Страница 6 из 13
Я этому научился давно и стараюсь применять такие вещи в своих командах.
Всегда выделять и награждать лучших. Дело здесь не только в благодарности за проделанную работу. Это возможность дать человеку почувствовать себя сильным игроком и получить признание, что порой является гораздо более сильным стимулом, чем деньги. Такие люди, как правило, закрепляются как лидеры и тащат за собой всех остальных. И что немаловажно, у всей команды появляется живой пример, как нужно себя вести.
В предпоследний день Эд поставил нам задачу: соорудить баню. Среди прочих предметов мы взяли тент, чтобы укрываться от дождя. Начали строить, особенно не понимая, что делаем. Выбрали более-менее ровную площадку, вбили колья, связали их верёвками. Получился кубический каркас. На него натянули тент. Баня вышла не в полный рост, а примерно в полтора метра. На пол накидали побольше пихты, рядом с баней соорудили костёр с камнями. Очень много камней, но не валунов, а средних по размеру – немногим больше кулака. Чтобы их удобно было прихватывать и складывать в котелки. Камни грелись долго, не меньше пяти часов. Мы закинули их в котелки, занесли в баню и вывалили посредине. Быстро разделись, накрыли камни пихтой и стали аккуратно поливать водой. Раскаленные камни начали шипеть. И этот пар, запах пихты, это ощущение – оно было непередаваемо! Мы радовались, как дети: посреди глухой тайги, у горной реки, где в радиусе 450 км ни одной живой души, мы паримся в бане. Пропотеем и выбегаем, сразу ныряя в ледяную реку, кричим от восторга – и обратно в баню. Впрочем, не все захотели попариться, далеко не все. Но я не мог такое пропустить – это был по-настоящему счастливый момент нашего долгого путешествия!
После бани Эд собрал нас и напомнил, что ситуации в тайге случаются разные. Бывает, ты остался один, вокруг дикие звери. И если у тебя нет винтовки или закончились патроны, можно легко стать их добычей. Даже не медведя, а простой рыси, которая стремительно нападёт со спины и вгрызётся в шею. Хищники наблюдают, и когда понимают, что ты не представляешь для них опасности, начинают охотиться на тебя. «Поэтому, – сказал Эд, – наша задача – найти самую большую сосну и переночевать на ней». Я подумал: «Как переночевать на дереве, если я и на земле-то толком не могу спать?» Мало того, что теплее на ветках точно не будет, так ещё и крутиться нельзя, иначе свернёшь себе шею, даже не успев проснуться. Но это, как я подумал, станет нашим последним сильным испытанием.
Через полчаса нашли подходящее дерево. Старая, крупная сосна с толстыми раскидистыми ветками, на которую можно относительно легко забраться и спуститься. И тут к Эду подошёл один из участников, Хохол.
– Эд, извини, я не полезу, – неуверенно сказал он.
– Почему? – удивился Эд.
– У меня проблемы со спиной, я просто потом не смогу ходить.
– Без проблем, – подозрительно легко согласился Эд. – У тебя сегодня иммунитет.
– Классно! Ребята, я с вами не лезу, я останусь здесь, – радостно сообщил нам Хохол. Мы на него посмотрели и подумали: «Ну, останешься, значит оставайся».
Как оказалось, мы все довольно неплохо лазим по деревьям. Конечно, у нас была продета страховка, чтобы можно было в случае срыва не упасть. Но мне предстояло забраться почти на самый верх, где-то на 20 метров, поскольку я был не самым крупным. Тут-то и пригодились детские навыки лазанья по черёмухе. Ребята потяжелее расположились на нижних ветках, но в итоге все, кроме Хохла, забрались на сосну.
Весь вечер мы пели песни, травили анекдоты, рассказывали истории, перелазили с ветки на ветку, подтягивались, приседали. Всё, чтобы не замерзнуть. Стоял жуткий холод, и мы считали даже не часы, а минуты, ожидая рассвета. Мы орали, сидя на этих ветках, без слов. Просто орали, как какие-то птицы, всю ночь, чтобы не уснуть, чтобы не замёрзнуть. Орали благим матом. Думаю, дикие звери во всей округе никогда ничего подобного не видели и не слышали. Это было очень весело и как-то бесшабашно, для многих та ночёвка на дереве стала отличным опытом. Но кто-то тупо молчал и даже не отзывался. Что происходило в этот момент в таких головах, я мог только догадываться. Но то, что они кипели от мыслей, я знал наверняка. Понимал и другое: мои требования «9 из 10 по жёсткости» были выполнены.
С первыми лучами солнца мы начали спускаться с дерева. Нам ещё предстояло добраться до вертолётной площадки. И вдруг Эд заявляет: «Среди вас есть больной!» – и указывает на Хохла, который отказался лезть на дерево.
– Эд, но ты же мне разрешил! – удивленно возразил Хохол.
– Нет, не разрешал. Но раз уж ты болен, ничего не поделаешь… – Тут Эд повернулся и обратился уже ко всем: – Среди вас – нарушитель, и вы будете наказаны. Раз он больной, вы его понесёте до самого вертолёта. А ему пусть будет стыдно.
В довершение Эд выдал Хохлу резиновую маску в виде обожжённого лица и заставил её надеть. Нам же пришлось сперва сооружать носилки. Всё было бы не так страшно, но весил Хохол 125 кг! Делать волокушу не имело смысла – с ней мы шли бы ещё медленнее. Пришлось делать большие носилки, которые несли аж восемь человек. А их рюкзаки тащили другие ребята, и они не преминули высказать всё Хохлу в лицо.
– Ты зачем так подставил в последний день? – негодовали мы.
– Парни, – оправдывался Хохол, – я ж думал, что я получил иммунитет.
– Серьёзно? Ты что, не знаешь Эда? Он же воспользуется любой возможностью! – мы просто кипели от возмущения.
Часть маршрута нужно было пройти вброд по холодной воде. Одни тащили «больного», другие сгибались под тяжестью своего и чужого рюкзаков, и все понимали: это вообще не вариант!
Когда мы дошли до места, нас уже ждал вертолёт. «Больного» Хохла тащили уже на плече. И вот вертушка оторвалась от земли, и Эд разрешил достать из рюкзаков пронумерованные и замотанные плёнкой пакеты с НЗ. Мы разорвали их, и чего там только не было: бутылки с колой, копчёная колбаса, сгущёнка, хлебцы, сыр, сушёные бананы, казы, которые привёз Казах. Мы летели и запихивали в себя эти кушанья, запивая колой. Я видел в глазах людей неподдельное чувство счастья. Это была, наверное, самая вкусная еда, которую каждый когда-либо ел. Кто-то протыкал сгущёнку и пил прямо из банки. Все смеялись и уплетали за обе щёки. Это было здорово! Очень здорово!
Когда мы вернулись, я получил столько благодарностей, сколько никогда не получал ни за одно путешествие. Ребята подходили, обнимали так крепко и искренне и говорили: «Спасибо за то, что вырвал нас туда». Потому что именно там каждый из них прочувствовал вкус жизни. Остаться в живых для нас тогда – это значило не остаться живыми после тяжёлого похода в тайгу. Это были люди, которые могли позволить себе всё, которые привыкли жить в комфорте настолько, что ничто, казалось, их не может удивить. И уже мало что вызывало счастье и восторг. И эти взрослые, состоявшиеся мужчины тогда поняли, что впервые за долгие годы почувствовали себя живыми!
Глава 2
Связи
Когда я продумывал структуру этой книги, то хотел выделить основные точки роста и самые яркие моменты за тот год, о котором пишу. Что происходило в моей жизни, что я понял, к чему начал относиться по-другому и что важного для себя выделил. В предисловии я подчеркивал, насколько важно быть гибким и пробовать абсолютно разные вещи до 30-ти лет. Пока ты ещё податливый, как пластилин, пока ещё особо нечего терять и у тебя много энергии. Именно поэтому я хотел подвести небольшой итог. Это было озарением – до 30-ти лет ты можешь всё. Вообще всё! Можешь делать, что хочешь, пробовать разное, искать себя и вообще пытаться прочувствовать этот мир.
Первую главу, уже по традиции, я посвятил путешествиям, тому трансформационному, что на меня очень сильно повлияло. И главный инсайт этого путешествия: всё-таки пресловутая зона комфорта, о которой все говорят, это личностная стагнация. Это не просто мешает жить, но действительно опасно. Невозможно развиваться, что-то создавать или поменять в себе, если время от времени вот так не обнуляться. Обнуляться основательно.