Мария

Как ужасное и загадочное может перекликаться с прекрасным? Ужас и красота в загадке. Тьма окутывала сон Генриха, но тьма источала и красоту и ужас, чудо и страх. Или же он не спал. Он то и дело просыпался и выглядывал в окно, опасаясь, но в то же время, ожидая увидеть чёрного всадника.

Похороны отца прошли накануне. На них практически никого не было. Все боялись проклятия.

Утром, поднявшись, и собравшись спуститься в столовую, Генрих услышал отрывки разговора его матери с её старой знакомой, известной на всю округу сплетницей, главной по распространению разнообразных слухов и примет.

— Ой, горе-то какое? — причитала та.

— Да что уж теперь говорить, — прервала её мать. — Мы последние годы жили, как на кладбище.

— Господь с тобой. Ой, как негоже так говорить. Да ещё о своём муже.

— Эх, Анжела, ты же всё прекрасно понимаешь…

— Понимаю, голубушка, понимаю, но вслух не произношу. Грешно это… Всё грешно. Уж как владыка наш, Фридрих, отдал богу душу, так и началось у нас брожение повсюду. Ну, да ладно, что это я о нём.

— Действительно, дорогая, не уходи так далеко, итак, на месте тяжко.

— Я тебе больше скажу, соседи на нас косо смотрят…

— Что ты хочешь сказать?

— Да прибрать к рукам хотят, как и там, на севере.

— А что на севере, Анжела?

— Захватили родственника нашего графа, разорили, камня на камне не оставили.

— Бог с тобой. А наш-то что?

— Давеча узнал об этом. Письмо пришло к нему, ещё, почитай с месяц назад со странствующим монахом. Брат его просил дочь свою приютить.

— Дочь?

— Дочь, единственную наследницу, да без кола да двора. А наш-то и обрадовался. У самого ни жены, ни детей не осталось. Вот радость старику на исходе лет. Сам-то он уже не тот, совсем одряхлел. Герцог в последний раз решил обеспокоить его собранием. Генрих твой на полных правах будет принимать участие.

— Да он итак с семнадцати лет там. Ой, сынок, пришлось ему натерпеться. Дай бог про дядю Альберта ничего не помнит.

— Вспомниться, поверь, все вспомнится. Сейчас такое твориться в округе.

— Что ты, мать, все пугаешь.

— Давеча, тот дуб, на котором Альберт повесился, был весь воронами покрыт. Так не улетали, нечистые, пока мужики их дубьём не посбивали. Не к добру это. На границе земель весь скот пал. По ночам из леса вой доносится, да, слыхивала я, что огонь там адский видели. Никак ведьмы на шабаш сбираются. А в прошлую ночь у крестьянок сразу четыре сына родились. Ой, к беде, к войне. Недаром соседнее графство на нас смотрит.

— Да и мы на них, Анжела. У них, поди, не лучше там…

— Уж не знаю, как у них, мне нашей земли хватает. Дурные, дурные приметы…

— Да ты меньше приметам верь.

— Да как им не верить-то, когда всё одно к одному. К Герамине бы сходить…

— Господь с тобой, Анжела, она ж сама, что ни на есть, ведьма первая.

— Вот и я боюсь. Боюсь близко к лесу подойти. Ой, беда, беда. А граф наш. Я тебе и не рассказала, не докончила. Племянница его с севера приехала-таки…

Анжела замолчала.

— Что ж ты? Приехала, стало быть, хорошо теперь графу.

— Приехала. Одна! Через весь край. Одна на повозке.

— Это как так?

— А так, говорят, все слуги по дороге, кто помер, кто разбежался, кого поубивали вороги, да разбойники… А она одна цела, целёхонька. Только без вещей — все разграбили.

— А её не тронули?

— То-то и оно, всё странно у нас происходит.

— Ты видала её али как?

— Я нет, но, слышала, красоты она неземной. Молода. Как она сама смогла добраться? Грамоты все при ней.

— Это ты к чему, мать?

— А к тому, что могли враги наши вместо племянницы графа, лазутчика заслать, а то и ещё чего похуже.

— Чего уж хуже?

— Ой, прокляты мы, нечисть средь нас.

— Так что ты о графине?

— Странно мне, что такая красавица через полземли сама целехонька добралась. Никак соседи наши зло какое удумали.

— Что ты кругами ходишь? Так что она сделать-то может, даже если это и так? — не унималась мать Генриха.

— Ох, знать бы, матушка. Ну, ладно, пойду я. Сынку доброго здравия.

— Спасибо тебе, Анжела, заходи.

— Бывай, вдовушка, всё наладится.

Генрих вернулся к себе, лег на кровать и задумался. Нужно было, отталкиваясь от чего-то, чего он сам не ведал, принять решение на будущее.

Как ужасное может перекликаться с прекрасным?

Глава 4

— Мадам, вы свободны? — заикаясь, спросил грузный усатый мужчина, одновременно с Марией, на следующий день, выходивший из отеля.

— Как ветер, — не задумываясь, ответила Мария.

— Может…

— Можете себя чем-нибудь занять. Помогите разгрузить багаж, — мгновенно ответила она и прыгнула в заказанное такси.

— Куда едем, красавица? — спросил водитель.

— Меня Маша зовут, — сказала Мария

— Отношения налаживаются, как нельзя быстро…

— Поэтому быстро, внимательно глядя на дорогу, гони на Фрунзенскую набережную. А отношения наладишь с коробкой передач.

Порыв майского ветра толкнул форточку на пятом этаже могущественного ведомства, заставив выглянуть в окно и бросить строгий взгляд на Фрунзенскую набережную и блестящую переливами волн Москву-реку. Дела неумолимо развернули взгляд обратно, вглубь кабинета.

— Бог ты мой, это вы? Как вы попали в кабинет?

— Перейдем к текущим вопросам, — строго сказала Мария, усаживаясь в кресло в углу кабинета. — И не будем терять времени. Я уже в курсе возникших проблем.

— Я сам толком еще ничего не знаю.

— Это не имеет значения, — безучастно произнесла Мария. — Вы решили поиграть в войну, в очередную войну. Вам не мало?..

— Это не должно вас тревожить…

— Должно! — Мария сверкнула своими угольными глазами, заставив весь кабинет задрожать.

— Что вы хотите знать?

— Проинформируйте генерала Бутыгина о моём визите. Больше мне от вас пока ничего не нужно.

— И как же вас представить на этот раз?

— Консультантом от вас.

— Вам можно отказать?

— Вы на это решитесь?

— Обожаю иметь дело с женщинами, чьё агентурное кредо меня интригует. Как скажете. У него, насколько я успел выяснить, возникли проблемы с дружественным ведомством. Вы для этого прибыли?

— Звоните генералу, я направляюсь к нему.

— Что ж, чёрт меня дери…

— Не поминайте нечистого, его итак достаточно, — вполголоса проговорила Мария.

— Я его предупрежу.

— Премного благодарна. Форточку прикройте — секреты государства выносит.

— Спасибо за совет, Мария… Или как вас там?..

— Алексей Романович, не рано ли? — проговорила Мария, сидя в углу кабинета.

Бутыгин вздрогнул, пряча бутылку водки в сейф.

— Вы кто, вы как тут оказались, чёрт меня дери?

— Да что ж вы без него обойтись-то не можете? Я Мария.

— Да я успел догадаться. Предполагаю, спрашивать, кто вы и откуда, не имеет смысла, я прав?

— Абсолютно. Звонка свыше вам достаточно.

— Чем могу, раз уж никак не могу отказать?

— Слышала, в одном из ведомств возникли проблемы.

— Что ж вы так прячете название этого ведомства, раз знаете о проблемах?

— Только в общих чертах.

— Да я, милочка…

— Не стоит меня так называть.

— А как, простите за нескромный вопрос?

— Я Мария.

— Просто?

— Этого достаточно.

— ФСБ.

— Я догадалась.

— Что вам нужно?

— Общую картину. Подробности я узнаю от того, кому вы меня порекомендуете.

— Вы уверены в том, что я намерен вас кому-то рекомендовать?

Мария поднялась со своего места и направилась к Бутыгину. Подойдя вплотную, она соблазнительно улыбнулась, после чего произнесла:

— Несомненно!

Произнесла это она таким тоном, что Бутыгин рухнул в кресло, едва не промахнувшись, и пролепетал:

— Будет сделано…

— Сейчас же, — продолжила Мария.

— К-к-конечно. — Бутыгин схватил трубку телефона и принялся набирать номер. — Полковника Железнова срочно. Генерал Бутыгин. Сейчас, — заискивающе пробормотал генерал. — Полковник, слушай внимательно, скоро к тебе прибудет агент… А…