Страница 9 из 112
- Знаю я этих друзей. Положу сейчас всех. Туристы-пофигисты, ерш тя по голове…
Егерь бурчал, а Саша пытался понять – что происходит? Они что-то нарушили? Фадей кого-то узнал? Глаза у него мутные, подумал Саша. Скорее всего, они вторглись на территорию, где их быть не должно… Может, Фадей здесь коноплю выращивает, или еще какую наркоту.? Вон как оброс мужик. И пена в бороде. Все-таки здесь есть что-то. Вполне возможно, что газ. Галлюциногенный. И где-то утечка.
Полина вздохнула и повернулась к Фадею спиной. Саша даже поморщился – вот дура! А потом Кондратий Федорыч сделал какое-то движение, словно от комара рукой отмахивался. И Фадей начал падать.
- Что такое? – пробормотал Саша, а потом заметил, что у егеря что-то выросло из горла, какой-то коричневый нарост. А потом Александр догадался, что это не нарост вовсе, а рукоять толстого и короткого ножа.
- Черт, - выругался полковник. – Я же не хотел. Дьявол под руку толкнул. Вот чертовщина!
- Он бы нас убил, - не оборачиваясь, сказала негромко Полина. – Нож заберите, а его в кусты спрячьте. Ночью медведь придет…
- Вы же его убили, - медленно сказал Саша. – Вы понимаете? Вы что наделали!
Мерзкое чувство охватило его. Не было никакой жалости, не было страха. Только ноги подгибались, подташнивало и очень хотелось в туалет. Впервые Александр увидел смерть так близко. Только что был человек, полный сил, злости и невменяемости – и вот его нет. Совсем нет. Точнее – он есть, его тело валяется на хвое. И от этого только хуже. Если бы можно вернуть время хоть на минуту назад, хоть на тридцать секунд! Бросился бы в ноги, свалил, заломал, покалечил – но не убил.
И так живешь словно на вулкане, словно волк под флажками… Каждый месяц – штрафы, регулярно – повестки в суд, административные взыскания, угрозы, долгие разговоры, зачитывания протоколов над повинно склоненной головой. Мать, да сколько же можно? Может это и есть край? Может, уже больше нечего терять?
"В лес уйду, - у Саши кружилась голова, и все казалось нереальным. Только одна мысль-мечта яростно пульсировала в воспаленном мозгу. – В лес. Наташе объясню. Люду возьмем – обучим сами помаленьку. Ружье возьму. Кто в мой лес придет – тот ляжет, как этот гребаный Фадей".
- Ты же видел, что он не в себе, - вмешался в разговор Иван. – Полина точно говорит – он бы нас положил здесь.
- Зараза, - еще раз выругался Кондратий Федорыч. – Иван, бери за ноги. Оттащим в кусты.
- Вы как хотите, но я молчать не буду, - сказал Саша и почувствовал, как напряжение повисло в воздухе. Но Иван и Кондратий Федорыч смотрели не на него, а на Полину. Та покачала головой.
- Это не имеет значения, - сказала она равнодушно. – Надо идти. Нас будут и дальше…
- Что – дальше!? – заорал Александр. – Я не пойду! Мать вашу так!
- Надо идти, - Кондратий Федорович шагнул к Саше.
- Не приближаться! – взвизгнул тот.
- Подожди. Я все объясню. Поверь, только истерик нам сейчас не хватает. Возьми себя в руки, - полковник все-таки подошел, положил тяжелую руку на плечо. – Поверь, мне приходилось убивать.
- Он врач-эвтанатор, - бросила через плечо Полина. – Нечего сопли распускать. Идем дальше.
Странным образом эти слова, произнесенные женщиной, успокоили Сашу. Он побрел следом за странной троицей. На душе было пакостно. Нет, если по-честному, то Александра не беспокоил какой-то егерь. Фадея знали как пьяницу, жил он отдельно от всех, а как свихнулся – стал жить в лесу. Может быть, вообразил себя кем-нибудь. Саша теперь ни на миг не сомневался, что егерь сошел с ума. Ему хотелось так думать, хотелось, чтобы это была самозащита, а не расправа… В конце концов Фадей обещал «положить всех». Но все-таки он был человеком, гражданином – а для защиты таких существует закон. Александр теперь преступник, соучастник. Страх холодным колючим комком бил поддых с каждым шагом. Все, прощай свобода. Ничего не докажешь, никак не отмажешься. Был. Видел. Ничего не сделал. Осознал. Прошу прощенья, у меня жена, ребенок, никогда больше не буду…
- Да не дрейфь, - проворчал Кондратий Федорович за спиной. Саша вздрогнул – он не заметил, как полковник оказался позади.
- Вляпался – терпи.
- Терплю. Надо было похоронить хоть…
- Ничего не надо, - мягко отозвался Федорыч. – Мы и так не успеваем. А еще дождь зарядит, - добавил он, вглядываясь в небо. – Далеко еще до озера?
Саша глянул на часы, потом достал компас. По лесу без дороги скорость пешего человека с рюкзаком – два километра в час. Вышли в двенадцать. Полчаса потеряли на Фадее.
- Завтра только выйдем, - буркнул Саша. – За два часа до захода солнца лагерь ставить надо. Иначе в темноте намучаемся.
Озеро назвали Красным, потому что сосны, отражаясь в спокойной воде, окрашивали ее в багрово-янтарный оттенок. Солнце било в глаза, мокрая трава промочила путников до пояса.
- Как красиво, - прошептала Полина
- Красиво, - гнусаво поддержал Иван. Всю ночь лил дождь, ветер буквально рвал кроны деревьев, вдалеке бухал гром. Александр проснулся ранним утром от боли в пояснице – видимо, простудился. Но насморка не получил никто, кроме Ивана. Красивый римский нос его покраснел, и стал похож на свекольный ломоть, лицо подурнело, голос изменился.
- Кондратий Федорыч, сделайте хоть что-нибудь! – взмолился бывший красавчик за завтраком. Полковник медицинской службы только развел руками:
- Насморк, дорогой мой, не лечится. Установленный медицинский факт. Лучшее лекарство – горячая ванна.