Неподходящие

— Ты слышал все это, Урис?! — тут заорал Крисс, имеющий еще более хороший слух, чем Эрин. От этого крика, Реджи подскочил вместе с девушкой; да и испугался не меньше ее. Вик отпустил кудри Стэнли, сцепленные пальцами — голова парня, вместе с остальным телом, вновь упали на землю, в этот раз без каких-либо звуков. Эрин застонала, чего Крисс, очевидно, воспринял совсем по-другому. — Ты только послушай, Стэн! Да она тут распинается так, будто прямо сейчас готова отсосать вонючий хуй Хаггинса! Тебе самому не противно возиться с ней? После всего, что она делала? Урис, а может, ты ей уже пизду лизал? Как на вкус сперма половины мужиков нашей ебаной школы?

— Закрой рот, подонок! — заорала Дример тем голосом, какой привыкли слышать Вик, Реджи и бывшие члены их компании. От неожиданности Реджи выпучил глаза и чуть не отпустил девушку, но она вдруг сама схватилась за его за руки, как за точку опоры; или щит, против главного злодея этой ночи. — Я уже говорила, что никогда не изменяла Генри, ни его, ни кого-либо другого у меня никогда не было! — как обычно, свободно врала Дример, даже глазом не моргая. Почувствовав неуверенность, она лишь сменила тему, чтобы, не дай бог, не выдать ее. — Реджи, пусти, мне больно! Блять!

Молчание, последующее за чертовски уверенными возгласами Дример, забрало всю уверенность, вспыхнувшую в ней. Она расслабилась в руках Хаггинса, который уже держал ее не крепко и вообще опустил на землю. Крисс не сделал выговор насчет такого безрассудного действия и не начал капать на мозг, типо «тупая свинья, держи суку крепче, сбежит же, твою мать!» Эрин молчала. Молчал и Стэн. Он вообще лежал с закрытыми глазами, тяжело вдыхая свежий ночной воздух, как через кислородную маску. Дример подскочила бы к нему сейчас (она бы легко могла вырваться), испытывая страх за состояние Стэнли, но она не делала этого. Под взглядом Крисса ей даже дышать было тяжело. Еще тяжелей, чем Стэнли. Вдруг на фоне этой катастрофы (любезно развернувшейся лично для нее) неожиданно пронеслось протяжное «мяу-мяу-мяу», после которого Вик заговорил. Будто это было сигналом к дальнейшим действиям. Эрин сочла эту мысль смешной.

— Сломай ей шею, Хаггинс. Прикончи эту суку, — а слова чертового Крисса даже близко смешными не были. Реджи моментально схватил Эрин крепче, чуть ли не ломая ей грудную клетку. Она не могла дышать. — Но не сейчас, — после этого хватка Хаггинса ослабла. В первые в жизни Дример почувствовала к нему отвращение, вместе с желанием прикончить сукиного сына. — Тебе охуеть как хочется освободить своего сладкого жиденка, да, Эрин? Я говорил, что мы решим все мирно. Но сначала я хочу положить конец твоему сраному лицемерию, нескончаемому вранью и вечным секретам, — Эрин, слыша все это, искренне удивлялась красноречию бессмертного двоечника. — Скажи прямо, Дример, почему тебе так хочется спасти ненаглядного Уриса?

— Вик, не знаю, что ты там задумал, но из-за своих планов ты легко попадешь в тюрьму. Точно попадешь, — уклонилась от темы Эрин, вызывая в Викторе еще большую ярость. Девушка повернула голову к Реджи, как могла, и взглянула на того с полным отчаянием и огромной надеждой. — Реджи… Помнишь, ты говорил тогда в машине, что иногда белобрысый совсем пургу несет и его слушать не надо? Помнишь?

— Не смотри на эту ведьму, Хаггинс! — чувствуя неладное, нервно завопил Вик. — Она опять пытается втереться в доверие. Пошел нахуй отсюда!

С этими словами он буквально вырвал Эрин из рук потерянного Хаггинса. Взглядом Крисс приказал «другу» убраться восвояси. Реджи моментально удалился куда-то в сторону. Эрин не проследила за направлением его пути, ибо, став на этот раз заложницей рук Вика, она чувствовала лишь отвращение и желание поскорей это прекратить. Эрин посмотрела на Стэна, мирно лежащего на земле, на боку. Усталость в его глазах удачно сочеталась с отчаянием, присутствующем и в Дример.

— И снова здравствуй, Дример. Так ты хочешь спасти Стэна? — допрашивал Вик, как опытный следователь, но с еще большей жестокостью. Эрин решила не отвечать ему, еще не подозревая, что от этого станет только хуже. — Отвечай на мои вопросы, шалава! — пощечина.

Стэн почувствовал прилив сил и едва не принял положение сидя, в эту же секунду, правда, вновь падая на землю под напором Хаггинса.

— Отвечай, блять или я отрежу жиду его обрезанный хуй и скормлю тебе, как десерт. Ты им подавишься! — еще пощечина. Эрин просто мотала головой из стороны в сторону, как тряпичная кукла. Ее побледневшее лицо почти полностью было скрыто под волосами. Крисс вдруг успокоился. Теперь он просто и, кажется, слегка безобидно, спросил. — Так что, Эрин? Почему?

— Я люблю его.

— Охуеть! Подожди, парни, кажется, не слышали твой писк. Ну-ка, Дример, еще раз и погромче.

— Я ЛЮБЛЮ ЕГО!

Очередное непонятное мяу-мяу-мяу. Вдох Стэна, будто перед смертью и тихое мычание Эрин, выданное, очевидно, внутренней истерикой. Крисс даже заботливо убрал локоны с ее лица и обернулся к Урису.

— Ладно, Урис. Не смотри на меня так. Как обещал, я освобожу тебя, после того, как твой рыцарь в юбке, — на последней фразе Вик звонко шлепнул Эрин по бедру, дальше слишком четко слыша за спиной угрожающее «мраааазь». — После того, как твой рыцарь в юбке пройдет парочку испытаний. Неси, Реджи. Начнем.

Толстяк удалился. Эрин было совсем не интересно, что он принесет. И она не почувствовала никакой другой эмоции даже тогда, когда Крисс погладил своей грубой рукой линию ее подбородка, потом сжал его. Дример просто закрыла глаза, так чувствуя себя в безопасности. Рывком Вик прижал ее к себе и повернул шею так, будто пытался голову вывернуть. Волосы, открывшиеся сбоку, он занюхал с видом, будто это лучший кокаин. Оголив ушко (красное, как майская роза), Крисс прижался к нему губами, оставляя вязкую слюну и мерзкое «мне всегда нравились твои волосы»; заставляющее дрожать даже кости девушки. Вик вернул Эрин в прежнее положение и заломил руки за спину.

— Чувак, отпусти, ей же больно, — кажется, реально испугался Реджи, вновь оказавшись возле них. Эрин мысленно поблагодарила его за то, что он не оставил без внимание ее перекошенное лицо, по которому в любой момент готовы были потечь слезы.

— Захлопни пасть! Я, блять, ей руку отрежу и никто мне не помешает! — лишь рявкнул Крисс, наконец отпуская Дример. Она только пошатнулась, как боксерская груша; будто вросла ногами в землю и этому не мог помочь даже Стэнли, который что-то замычал. Конечно, он знал, что Эрин его понимает. Но это не помогало. Хаггинс передал Вику бутылку пива. И в чем испытание? Крисс поднес ее к лицу Эрин, уже открытую. — Пей. Ты никогда пить не любила, в частности, из-за бзиков полоумной мамаши. Сегодня ты нарушишь ее правила и выпьешь все до последней капли. Время пришло. Пей.

Белобрысый повторил это сквозь сжатые зубы, и Дример просто не посмела возразить. Ведь, если она это сделает, то не только сама пострадает. Под горячую, тощую руку (которую так хочется сломать), попадет и Стэн. Связанный, избитый, неизвестно сколько пролежавший на этой Богом забой поляне, он просто ничего не может. Она тоже. Эрин прижала бутылку к губам и опрокинула вверх, не заботясь, что таким образом может подавиться. Только здорово бы было. Эрин пила пиво, не разу не прервавшись. По ее подбородку текли капли, не влезающие в рот, приземлялись пятнами на светлую рубашку. К серым глазам подступили слезы, ком в горле дорос, наверно, до размеров марианской впадины; тошнило хуже, чем с самого страшного токсикоза, и Эрин подумала, что, если ее начнет рвать, то пивом и собственной блевотой она подавится и сдохнет. Но она сдержала порыв. Пустая бутылка полетела на землю, Эрин чуть не последовала за ней, но, согнувшись в три погибели и схватившись за живот, она посмотрела на удовлетворенного Крисса похуистичным взглядом. С надменностью она хотела сказать что-то вроде «получи, урод», но одобряющее:

— Какой у тебя охуенный рот, Дример. Хорошо заглатывает.

остановило Эрин, заставляя еще себя чувствовать так омерзительно, как никогда прежде. Она вытерла рукой губы, пытаясь выкинуть из головы этот гадкий «комплимент». Еще и под пронзительным взглядом Стэнли, как под пулей, Эрин едва не теряла самообладание. Она еле сдерживала предательские слезы, готовые выдать ее отчаяние с потрохами.