Неподходящие

— Слышь, Дример!

Вопль Тозиера прервал напряженный разговор. Ричи, не удосужившись толком подойти к ним, так бросил Дример какой-то журнал. Она едва успела поймать его. Взглянула недоуменно на Тозиера, не смотря еще в журнал. Стэн сделал это за нее, и лицо его тут же исказилось в недовольстве.

— Мусор валялся. Я нашел тебе идеальную работу, — Ричи раскинул руки, с совсем безобидным взглядом. — Там адрес на последней странице. Отправь резюме, не упускай шанс.

Он ушел назад, в то время как Эрин наконец посмотрела, что он кинул. Ничего особенного. Журнал. Для взрослых. С бабами, похожими на отбитых шлюх. Тозиер… Знал бы парень, чего бы Эрин хотела в него кинуть. Причем, более, чем заслуженно. Стэн что-то спросил, но его голос потонул в сообщении Майка о том, что какой-то там Рен сейчас должен будет подъехать к дороге, вместе с целым ящиком пива. Да, хулиганы бы убили за такое добро. А неудачники, оказывается, тоже не промах. Поймав насмешливый взгляд Тозиера, Эрин поняла, кто ей тут больше всего не рад. Ричи точно был бы счастлив, если бы она все время просидела тут, а потом и вовсе исчезла где-нибудь в кустах. Эрин была не намерена его так радовать. Он последний человек в этом мире, кто вообще заслуживал счастья.

— Я с тобой! — громко крикнула Дример. Майк застыл. Эрин подлетела к нему на крыльях великодушия, оставляя позади себя Тозиера с перекошенным лицом. Майк почесал голову, удивившись такому резкому порыву русоволосой помочь.

— Хорошо… Тогда пойдем к дороге.

— Хорошо! Тогда давай на перегонки! — последнюю фразу Эрин произнесла уже на бегу.

— А… — недоуменно протянул Майк, видя, как русоволосая уже подбегает ко склону. Смешок Беверли и чье-то (чье-то, да!) рычание привело парня в себя, и он встрепенулся. — Стоп, эй-эй. «Наперегонки» и, главное, побежала! — Хэнлон принялся догонять сероглазую со всей скоростью, на какую только способен. — Подожди, так нечестно!

Но Эрин уже не слышала его. Они встретились уже на дороге. Машина была на месте. Поднявшись и тяжело дыша, Майк с изумлением наблюдал, как Дример с улыбочкой до ушей щебет о чем-то с Реном (высоким парнем, одним из помощников его деда).

— О, Майк, — заметив его, помахал парень рукой. Он потрепал Эрин по волосам, чему та, похоже, не была против. — У тебя такая милая подружка. Прямо чудо.

Попрощавшись с парнем, Майк и Эрин вдвоем стали нести ящик. В нем было около тридцати бутылок. Непонятно, зачем только столько, но Эрин не стала спрашивать. На зло Тозиеру остаток дня она уже была хорошей девочкой, чтобы никого не бесить. И чтобы с этого бесился он.

Майк по пути спрашивал про Генри, но Эрин отмахивалась рукой, с грустными глазами говоря, что это для нее слишком грустная история. Хэнлон понимающе кивал головой. Он не был посвящен в историю Дример и уж точно не был в курсе о ее истинных мотивах. Когда они вернулись на поляну, там уже были накрыты пледы, совмещенные между собой, как один большой. Все ребята, кроме Эдди, сидели на них и раскладывали еду — батончики, чипсы, сэндвичи и фрукты и, как гвоздь программы, черничный пирог тетушки Беверли. Запах от него Эрин почувствовала сразу же, как вернулась и удивилась, что не почувствовала его сразу. Где только Марш его прятала? Но она явно не намеревалась отвечать на этот вопрос, когда подскакивала вместе с остальными к ящику, как к самому ценному, что вообще есть в этом мире.

Неудачники были самыми простыми подростками, и Дример уже не удивлялась их порыву попробовать что-то запретное. Оказывается, первый раз. Может, им повезет больше и алкоголь им понравится. Эрин он был отвратителен. И Каспбраку похоже тоже, ибо тот вообще не притронулся к бутылке. Стэнли, открыв и понюхав, взял ее; кинув еще странный взгляд на Эрин. Серьезно беспокоясь о ее душевном здоровье.

Ричи должен был быть счастлив, ибо на нее никто не обращал внимание. Все общались между собой. Ели, пили, разговаривали, разговаривали, разговаривали, так, что Дример не выдержала и отошла от них еще дальше. Хотя, дальше было уже некуда; в итоге она присела на тот пень, на котором в начале этого безумия сидел Бен. Время приближалось к восьми вечера. Эрин все еще было холодно, но она уже к этому привыкла. Так, что ничего, кроме не сходящих мурашек, не говорило о ее огромном желании сгинуть в какой-нибудь теплой кровати. Исчезнуть с концами. Еще раз — что она здесь делает? Может, стоило бы выпить? Эрин знала, что пьяный человек найдет ответы на любые вопросы. Генри так однажды решил все задачи по математике!

Она пила любимую крем-соду и удивлялась, кто ее сегодня решил принести? Это был для нее лучший напиток в мире; и это знал каждый, кто был среди неудачников старичком. После того, как предположение пало на Стэна, Дример захотелось кинуть банку ему в голову. Как же он заебал! Она правда замахнулась ей, но тут краем глаза заметила слева какое-то движение. Обернулась. Почему-то там, в тени и за спинами остальных, стоял Каспбрак. Он поджал губы, бегая глазами по девушке. Кажется, прикидывая вероятность опасности. Парень еще один, кто здесь не пил. В его руках была кола. Эрин подняла крем-соду, как бокал мартини, кивая настороженному Эдди.

Смотри, мы с тобой на одной стороне. Такие правильные и такие разные, в то же время, абсолютно родные, просто, Каспбрак, зацени иронию.

Эдди дернулся от какого-то звука в кустах. Под тихий смех Дример ему все же пришлось подойти к ней (к этой чертовой предательнице!), хотя бы потому, что он боялся так стоять один. Друзья были достаточно далеко.

— Ты что тут забыл? — с ходу спросила Эрин, не смотря на него. — Тут место для отшельников.

— Отшельники — это неудачники, — пояснил Эдди, усмехаясь. Он сделал глоток и выдержал небольшую паузу перед следующей фразой. — Так что это место общее.

— Наверно, там уже все набухались, как свиньи, — нескромно предположила Эрин после того, как послышался общий смех. Она взглянула на Эдди, кивнув на его колу. — А ты чего не пьешь?

— Да я…

— А, точно, — отмахнулась Эрин, в мыслях ругая себя за тупизм. — Глупый вопрос.

Они просто стояли молча. До тех пор, пока не загорелся костер. Очень вовремя, ибо уже достаточно стемнело. Костер освещал почти всю поляну, как ночное небо яркое солнце. Напоминал свет в конце тоннеля и, несмотря на вечный смех, только наводил тоску. Эрин поджала губы, сквозь сумку нащупывая в ней телефон. Огромную трубку сложно было не найти с первого раза. Мать теперь, вопреки возмущениям отца, давала это чудо техники ей. Держала дочь на пушечном выстреле и всегда велела быть дома не позже девяти. Это исполнимо. Еще один день в пизду.

— Серьезно? — спросил Каспбрак. Эрин осознала, что произнесла последнее вслух.

Боже, Эддс, давай, повтори. «Паскуда Дример — сумасшедшая!» Кажется, это звучит уже не так бредово, да и совсем не обидно.

— А у вас нет? — но лишь огрызнулась Дример, сжимая банку. Она опустела и сейчас могла ее хоть как-то занять.

— Не делай так! — вскрикнул Эдди. Шум сжимающегося металла резал чувствительные ушки парня.

Режим суки — включен!

— Прекрати! Ну перестань же ты, хватит! Тебе что, так нравится издеваться над людьми?! — громко говорил Касбрак, стремясь перебить этот шум. Каким-то образом, Дример будто усилила противный звук до максимума.

— Вовсе нет, Эддс, — безобидно ответила Эрин, наконец прекращая. Она откинула банку в сторону, улыбаясь. — Мне нравится издеваться над тобой.

— Тварь ты, — выдал Эдди. Тон его был схож с тоном обиженного ребенка.

Никто не ненавидел ее больше, чем Ричи. Но единственный, кто мог претендовать на второе место — это Каспбрак. Это было забавным, учитывая, что именно ему Эрин принесла меньше всего проблем. Наверно, он просто все еще обиженный ребенок.

Остальные, видимо, так увлеклись выпивкой, что совсем забыли об этих двоих. Для Эрин был очень подходящий момент, чтобы уйти. Тозиера здесь нет — ей больше незачем продолжать изображать из себя хорошую девочку. Напоследок у нее еще появились мысли разбить машину Майка. Или выписать его номера, чтобы потом передать Вику и Реджи, чтобы уже после они его преследовали. Ибо Хэнлон единственный, кому она еще не насолила.