Фрейд и Льюис. Дебаты о Боге

Этот вопрос мучал его до момента работы над последней книгой, «Моисей и монотеизм», написанной более полувека спустя, когда Фрейду было за восемьдесят. Почему? Почему он не мог забыть об этом вопросе? Если он знал все ответы, почему вопрос о бытии Бога продолжал его беспокоить? Льюис, наверное, мог бы сказать, что мы никогда не сможем объяснить Бога. И не сможем найти покоя, пока это глубинное желание (которое испытывали как Фрейд, так и Льюис) не будет удовлетворено.

Иные из моих студентов догматически отвергают идею бытия Бога – и в то же время признаются: стоит самолету, на котором они летят, попасть в воздушную яму, как они тут же начинают молиться. И подобно этому многие грани жизни Фрейда противоречат его атеизму. И Льюис говорит о том, что его жизнь в атеистический период полнилась противоречиями. «В то время, – продолжает он, – я жил в вихре противоречий, как многие атеисты. Я считал, что Бога нет. И я был крайне зол на Бога за то, что Он сотворил этот мир… почему существа несут бремя бытия, которое им навязали, не спросив их согласия?»[100]. Льюис, даже будучи атеистом, понимал, что его отношение к Богу двойственно: одна часть его души страстно желала, чтобы Бога не было, а другая жаждала, чтобы Он был.

Начало жизни Льюиса и Фрейда во многом сходно. Оба в детстве познали религию – и оба в юности открыто считали себя атеистами. В душевной жизни этих двух очень умных подростков случилось нечто, заставившее их отказаться от религии детства и обратиться к атеизму. Быть может, они исследовали основания своей веры и нашли их интеллектуально несостоятельными? Оба они испытали влияние других мыслителей в академической среде, хотя хуже осознавали, что их отношение к своим отцам и авторитетам в целом противоречиво.

Нам поможет разобраться классификация веры, созданная Гордоном Олпортом[101]. Религиозность он делил на две категории: внешнюю и внутреннюю. Люди с внешней религиозностью мотивированы потребностью обрести какой-то статус или получить признание других. Обычно вера ребенка, желающего сделать приятное родителям, относится к этой категории. При внутренней религиозности вера становится частью внутренней жизни, она оказывает влияние на человека. Верующие этой категории часто могут назвать конкретное время, когда они пришли к вере; некоторые из них говорят об опыте нового рождения. Современные медицинские исследования показывают, что внешняя религиозность может отрицательно влиять на физическое и эмоциональное здоровье, тогда как внутренняя религиозность оказывает позитивный эффект[102].

И в случае Фрейда, и в случае Льюиса их детскую религиозность, за которой стояло стремление угодить родителям, можно назвать внешней. Люди с легкостью расстаются с такой верой, когда что-то извне подталкивает их к альтернативе. Мы уже знаем, что они отказались от своей формальной, или внешней, веры детства под влиянием внешних факторов: оба они бунтовали против своих отцов. Оба отказались от формальной веры, когда покинули дом: когда Льюис отправился в закрытую школу-пансион, а Фрейд – в колледж. Они вышли из-под отцовской власти. В итоге клинической практики, а может, и самоанализа Фрейд пришел к такому выводу: молодые люди теряют веру, «как только для них перестает действовать отцовский авторитет»[103].

В философских работах Фрейд не придерживается объективного беспристрастного тона клинициста или ученого. В них мы видим яркие эмоциональные аргументы, иногда – мольбы и едва ли не отчаяние. Видно, что эти темы пробуждают во Фрейде сильные чувства. Он полон решимости атаковать любой возможный довод в защиту духовного мировоззрения.

Порой в такой полемике Фрейд слишком пристрастен и противоречив. Например, он смело утверждает, что верующие – это просто не особо умные люди со «слабым разумом». «Если человек решился без критики принять всю нелепость предложенных ему религиозных доктрин и при этом не замечает их противоречивости, нас не должен удивлять тот факт, что его разум слаб»[104]. Разумеется, Фрейд не слишком высоко ставил людей в целом, считая их ленивыми существами, на которых сильнее влияют страсти, чем разум. «Человечество в массе, – писал он, – лениво и неразумно, люди сами по себе не слишком любят трудиться <…> разумные аргументы мало что значат на фоне их страстей»[105]. Когда ему было уже почти восемьдесят, он говорил: «У меня не было особых поводов изменить свое мнение о человеческой природе»[106]. Но при этом Фрейд признавал, что многие великие мыслители, которыми он восхищался, верили в Бога. Он считал гением сэра Исаака Ньютона и часто его цитировал. Он писал, что апостол Павел «не имеет равных в истории». Швейцарский пастор и психоаналитик Оскар Пфистер, от которого Фрейд «почерпнул самые разные идеи о методах детского психоанализа»[107], оставался одним из самых близких друзей Фрейда на протяжении всей взрослой жизни. Но это были исключения, в целом же он над верующими насмехался.

Льюис утверждает нечто прямо противоположное. Он отмечает, что библейское мировоззрение по некоторым своим чертам напоминает физическую вселенную: оно крайне сложно и отличается от того, что мы представляем. Стол, например, это не просто стол, говорит он: стол состоит из атомов, электронов… И вселенная – не просто сумма ее частей. Если человек пытается понять это мировоззрение и жить по нему, говорит Льюис, «его ум становится более острым… Вот почему необразованный верующий Баньян смог написать книгу, поразившую мир».

По мнению Фрейда, сторонники духовного страдали не только от недостатка разума, но и от «коллективного навязчивого невроза». Когда Фрейда в раннем детстве водили в церковь, он мог видеть, как люди все время преклоняют колени и осеняют себя крестным знамением. Наверное, он видел и то, как качаются в молитве иудеи-ортодоксы. Позже, в клинической практике, работая с пациентами, страдающими обсессивно-компульсивными расстройствами (ОКР), он заметил, что их симптомы похожи на то, что он видел в детстве. При таких расстройствах человек может испытывать потребность повторять некоторые действия: молиться, считать или мыть руки, чтобы снизить тревогу, порождаемую навязчивыми мыслями – устойчивыми, повторно возникающими импульсами или образами навязчивого характера, вызывающими достаточно сильный страх[108].

В первой статье, посвященной религиозному мировоззрению и названной «Навязчивые действия и религиозные обряды», Фрейд отмечал: «Есть сходство между навязчивыми действиями людей с невротическими нарушениями и теми действиями религиозных людей, в которых находит выражение их вера»[109]. По мнению Фрейда, стадии развития человечества параллельны стадиям развития человека. Коллективный навязчивый невроз, как он считал, является параллелью для детского невроза, который проживает каждый в ходе взросления. Однажды, думал Фрейд, человечество перерастет потребность в вере – особенно когда массы станут образованнее. На самом же деле, по данным недавнего опроса института Гэллапа, несмотря на повышение уровня образования, в настоящее время все больше американцев считает, что Бог напрямую участвует в их жизни[110].

Психиатры пользуются клиническими терминами, многие из которых ввел в научный обиход именно Фрейд. Он считал, что сторонники духовного мировоззрения страдают неврозом, иногда граничащим с психотическим расстройством. Он открыто заявлял, что религиозные верования «настолько неправдоподобны, настолько несовместимы со всем, что мы в результате великих трудов узнали о реальном мире, что мы вправе сравнить их с бредом». Бред в понимании психиатрии – устойчивые ложные идеи. Нам всем свойственны ложные идеи. Когда нам мало что известно о каком-то предмете, говорит Льюис, у нас мало верных идей и много ложных. Но эти ложные идеи или представления не застыли, они меняются по мере роста наших познаний, которые показывают, что такая-то идея не соответствует реальности. А человек, страдающий бредом, не меняет своих представлений. Это психоз.

100

Lewis, Surprised by Joy, p. 115.

101

Allport and Ross, “Personal religious orientation and prejudice.”

102

Strawbridge W. J., R. D. Cohen, S. J. Shema, and G. A. Kaplan, “Frequent attendance at religious services and mortality over 28 years.” Am J Public Health 87, no. 6 (June 1997): 957–61; Koenig H. G., L. K. George, and B. L. Peterson, “Religiosity and remission of depression in medically ill older patients.” Am J Psychiatry 155, no. 4 (April 1998): 536–42: McCullough, M. E., and D. B. Larson, “Religion and depression: a review of the literature.” Twin Res 2, no. 2 (June 1999): 126–36; Koenig, H. G., “Religion and medicine II: Religion, mental health, and related behaviors.” Int J Psych Med 31, no. 1 (2001): 97–109; Koenig, H. G., D. B. Larson, and S. S. Larson, “Religion and coping with serious medical illness.” A