Страница 33 из 48
"Притворяется? Или забыл? Где же прячется та девчонка, которая прижималась ко мне у соленого озера? Симму... Шелл..." Тут он заметил, что Симму нахмурил брови, - похоже колдун, показался ему знакомым. -Ну-ну. Не собирается ли он оскорбить меня еще больше, притворившись, будто только что вспомнил?" подумал Зайрек.
Но Симму ничего не сказал. Зато Йолсиппа принял соответствующую позу и взревел словно балаганный зазывала:
- Вот Зайрек, называющий себя чародеем. Я видел его искусство своими глазами. Ныне он готов предстать перед королем Симмурада как проситель!
Сколько раз разыгрывалась здесь подобная сцена? Столько же, сколько жителей в Симмураде. Неясно было, остался ли хоть у кого-нибудь из них интерес к этому ритуалу. Но все они собирались в этом зале и разглядывали тех, кто пришел просить бессмертия, словно эта церемония действительно важное дело.
Тут заговорил Симму. Все еще слегка хмурясь, он обратился к Зайреку:
- Ты чародей? Однако в моем городе есть чародеи, тут их предостаточно.
- Что ж, радуйтесь, - сказал Зайрек. Он вдруг понял, что не может заставить себя произнести "Симму" - имя, которым назвалась его возлюбленная у соленого озера. - Я не собираюсь присоединяться к вам. Привратник неверно понял цель моего визита.
Среди придворных Симму, заинтересовавшихся подобным оборотом дел, раздались возгласы удивления.
- Ив чем же заключается твоя цель? - спросил Симму.
- Я хотел посмотреть на ваш городок, который смертные называют городом живых мертвецов.
Раздался ропот, но, едва Симму заговорил, все разговоры стихли.
- Твоя шутка...
- Это не шутка. Вы живете вечно, но ваши жизни ничего не стоят. Вы проводите их в оцепенении, не имея никакой цели. Крыса в клетке, бегающая из угла в угол, и та живет лучше.
Симму побледнел.
- Теперь ты, чародей, неверно понял нас. Мы лишь выжидаем, готовясь осуществить наши замыслы.
Один из мужчин, придворных Симму, воскликнул;
- Пусть этот господин покажет свое искусство! Мне, к примеру, кажется, что он просто притворяется.
Зайрек сверкнул глазами.
- Берегись, - предупредил он, - если я что-то сотворю с тобой, тебе придется жить с этим до конца времен.
- Сам берегись, - ответил придворный. - Я тоже чародей. - Он вытянул руку и указал на Зайрема пальцем, с которого сорвался язык пламени. Зайрек не обратил на огонь никакого внимания, ведь тот не мог причинить ему вреда. Стоя в пламени, он сказал:
- Огонь - слишком опасная игрушка для тебя. Тут же пламя погасло. Придворные зашептались.
Искусный хирург, получивший бессмертие за свой талант врачевателя, выступил вперед:
- Не думай, господин, что нас легко уничтожить, раз наши тела уязвимы, сказал он. - Огонь, конечно, может обезобразить нас, но дотла не сожжет. Однажды я сделал для одной госпожи серебряную ногу вместо обожженной. Серебро заменило поврежденную плоть и не доставляет несчастной никаких неудобств. Скажу больше, ты, видимо, собираешься подорвать наш дух. Я как врач тщательно изучил явление бессмертия. Я могу сказать тебе следующее: если ты даже вырежешь сердце у человека из Симмурада, ты не убьешь его. Просто он заснет, а когда я сделаю для него сердце из серебра, он очнется. Сердце его будет работать, как часовой механизм, ведь я обучился многим тайным искусствам, общаясь с карликами Нижнего Мира... Человек, которого ты лишишь сердца, получит новое - искусно сделанное серебряное сердце, и оно будет биться так же хорошо, как и настоящее.
- А скажи мне теперь, - попросил Зайрек, - сколько детей родилось в Симмураде? Хирург скрестил руки на груди.
- Я изучил и это явление и обнаружил, что процесс продолжения рода имеет стихийный характер и происходит, прежде всего, из страха перед смертью. Воин в ночь перед битвой может оплодотворить нескольких женщин. Очень много детей рождается обычно во время голода. А здесь, в Симмураде, избавленные от страха перед смертью, мы более сдержанны, а может быть, даже бесплодны. Это не так уж плохо, ибо у нас остается больше времени на другие дела.
- И на какие же? - спросил Зайрек. На этот раз ему ответил Симму:
- У меня есть скромный замысел: покорить мир, выбирая в нем самых достойных и даруя им бессмертие.
- Этот замысел может заинтересовать лишь твоего хозяина, Азрарна, - сказал Зайрек. - Ввергнуть весь мир в войну. Но после того, как ты покоришь всех, что тогда? Неподвижный мир, наполненный заводными игрушками - бессмертными? Я не думаю, что такой мир понравится черному шакалу из Драхим Ванашты.
Симму вспыхнул, но его румянец напомнил румянец на щеках восковой куклы. Он шагнул к Зайреку и замахнулся на чародея, но тот перехватил руку Симму, и, прикоснувшись друг к другу, оба замерли.
- Я неуязвим. Не пытайся ударить меня, ты лишь причинишь боль самому себе.
Симму, казалось, растерялся. Он впился глазами в лицо Зайрека, пытаясь найти объяснение странному чувству, заполнившему его. Но память его оказалась погребена под плитою колдовства и прожитых лет. И все же прикосновение пальцев Зайрека к его запястью показалось Симму смертельным ударом.
- Кто ты? - спросил он.
- Ты знаешь мое имя.
- Мы уже где-то встречались... Я только не помню где...
Зайрек отпустил руку Симму. Усмехнувшись про себя, он вспомнил беззвучное общение, свойственное когда-то Шеллу. Чары Симму, столь сильно действующие на придворных и притягивавшие их, оказались бессильны против Зайрека, находящегося в плену куда более сильных, нечеловеческих чар.
Придворные беспокойно зашевелились. Светловолосая спутница Симму, широко раскрыв глаза, казалось, изменившие цвет, удивленно смотрела то на своего мужа, то на Зайрека.
- Ладно, - произнес наконец Симму. - Ты не понимаешь нас, Зайрек... Пойдем, я покажу тебе сокровища города. Я подробнее объясню тебе мои замыслы, чтобы ты мог правильно понять, к чему мы стремимся.
***
Симму провел Зайрека по дворцу. Словно намеренно противопоставляя себя тому, каким он был прежде, Симму подробно обсуждал с Зайреком то, что тот сказал. Время от времени, замедляя шаг на повороте лестницы или останавливаясь, чтобы указать на какой-нибудь узор из металла или камня, на необычно упавший солнечный свет или тень, Симму на секунду преображался, становясь прежним Шеллом. В эти мгновения сердце Зайрека сжималось, но внешне он сохранял невозмутимость. Симму же, наоборот, становился все более взволнованным и растерянным. Он отпустил придворных, Йолсиппу и удивленную девицу, которая, как оказалось, была его женой. Дрожащими руками повелитель бессмертных открывал многочисленные двери Симмурада, напоминая зверя, попавшего в западню.