Страница 16 из 25
Воодушевленный словами супруги, Юстиниан решил еще раз испытать судьбу. Подошло немногочисленное подкрепление. С ним и с утомленными войсками, которые уже выдержали пятидневные уличные бои, Велизарий совершил вылазку из дворца. Мятежники утратили бдительность, поскольку до них дошел ложный слух, что Юстиниан бежал. Толпа собралась на ипподроме, восторженно салютуя своему ставленнику – Ипатию. После безуспешной попытки проникнуть туда по императорской лестнице Велизарий взял штурмом главные боковые ворота и ворвался на ипподром через брешь, возникшую в результате пожара накануне. Застигнутые врасплох зрители в амфитеатре почти не оказали сопротивления. Они хотели бежать, но все выходы были перекрыты. Число жертв исчислялось десятками тысяч. Ипатий и его брат были захвачены живыми и доставлены к Юстиниану, который велел их обезглавить. На следующий день ему поведали о том, что Ипатий, по сути, стал виноватым без всякой вины, и его тело было похоронено с почестями. Бойня на ипподроме успокоила город на целое поколение.
Теперь у Юстиниана не было проблем ни дома, ни на границах, и он обратился к тем амбициозным планам, которые и занимали его все оставшееся время его правления. Он втайне мечтал возродить Римскую империю, вернув под свою власть все западные провинции, занятые тевтонскими королями, которые ни во что не ставили его – императора. Несколькими годами ранее эта мечта показалась бы фантастически самонадеянной, но теперь ситуация изменилась. Юстиниан был, в сравнении со своими предшественниками, молодым и энергичным человеком. В его распоряжении были собственная, отнюдь не пустая казна, сокровища Анастасия, большая и эффективная армия и как минимум один очень способный военачальник. Его трон стоял прочно, восточная граница оставалась безопасной, и ничто не мешало ему начать агрессивную войну.
И на западе обстановка благоприятствовала его планам. В Италии великий Теодорих был мертв, и после его смерти остготское королевство пришло в упадок. Старый герой оставил королевство внуку Аталариху – восьмилетнему мальчику, опекуншей которого была его мать Амаласунта, вдова Евтарика. Дочь Теодориха была умной и предприимчивой женщиной, но перед ней стояла трудная задача – заставить беспокойных остготов подчиняться регенту-женщине. Готская знать роптала – что бы она ни делала, и особенно осуждали ее пристрастие к латыни и греческому языку и за благосклонность к римским чиновникам. Говорили, что она воспитывает сына как итальянца, а не как гота, выбирает ему римских наставников и заставляет учиться, несмотря на высказывание Теодориха Великого, что тот, кто дрожит перед палкой учителя, не захочет по собственной воле взять в руки копье. Амаласунта делала все возможное и невозможное, чтобы удержать готов в подчинении, пока ее сын взрослел, но, когда он достиг возраста двенадцати или тринадцати лет и стал показывать собственный характер, ропот стал громче. Наконец, однажды, после того как его наказала мать, мальчик вбежал в помещение стражи и попросил своих подданных обратить внимание на то, что с королем готов обращаются хуже, чем с рабом. Это вызвало новую волну беспорядков, и вожди готов взяли обучение мальчика в свои руки, хотя его мать осталась регентшей. Оказавшись в совершенно неподходящем окружении, Аталарих стал ленивым, склонным к пьянству и безрассудству. Он обладал слабым характером, и еще до достижения зрелости у него появились симптомы чахотки. Тем временем Амаласунта боролась за власть с вождями готов и стала особенно непопулярной после того, как приказала казнить трех глав партии, открыто противостоявших ей. При этом она даже не сочла необходимым провести некое подобие судебного процесса. Ее положение было в высшей степени неопределенным, и она даже отправила тайное послание Юстиниану с просьбой предоставить ей убежище, если она будет вынуждена бежать. Император довольно быстро понял расклад: разобщенный народ, непопулярный регент, король-мальчик, медленно сползающий в могилу. Все это манило его в Италию.
В Африке положение дел тоже представлялось заманчивым. Мы уже говорили о том, что после смерти короля Тразамунда трон вандалов перешел к Хильдерику, сыну Гунериха и римской принцессы Евдокии. Хильд ерик был уже пожилым человеком, несведущим в государственных делах, и рьяным католиком, унаследовавшим от своей римской матери ту самую ортодоксию, которую ненавидели его арианские подданные. Он правил недолго – всего семь лет, но за это время успел настроить вандалов против во всех мыслимых отношениях. Он навлек на себя ненависть, умертвив вдову своего предшественника Амалафриду, сестру великого Теодориха, поскольку раскрыл заговор с ее участием. Его войны были неудачными. Мавры Атласа разгромили целую армию и стали совершать набеги до самых ворот Карфагена. По-видимому, его открытое исповедание католичества и стремление назначать католиков на высокие посты были еще более сильными источниками гнева. В 530 году его кузен Гейламир (Гелимер) организовал заговор против него, без особого труда сверг неудачливого короля и бросил его в темницу. Юстиниан выразил глубочайшее возмущение этим свержением дружественно настроенного к нему суверена, к тому же истового католика, и решил воспользоваться этим поводом для выступления против вандалов. Незадолго до начала «Ники» он отправил к Гейламиру посольство с требованием вернуть кузена на трон, оставив себе пост регента. Гейламир ответил грубо: «Король Гейламир желает указать королю Юстиниану, что правителям стоит заниматься собственными делами». Он считал, что его в достаточной мере защищает собственное удаленное положение и домашние неприятности Юстиниана, и не верил, что навлекает на себя очень большие проблемы.
Юстиниан твердо решил начать свое наступление на запад с покорения вандалов. Ему благоприятствовало все, особенно тот факт, что арианский король снова затрудняет жизнь африканским католикам, а вандалы и остготы отдалились от него из-за убийства Амалафриды девятью годами раньше. Амаласунта весьма благосклонно относилась к нападению императора на ее ближайших тевтонских соседей. Был и еще один благоприятный фактор: король Гейламир только что отправил цвет армии вандалов в экспедицию против Сардинии.
Воодушевленный этими соображениями, Юстиниан собрал армию для вторжения в Африку летом 533 года, хотя многие его советники и в первую очередь финансист Иоанн из Каппадокии предостерегали его против нападения «на край земли, откуда любая весточка достигнет Византии не раньше чем через год». Странная просьба для любого, кто знаком с организацией древней империи. Армия была не слишком велика: в ней насчитывалось 10 000 пеших солдат и 5000 кавалеристов – наполовину регулярные войска из азиатских провинций, наполовину вспомогательные отряды гуннов и герулов. Но их командир – Велизарий – был исключительно надежным человеком, и уверенность в нем укрепляла дух людей. Морское путешествие из-за встречных ветров растянулось на восемьдесят дней, но, наконец, в начале сентября флот пристал в районе Капут-Вада, мыса, который «смотрит» на Сицилию. Вандалы были застигнуты врасплох. Их король находился в Нумидии, войска – на Сардинии, флот даже не был спущен на воду. Слепая вера в свою удаленность от Константинополя заставила вандалов проигнорировать все угрозы Юстиниана, и они даже не думали о возможности вторжения. Гейламир поспешил на берег, казнил пленного Хильдерика и стал собирать воинов отовсюду, откуда только было возможно. Но прошло еще одиннадцать дней, прежде чем он сумел собрать силы, достаточные для нападения на римлян, а Велизарий со своими людьми все это время двигался, не встречая сопротивления, к воротам Карфагена. Жители провинции встречали его с радостью. Ведь он объявил, что явился освободить их от арианского гнета. Его солдаты вели себя выше всяких похвал. Ни один дом не был разграблен.
Велизарий добрался до почтовой станции при Дециме и дальше продвигался со всеми возможными мерами предосторожности, постоянно ведя разведку. Внезапно на римлян напали крупные силы вандалов, которые превосходили их в численности в соотношении как минимум два к одному. Атака велась сразу с трех сторон. Один корпус вандалов под командованием брата короля Аммата атаковал с фронта (из Карфагена), другой – с левого фланга, а главные силы под командованием самого Гейламира – с тыла. Но вандалы были плохими тактиками и не сумели скоординировать атаки. Сначала появились войска из Карфагена и были отбиты, потеряв своего лидера, затем настала очередь войск с фланга, против которых Велизарий использовал гуннскую кавалерию. Когда подоспели главные силы вандалов, в центре и арьергарде походной колонны уже шли серьезные бои. Гейламир бросился в бой и с ходу рассек колонну противника надвое, однако понятия не имел, как использовать свое преимущество. Вместо того чтобы развить первый успех, он остановил своих воинов, позволив Велизарию собрать и переформировать своих людей. Говорят, он был так потрясен гибелью брата, труп которого обнаружил на поле боя, что больше не отдавал никаких приказов – только лежал на земле и рыдал. А римляне уже снова были в боевом строю.