет на место встречи ни свет, ни заря, зачем оно ей надо.

Шел десятый час, когда я закрыл на ключ дверь своей квартиры и направился на встречу, как мне казалось, со счастьем. Ох уж эта ядовитая окрыленность. Я шагал не спеша, сморщенным носом вдыхая морозный воздух. Было довольно солнечно, потому зимние морозные иголки кололи кожу лица весьма приятно. Я был в предвкушении, но старался не торопиться. Ожидание томительно. А здравый смысл, который пытался пробиться сквозь стену, за которой его замуровал мой внутренний романтик, пытался докричаться, что, мол, девушка придет не раньше, чем к обеду. Я слышал эти отдаленные слова, поэтому шел прогулочным шагом, любуясь городом, выученным мной наизусть. Прохвост и подкаблучник – я знал о предпочтениях Мерлины немного, но что-то все же знал, поэтому я купил не что иное, как очередную бутылку медовухи. Я не купил ей в подарок книгу, потому что побоялся не попасть, выбрав уже прочитанное или неинтересное; я не купил чай, потому что боялся, что мой не столь изысканный вкус окажется и в подметки негодным ее столь утонченному. Зато, как истинный щеголь, я прихватил с собой на свидание бутылку алкоголя.

Каково было мое удивление, когда, подойдя к пенькам, я увидел на одном из них, самом крупном, сидящую женскую фигуру со спины. В болотной шапке с помпоном, ярком шарфе цвета морской волны и голубой куртке. Я замедлил шаг, стал осторожно красться, не веря своим глазам. В голове четко вырисовывался образ Мерлины. Неужели она здесь и ждет меня? Если она пришла так рано, значит, ей тоже нужна была эта встреча? Или что, черт побери, у этой девушки на уме?! В голову вонзились стрелой слова того старика из ее двора о том, что с придурью все эти читающие девки, а значит и от этой стоит ждать чего угодно.

Я уже стоял за ее спиной и из-за плеча Мерлины пытался разглядеть, что же в этот раз она читает. Естественно, Мерлина видела нависшую тень. Она захлопнула книгу – недавно купленный в жестком переплете роман Ремарка. Что ж, тоже сильный выбор.

–И долго ты будешь висеть надо мной? – строго вопросила эта звонкоголосая девушка.

Я вздрогнул. А ведь она была права.

–Ах, Мерлина, прости, – я выскочил вперед и предстал ее взору, – просто было интересно, и я…

–Оставь это, – фыркнула она, убирая книгу в уже знакомый мне рюкзачок.

–А ведь знаешь, я с сюрпризом, – верный слуга Мерлины попытался загладить вину перед хозяйкой, доставая из пакетика заветную бутылочку.

Взгляд Мерлины переменился, на сочных губах появилась отлично заметная ухмылка.

–Пьянчуга, – саркастировала она, довольно опуская глаза вниз, на посеревшие листья.

–Да нет, что ты, просто за продолжение знакомства,– я семенил, мельтешил. усаживаясь на соседний пень.

–Да ладно тебе, – успокоила меня Мерлина весьма мягким тоном и проявлением явной доброжелательности, заметив мою нервозность,– я ведь как раз не против сегодня опустошить сосуд другой, – она протянула руку за полной тарой.

Я поспешно принялся открывать крышку. Готово. Сладковато-бродивший запах приятно прошмыгнул в нос. Передал бутылку девушке, сидящей напротив.

–А нас не заволокут в известные места известные люди? – осведомился старый трус, имея в виду полицейских и их участок, – ведь место общественное, а напиток не безалкогольный.

–Спокойно, – Мерлина уже отхлебнула и довольно защурилась, – с этим напитком они не додумаются к нам подойти. Плебеи. Они кроме водки, пива и вина в глаза никакие бутылки не знают. Это с такой вот этикеткой, – Мерлина пальцем указала на рыжую наклейку с какими-то пестрыми узорами, – они за газировку примут и мимо пройдут. Я-то знаю.

Девушка была настолько уверена в сказанном, что я даже не посмел спорить. Вместо этого решил поддержать разговор другой, еще более банальной темой:

–Ясно, – с тихим смешком произнес глупый дядька, – рассказывай тогда, как прошла твоя неделя?

Реакция Мерлины была такой, будто я сказал ей, что ее папа – алкоголик. Она вскинула бровь, фыркнула и одарила меня презрительным взглядом. Сделала глоток и, наконец, сказала:

–А еще интереснее темы для разговора есть у тебя, Артур?

Я был вбит в свой пень, словно ржавый гвоздь, по самую головку и со скрежетом. Ответить было нечего. Она поняла мой ступор и продолжила:

–Если нет действительно стоящих тем, тогда уж лучше молчать, – опустив глаза, она смягчилась, – в этом хотя бы есть какая-то своя магия.

И тут я решил ответить, дурак, надо было окунаться в эту ее магию… А я решил блистать перед этой неземной феей своим заурядным человеческим интеллектом.

–Да, правильно, когда люди таинственно молчат, это лучше. Ведь так они могут создать впечатление глубокого внутреннего мира и духовной философии. А то, бывает, заговорят, и оказывается, что молчали они от собственной глупости. Аж стыдно иногда становится.

По ее реакции на эту реплику я понял, что опять не угадал. Она кривила брови, глаза начинали возгорать от огонька какого-то отвращения.

–Артур, я даю тебе последний шанс, – жестко и рассудительно отвечала Мерлина на мои, возможно, нелепые слова, – на этот раз шанс побыть тем самым таинственно молчащим человеком. Иначе я уйду. Потому что меня на твой внутренний мир, кажется, не хватает.

–Нет, не уходи, я все понял! – глупый Артур чуть не подскочил, но вовремя остановился, – давай помолчим, я все осознаю.

Девчонке явно нравилась моя покорность и уступчивость, ей льстило то, как она могла повелевать над этим ученым жизнью старцем, а точнее, просто возрастным простофилей в ее юных и, как ей казалось, повидавших и умудренных глазах. Мы замолчали. Мерлина наслаждалась содержимым бутылки, раз от раза передавая ее мне. Я распивал напиток с ней, учась любить молчание, привыкая без слов любоваться чертами ее лица, движениями рук, поворотами головы, шеи… И у меня это получалось, черт побери! Эта девушка своей детской властностью учила меня молча воспринимать красоту, молча ей наслаждаться. Молчать и вникать. Не слушать, а ощущать. Здорово, как мне казалось, здорово все это действо, этот священный ритуал погружения Артура в любовь! Она позволяла мне в себя влюбляться, это я точно знал, потому что она не могла не понимать, что это происходит, но ведь потворствовала этому. Но что-то пошло не так, и она вдруг заговорила, смотря куда-то вникуда, сквозь паутину голых ветвей:

–Если ты хочешь обрести любовь, следуй моей инструкции. Инструкции, которую я придумала и уже начала исполнять. Во-первых, избавься от тяжести прошлых уз. Очисть свою душу от старых, прежних отношений и людей. Стирай контакты, удаляй их из списков. Освободи пространство для нового. Во-вторых, пойми, что не только прошлое мешает тебе обрести любовь, сковывая тебя старыми привязанностями, но и настоящее. Я хочу сказать, персик, что надо вымести из жизни и всех ненужных и неугодных людей. Каждая напрягающая тебя дама должна исчезнуть. Не бойся их обидеть, не приноси себя в жертву, избавляйся от них. Когда ты поймешь, что и те, и эти – это всего лишь сорняки в поле души твоей, когда ты выдернешь их из своей земли, тогда ты освободишь почву. Дальше обрабатывай ее, вскапывай, удобряй – приведи почву своей души в порядок. И тогда ветер перемен занесет в твою жизнь нужную семечку, и цветок настоящей любви взойдет. Этим я и занимаюсь, персик. Я избавилась от неугодных. И сейчас обрабатываю почву. Поэтому не влюбляйся в меня, не стоит этим раздражать. В противном случае мне и тебя придется вырвать. Сиди тихо.