Неподходящие

— Тозиер! — мигом определила Эрин.

Она быстро нащупала его лицо. Пройдясь пальцами по плотным линзам очков, девушка подняла руки ко лбу. Он был холодным. Дример не знала, хорошо это или плохо. В любом случае, Ричи не отвечал и, кажется, был без сознания. Уже отключился? Может, у него какая-то обратная температура? Эрин вообще не разбиралась в биологии, но предполагать что-нибудь могла; тупой не была, по крайней мере, не совсем. Дример опустила голову, подавляя в себе отвращение, к лицу Тозиера. Выпятила губы, чтобы притронуться ими к сухой и бледной коже.

— А! — резкий выкрик замедлил ее, а тощая рука остановила. Он упирался ладонью ей в лицо, как последним шансом остановить подобное дерьмо. — Дример, ты совсем уже? Не надо меня тут засасывать, мать твою!

— Какой же ты долбоеб, — ответила Дример, с пренебрежением отталкивая руку Ричи. — Я пыталась проверить, что у тебя там с температурой. Почему ты вообще лежишь и просто молчишь?

— Молчу? Да я заорал сейчас так, что меня, наверно, военные на границе с Канадой услышали.

В глубине души (где-то очень и очень глубоко), Дример была рада, что этот неудачник жив. По крайней мере, этим можно было оправдать ее падение сюда. Но внешне Эрин не светилась довольством. Джейми и ее очередные нападки не забыты; как и то, что она бежала от неудачников с одной лишь мыслью — ей тут не место. И, как на зло, сама судьба объявила ей спор. В этой пещере еще, темной, будто сгоревшей, как душа Дример (или каждая ее яичница на завтрак), не было даже капельки света. Эрин поняла, что Тозиер засуетился на месте, когда ей чуть не прилетел кулак в лицо. Дример готова была дать ответный, но неожиданно зажегся огонек. Как первый лучик надежды на спасение. Хотя, еще больше светящееся недовольством ебало Тозиера, портило этот волнующий момент. Ричи поднялся на ноги, держа в одной руке зажженную спичку, а в другой — коробок. Последний он передал Эрин, с таким лицом, будто делает одолжение. Эрин просто приняла его, ничего не ответив и незамедлительно зажгла сразу несколько спичек, крепко сжимая их между собой. Стало еще светлей.

Эрин напрягла зрение и огляделась по сторонам, желая осмотреть место, куда они попали. Им оказалась пещера — не настолько большая, что можно было бы здесь устраивать пробежки, но и не настолько маленькая, чтобы у чудной Дример началась клаустрофобия. Стены окружали со всех сторон, и при плохом свете сероглазая не могла разглядеть, есть ли проход куда-нибудь еще. Эрин осмотрела место, где очнулась, а после ее взгляд упал чуть влево — как раз туда, где лежал Ричи. Парень посмотрел туда же — на небольшую земляную горку, крутую, но не так, чтобы можно было ноги сломать. И не такую, по которой можно было взобраться назад. От осознания этого Дример чуть не впала в отчаяние, опустив голову. Тут же она увидела очертания своих балеток, а, когда поднесла уже почти сгоревшие спички, заметила, что ноги ее практически полностью погрязли в грязи. Думается, что Каспбрака в такой ситуации давно бы схватил инфаркт. Тут Ричи беспардонно выхватил из ее руки коробок спичек. Перед тем, как он снова отошел назад, при свете своих Дример заметила множество маленьких ссадин на его открытых запястьях. На последних секундах горения спичек, Эрин, как могла, осмотрела себя. Из видимых повреждений у нее была только длинная ссадина на левой руке, чуть выше запястья, и немного помутненная голова. Много.

— Может ты начнешь хоть что-нибудь делать? — тут спросил Ричи. Эрин лишилась света, окруженная сейчас темнотой. Тозиер подобрался к одному из углов пещеры и его почти не было видно. Но голос был слышен, наверно, даже наверху. — Статуя свободы у нас уже одна есть, в Нью-Йорке. И другой не надо.

— Это шутка? — вопросом на вопрос ответила Эрин. Она подошла к Ричи ближе; не видя толком парня и лишь слыша его голос, ей стало слегка не по себе. — Теряешь сноровку.

— Не меняй тему, Дример, — медленно процедил Ричи. Эрин показалось, что она услышала, как он скрипнул зубами. — Займись делом, черт побери.

— Тут нам даже черт не поможет, — невесело ответила Эрин. У нее было сейчас огромное желание лечь обратно на землю и ничего не делать. Только очнувшись (неизвестно, правда, от чего потеряв сознание), она чувствовала такую легкость на душе, какой не было, наверно, за последние полгода.

— Прыгнула следом, чтобы сейчас жаловаться? — вызывающе спросил Тозиер, не поднимая глаз. Он обходил всю пещеру кругом, стоя близко к стенам. Наглость из него выходила раньше обычных слов. — Всоси сопли назад и не выноси их мне на обозрение.

— О, а может мне самой где-нибудь исчезнуть, вместе с соплями?

— Мне плевать. Хоть в землю заройся, только не попадайся на глаза.

Только понимание того, что скандал при таких обстоятельствах не решит проблем, а лишь добавит новых, сдерживало Дример от ответных нападков. Она подошла к Ричи (буквально чувствуя, как земля под ее ногами пышет жаром) и также нагло выхватила спички из его рук. Тозиер одарил ее мимолетным взглядом и тут же скривился, после чего приоткрыл рот, с целью что-то сказать, но не сказал ничего. А новые зажженные спички грозились заткнуть рот Балабола навсегда. Хорошо. Ричи ей неприятен — это мягко сказано. Обидно, что величину своей неприязни Эрин осознала лишь сейчас. Неизвестно, какие чувства двигали ей, когда она свободно прыгала в эту яму, следом за самым неприятным человеком в мире. Может, эта дань прошлому? Чуть ли не уважение? Вернуться бы ей в недавнее прошлое и выбить дурное уважение из своей дурной головы!

— Тут проход! — неожиданно воскликнул Ричи.

Эрин, стоя это время за его спиной, сейчас встала сбоку. Ричи с удивительной любезностью отошел в сторону, позволяя ей заглянуть в небольшую щель. Не было видно ничего — неизвестно, куда она вела. Вдобавок, проход находился так низко, что можно было только проползти по земле. Перевернувшись предварительно набок. Дример нутром чуяла опасность, но Тозиер и ухом не повел. Парень мгновенно лег и, ловко перевернувшись, неуклюже пополз. Дример только смотрела на него, до тех пор, пока Ричи, скрывшись уже на половину, не крикнул:

— Лезь следом. Ничего опасного нет.

— Нет? Ни насекомых, ни крыс, ни прочих тварей? — с сарказмом начала уточнять Дример.

— Тут лишь одна тварь и терпеть ее должен только я. Можешь посочувствовать, если в тебе осталось хоть что-нибудь святое, — в привычной манере ответил Ричи.

— Блять, урод, лезь быстрее! Быстрее лезь!!!

Тозиер так удивился такому крику, что даже спорить не стал. Было в нем что-то пугающе. Кажется, что Дример чего-то очень боялась. И это правда. Уже заползая в этот импровизированный тоннель, Эрин только тогда вспомнила о своей клаустрофобии. Чудо или что-то другое, но она держала ее под контролем. Ноги Ричи, пару раз чуть не заехавшие ей по лицу, вдруг быстро исчезли. Русоволосая даже не подумала, что он мог упасть куда-нибудь — она не думала ни о чем, кроме стен, стен, стен; чудовищной духоты и холода — одновременно, и о бешено стучащем сердце, которое было готово разорвать грудину. Когда Эрин заметила свет в конце этого пути, то сначала решила, что умерла. Но громкий голос «Шевелись, бешеная дура!» отвел от нее эти мысли. Она преодолела оставшееся расстояние за считанные секунды, выскочив на волю. И открывшаяся перед ней картина отмела в сторону приступ, панику, Тозиера и все, что могло в этом мире как-то впечатлить. Ребята стояли на небольшом пригорке. А, сделав буквально несколько шагов, они тут же упали бы в пруд (озеро? большую лужу? плод воображения?) Вода была поразительно чистой и чуть ли не светилась. Это было очень странным, пусть даже не смотря на то, что здесь уже не было так темно — пространство было больше раз в пять. Эрин подняла голову, отводя наконец взгляд от воды и увидела впереди еще один проход. На этот раз он был полноценным, в ширину со школьный коридор, если не больше.

— Чудненько, — бодро ответил Ричи, хлопнув в ладоши.

Эрин продолжала осматривать все вокруг, пока ее взгляд вновь не упал на воду. Здесь было в разы холодней, чем на поверхности, но Дример сейчас очень желала испугаться. Это бы точно привело голову в порядок. Проведя рукой по лицу и смотря потом на точеные пальчики, окрасившиеся красным, русоволосая еще подумала, что это смоет все следы. Преступления. Хотя, после встречи с матерью, это должно было волновать в последнюю очередь. Встретится ли она с ней теперь вообще? Вот бы нет.