Кофе и тыквы

Ночь помогала сосредоточиться и остаться наедине с собой. С тех пор эта привычка так и осталась с ней.

Лидия замерла у шкафчика. Она точно помнила, что убирала все пакетики со сборами, но сейчас дверца была распахнута, а один пакетик вывалился, и сушеные измельченные листья рассыпались по столу рядом с плитой.

Ей понадобилось несколько секунд, чтобы убедить себя — это она сама вечером рассыпала, но решила убрать утром. Закрывать глаза на то, что не хочет замечать, она отлично умела.

Лидия тащила домой тыкву.

Ярко-оранжевая, огромная, та приятно оттягивала руки и обещала занять половину кухонного стола, который теперь точно придётся привести в порядок. Редкое явление для октябрьского Лондона — ярко светило солнце, мимо с шорохом проносились машины, а впереди обещали быть отличные выходные. Из маленькой уличной кофейни тянуло запахом булочек с корицей и кофе, который Лидия не любила на вкус, но обожала нюхать. Она даже пожалела, что руки заняты, и лезть за кошельком неудобно.

Когда Лидия увидела топчущегося парня перед подъездом, то замедлила шаг.

Кэл как раз был тем самым «наркоманом», о котором её предупреждали, а после Чада она вообще настороженно относилась к мужчинам, а тут и сам он выглядел отталкивающе, будто и не хотел, чтобы его лишний раз трогали. Тёмная одежда только подчёркивала бледную кожу и слишком яркие волосы. Кэл курил — быстро, резкими затяжками, — и что-то сосредоточенно набирал в телефоне.

Лидия крепче прижала тыкву к себе и только тут поняла, что за ключами вообще-то надо залезть в рюкзак. Проклиная собственную неразумность, она осторожно пристроила тыкву на ступеньку, чтобы освободить руки.

Кэл не обращал внимания, но поднял удивленный взгляд, когда Лидия ойкнула, выронив ключи, и те звякнули об асфальт. Тут же убрал телефон в карман кожаной куртки и быстро открыл дверь, придержав её.

Лидия колебалась, ожидая, что это он зайдёт первым.

— Проходи, — кажется, Кэл понял её смущение. — Помочь с тыквой? Она выглядит тяжёлой.

— А? Нет-нет, спасибо, я донесу сама.

— Готовишься к Хэллоуину?

— Да… люблю этот праздник.

Кэл улыбнулся и кивнул. Лидия удивилась, насколько ему идёт улыбка, прибавляя обаяния. Она знала, что он живёт этажом выше, так что не удивилась, когда Кэл стал подниматься следом.

— Давай тыкву подержу, а то опять ключи уронишь, — предложил он, а Лидия постеснялась отказаться — ей всегда было неловко, когда она говорила «нет».

Так что тыкву всё-таки протянула, и Кэл осторожно взял её, с любопытством рассматривая со всех сторон, будто уже представляя, что из неё можно вырезать. Лидия подумала, стоит ли в таких случаях приглашать на чай, но ей не хотелось пускать незнакомца в квартиру, пусть это и сосед.

— И правда увесистая. Держи.

Кэл заметно напрягся, когда шагнул к квартире, будто насторожился, как зверь. Улыбка исчезла, он нахмурился и одарил Лидию долгим проницательным взглядом, от которого ей стало не по себе, до мурашек на коже.

Кэл отшатнулся и, пробормотав извинения, поспешил к лестнице, оставив Лидию в недоумении и неприятном чувстве, что она что-то сделала не так. Или, может, и правда не зря про него ходили разные слухи.

Лидия с раздражением захлопнула дверь. Хорошее настроение резко пропало, и она злилась сама на себя — ну она тут точно ни при чём! А ведь Кэл ей даже показался милым… но со странностями.

Вот и пусть держится от неё подальше, проблемы ей точно не нужны.

А тыква сама не превратится в ухмыляющегося Джека.

========== Кэл ==========

— Мне нужны деньги.

Кэл никогда не любил просить, но сейчас у него не было выхода. Молчание отца, изучавшего меню какого-то роскошного ресторана, выводило из себя. Вряд ли тот задумывался, что сыну будет неуютно в таком месте — а, может, и специально так выбрал, чтобы напомнить разницу между ними.

Конечно, Кэл чувствовал себя неловко в месте, где строгие бизнесмены в костюмах с яркими спутницами обсуждали деловые сделки. Отец был одним из них. Тёмно-синий костюм, ёжик бесцветных волос, дорогие часы и последняя модель ультратонкого смартфона. На Кэла бросали косые взгляды — он не вписывался. Как и вообще в жизнь отца, который никогда не хотел детей. Это было основным условием, когда он женился на матери Кэла. Та потом клялась, что это шальная случайность, но так или иначе — появился Кэл. Отец не выгнал их, обеспечил всем, чем нужно, кроме хоть какой-то любви.

Спустя несколько лет после рождения Кэла мать не выдержала и подала на развод.

Для Кэла отец так и остался чужим человеком, который никогда даже не брал на руки и не обнимал, его хватало только на дорогие игрушки.

Отец считал своим долгом, чтобы у сына было обеспеченное будущее, и его счета это позволяли, даже когда мать вышла замуж за другого. Кэл разочаровал и потом — никакого юридического факультета в Оксфорде, художественный колледж, на который Кэл сам зарабатывал, как мог.

Отец его считал лентяем, который прожигает жизнь. И Кэл бы даже не стал с ним встречаться… но деньги были нужны.

— Не ври, — отец отложил меню и уверенным жестом подозвал официанта. — Деньги нужны не тебе.

— О них прошу я.

— А потратишь на Джо.

— На его лечение.

— В этом мире выживают только сильнейшие.

Кэл сжал кулаки под столом и стиснул зубы, а когда официант спросил у него, что принести, попросил простой воды, надеясь, что она стоит не как бутылка виски.

— Я не занимаюсь благотворительностью. Можешь обратиться с заявкой в комитет моей компании, они рассмотрят запрос.

— Тогда дай мне заработать.

Кэл с трудом сглотнул, надеясь, что ему хватит смелости не отступить. Надеяться на какое-либо сочувствие со стороны отца было глупо, тот не понимал таких эмоций. Как мать вообще умудрилась его когда-то полюбить? Может, раньше он и был другим, но не для сына. Но Кэл знал, какой язык тот понимает. Договоренностей, обязательств, сделок и контрактов.

— И как же? Пойдёшь ко мне стажёром?

— Ты говорил… говорил про закрытые вечеринки. Предлагал там выступить.

Отец удивленно поднял брови, подавшись вперёд. Та сторона Кэла, которую он всегда игнорировал, но однажды с усмешкой предложил Кэлу хоть раз заработать на этом — в мире полно людей, которые хотят встретиться с призраками. И его друзья могли бы отлично заплатить за такое представление.

Кэл тогда взбесился и даже не стал слушать.

А сейчас сам вспомнил об этой возможности. Джо требовалась операция, и на неё были нужны деньги. Кэл как сейчас представил своего братишку, когда-то весёлого и смеющегося, который обожал аттракционы и сладкую вату, тайком таскал конфеты Кэла из его шкафа и всегда просил показать новые комиксы.

Но Джо тяжело болел, и ему требовалась помощь. У мамы с отчимом таких денег не было, даже если продать дом — а потом ещё период восстановления. Кэл работал, как мог, но этого было чертовски мало. А Джо становилось хуже.

— Вот как. Решил всё-таки заработать?

— Ты сам это предложил.

— И сколько ты хочешь?

Кэл назвал сумму, зная, что для отца это совсем немного. Более того, он знал, что примерно такая сумма лежала на его личном счете, доступ к которому был заблокирован, когда Кэл отказался от щедрого предложения отца о колледже.

— Что ж, думаю, у меня есть знакомые, которые готовы заплатить за такое выступление. Ты обещаешь настоящих призраков, которых можно будет увидеть, со всеми причитающимися эффектами?

Эффекты. Кэл назвал бы их по-другому, но отец точно не понимал, что это такое. Для него это было пустое увлечение, каприз не выросшего из сказок мальчика. Он понимал, что это не то, чем он занимается обычно — эффекты и правда будут нужны.

— Да, всё будет.

— Обсудим детали. Можешь даже оставить свой наряд — им понравится. Придаст атмосферы.

Кэл кивнул. Всего один раз. Ради Джо.