Страница 34 из 48
Наконец они вошли в большую комнату с высоким потолком. Всю комнату занимала мраморная плита, служившая полем громадной военной игры, в которую играл сам король. Огромная плита представляла собой карту мира; моря были сделаны из синего стекла, земля - вырезана из полированной древесины разных пород, над землей возвышались горы, вершины которых скрывались под хрустальным льдом. Кое-где виднелись великолепные, хоть и миниатюрные, города, а стеклянные моря бороздили корабли размером с жука. Кроме всего прочего, там были целые армии - крохотные фигурки, сделанные из слоновой кости и искусно раскрашенные; мечами им служили тончайшие стальные иглы. Воинственная игрушка - но всего лишь игрушка.
- Я многому научился в этой комнате, - сказал Симму. - В моей библиотеке собраны разнообразные книги, я читаю о различных войнах и в этой комнате воспроизвожу знаменитые сражения. Когда я создам армию Симмурада, ничто на земле не сможет противостоять ей, так она будет превосходно обучена и оснащена.
Но когда он сказал это, лицо его окаменело.
Симму оперся о плиту, смахнув на пол армии из слоновой кости.
- Но есть камень преткновения, который мне нужно обойти, Зайрек. Раз я герой, у меня нет выбора, и я обязан выиграть эту войну. Но в ней не должно быть убитых, ибо я ни за что не сделаю Смерти такого подарка. Возможно ли такое?
Зайрек не ответил. Он стоял за спиной героя, и в нем постепенно росло желание коснуться рукой волос Симму, чтобы утешить его.., или утешиться самому. Однако чародей не поддался этому искушению.
- Смерть... - продолжал Симму, сметая остатки армий ловкими и сердитыми ударами руки. - Сам Владыка Смерти приходил в Симмурад. Я смотрел в его лицо... А может, я лишь видел его во сне, как и все остальное, - мою жизнь, демонов... Нет. - Он, улыбнувшись, полуобернулся к Зайреку, и тот увидел зеленый камень, который Симму снял с шеи и теребил в руках. - Нет, все чудеса реальны. Но все же, если Владыка Смерти гневается на меня, почему он до сих пор не вернулся? Я вышел и предложил ему сразиться со мной, но он ответил мне пренебрежительно и неопределенно. Несомненно, ему пора бы уже найти какую-нибудь брешь, через которую он смог бы войти сюда.
- Он нашел, - сказал Зайрек.
Симму на мгновение ожил. Как прежде, он задал вопрос взглядом и теперь ждал ответа на него, так леопард выжидает момента, чтобы прыгнуть.
- Да, - подтвердил Зайрек. - Я посланник Владыки Смерти.
Симму рассмеялся. Зайреку был знаком этот смех, но срывающийся не с губ Симму, а с его собственных - безудержный и безумный смех отвращения или отчаяния, но только не радости.
- Так вот почему мне показалось, что встречал тебя раньше. Я видел твоего хозяина у моих ворот. И что теперь? Что он приказал тебе сделать?
- Отравить вашу кровь страданием, а мысли - страхом. Думаешь, этого мало?
Симму вновь склонился над мраморной плитой.
- Страдания и страх неведомы тем, кто живет вечно. Твоему хозяину придется поискать другой способ. Однако как посланника тебя ждет радушный прием. Но почему он выбрал именно тебя?
- Потому что я понимаю, как ты жалок и несчастен, Симму; понимаю, какой платы требует вечная жизнь.
- Симмурад - город чудес, счастья и разума. Мы - боги восточного угла Земли.
Зайрек пристально смотрел на повелителя бессмертных. Колдун понял, что воспоминания и в самом деле стерты из памяти Симму - либо страданиями, либо демонами, с которыми он прежде так много общался. Зайрек распознал также отягощающие Симму цепи ответственности, которых его бывший возлюбленный так боялся, а согнувшись под их тяжестью, не замечал. Глаза Симму потускнели. В них остались лишь ненависть и мольба. Как однажды Зайрек тщетно просил князя демонов придать его жизни смысл, так и Симму теперь просил Зайрека о том же.., и так же тщетно, Неожиданно двери в комнату военной игры широко распахнулись. Вошла светловолосая жена Симму.
- Возлюбленный мой, - холодно обратилась она к Симму, - неужели я не имею права участвовать в твоих делах?.. Я - Кассафех, - обернулась она к Зайреку, и если Симму - король этого города, то я - его жена, королева. А ты Зайрек чародей.
- И слуга Владыки Смерти, - подсказал ей Симму.
Кассафех пожала плечами, сверкнув драгоценными камнями.
- Я не верю, что Смерть принимает облик человека, - отозвалась она тоном настоящей купеческой дочери. - И я не верю, что мы на самом деле бессмертны. Мне кажется, что это какая-то хитрость демонов - заставить нас поверить в бессмертие. В последние годы немногие стучатся в наши ворота, - продолжала она, обращаясь к Зайреку. - Почему же никто больше не желает стать вечным, если все это правда? Может, из-за того, что нас называют живыми мертвецами?
- Вообще-то о Симмураде редко вспоминают, - ответил колдун. - Ваш город уже превратился в миф. Лишь отчаявшиеся верят в него.
- Я завоюю их, - прошептал Симму, - тогда они поверят.
- Нет! - закричала Кассафех. - Нет! Ты будешь спать здесь, мой разлюбезный тощий кот, - спать без сил и без любви. Ты - герой! - так я думала когда-то. Я простила бы тебе неверность и равнодушие, но не слабость! - Она солгала, но слова сами слетели с ее губ, и Кассафех удивилась собственной лицемерной страстности. Она нечасто кричала на Симму. Присутствие Зайрека породило в ней ярость, и она осознала наконец, чего ей не хватает. Неожиданно она спросила саму себя: "Этот красивый чужеземец... Уж не влюбилась ли я в него?.. Если так, то я играю с огнем. Я никогда никого не любила, кроме Симму". На сей раз это было чистой правдой. Многие годы Кассафех ткала, размышляла и ела сладости - этим она жила, но этого было мало для нее - избранницы из сада золотых дев, а ведь сад оказался менее суровой тюрьмой, нежели застывший рай Симмурада.
"Когда я смотрю на этого мрачного человека, мое сердце бьется чаще и мне становится больно, дышать, Я чувствую, что живу, и неважно, какой срок мне отпущен. Да, я люблю Зайрека".
Глава 2
В Симмураде пировали. На столы подавались ароматные и тающие во рту блюда, созданные колдовством или доставленные колдовством со столов королей. После пира в парке с мягкими лужайками и пышными рощами устроили охоту; львы и олени падали, пронзенные копьями прямо в сердце, некоторое время они лежали на земле, а потом, когда их раны заживали, вскакивали и убегали прочь. Деревья сгибались почти до земли под тяжестью плодов. Но эти плоды не имели ни вкуса, ни запаха - разве что пройдет мимо дерева колдунья и произнесет заклинания, придав им аромат и вкус. Листья деревьев и лепестки цветов, которые никогда не вяли, напоминали вощеную бумагу.