Ребенок Розмари

Ги сморщился и шумно втянул в себя воздух.

— Господи, — простонал он. — Боже ты мой! Полицейский повторил:

— Отойдите назад, пожалуйста.

— Мы ее знаем, — сказал Ги.

Второй полицейский повернулся к ним.

— Как ее звали?

— Терри.

— Терри? А как дальше? — Этому голубоглазому полицейскому на вид было лет сорок, и он уже изрядно вспотел.

— Ро, как ее звали? Терри, а дальше? — переспросил Ги.

Розмари открыла глаза и сглотнула.

— Не помню. Какая-то итальянская фамилия, очень длинная, начинается на «дж». Она даже шутила, что эту фамилию трудно писать.

— Она жила в семье Кастивет, в квартире 7А, — сообщил Ги голубоглазому полицейскому.

— — Мы это уже выяснили.

Подошел еще один полицейский, держа в руке листок желтоватой бумаги. Позади него, поджав губы, стоял мистер Миклас. На нем поверх полосатой пижамы был накинут плащ.

— Коротко и ясно, — сказал подошедший полицейский голубоглазому и протянул ему листок. — Она прилепила это к окну пластырем, чтобы ветер не унес.

— Там кто-нибудь есть? Полицейский покачал головой.

Голубоглазый прочитал записку, в задумчивости шумно выпуская воздух сквозь зубы.

— Тереза Джоноффрио, — произнес он, как настоящий итальянец.

Розмари кивнула.

— В среду вечером мы бы и не подумали, что у нее в голове такие невеселые мысли, — сказал Ги.

— Очень грустные мысли, — согласился полицейский, раскрыл папку для бумаг, вложил в нее записку и закрыл.

— Вы разве знали ее? — спросил мистер Миклас у Розмари.

— Немного, — ответила она.

— Ну да, конечно, — спохватился мистер Миклас. — Вы ведь тоже с седьмого этажа.

— Ну ладно, дорогая, пойдем наверх, — предложил Ги.

— А вы не знаете, где можно отыскать этих Кастиветов? — остановил их полицейский.

— Понятия не имею, — ответил Ги. — Мы с ними даже не знакомы.

— В это время они обычно бывают дома, — сказала Розмари. — Мы их слышим через стенку. У нас спальни рядом.

Ги положил руку Розмари на плечо.

— Ну, пойдем, дорогая.

Они кивнули полицейскому, мистеру Микласу и направились к дому.

— А вот и они, — сказал мистер Миклас.

Розмари и Ги остановились и обернулись назад. Из города, откуда они только что пришли сами, появилась пара: высокая полная женщина с седыми волосами и столь же высокий худой мужчина с шаркающей походкой.

— Это Кастиветы? — спросила Розмари.

Мистер Миклас кивнул.

Миссис Кастивет была в светло-голубом платье и в белоснежных перчатках, таких же туфлях, шляпке и с сумочкой. Она заботливо вела под руку своего мужа. Тот был одет великолепно: в льняную куртку с полосками всех цветов, красные брюки, на шее — розовый бант, а на голове — серая широкополая фетровая шляпа с розовой лентой. Ему было лет семьдесят пять или больше, ей — под семьдесят. Они ускорили шаг, вопросительно улыбаясь. Навстречу им двинулся полицейский, и улыбки их сразу исчезли. Миссис Кастивет что-то взволнованно сказала, а ее муж нахмурился и покачал головой. Его тонкие губы были ярко-розовые, будто накрашенные помадой, щеки бледные, маленькие глазки блестели. В лице миссис Кастивет выделялся большой нос и пухлая нижняя губа. Она была в очках в розовой оправе, и цепочка от них свисала у сережек с искусственным жемчугом.

— Вы и есть Кастиветы с седьмого этажа? — спросил полицейский.

— Да, это мы, — сухо и с достоинством ответил мистер Кастивет.

— С вами живет девушка по имени Тереза Джоноффрио?

— Да, — сказал мистер Кастивет. — А что случилось? Что-нибудь с ней произошло?

— Подготовьтесь к самому худшему. — Полицейский немного помолчал и произнес: — Она умерла. Покончила жизнь самоубийством. — Подняв руку, он большим пальцем указал через плечо. — Она выпрыгнула из окна.

Старики смотрели на него с тем же выражением на лицах, что и минуту назад, будто он еще ничего не сказал, потом миссис Кастивет шагнула в сторону, увидела окровавленное одеяло, выпрямилась и снова взглянула ему в глаза.

— Это невозможно, — громко произнесла она таким же голосом, как и «Роман-принеси-мне-попить». — Это ошибка. Там под одеялом кто-то другой.

— Арти, дай этим людям взглянуть, пожалуйста, — попросил полицейский.

Миссис Кастивет твердой походкой прошла мимо него. Мистер Кастивет не двигался.

— Я знал, что это случится, — пробормотал он. — У нее начиналась глубокая депрессия через каждые три недели. Я замечал это и говорил жене, но она меня успокаивала. Она оптимистка и не хочет верить в то, что не всегда все происходит так, как ей бы хотелось.

Вернулась миссис Кастивет.

— Но это еще не значит, что она сама это сделала, — сказала она. — Терри была счастлива. У нее не было причин для самоубийства. Это скорее всего несчастный случай. Вероятно, она мыла окна и потеряла равновесие. Она всегда старалась сделать нам что-нибудь приятное — Она не могла мыть окна ночью, — возразил мистер Кастивет.

— Почему бы и нет? — рассердилась миссис Кастивет. — Может быть, и мыла!

Полицейский достал из папки записку и протянул им. Миссис Кастивет немного поколебалась, потом взяла записку, перевернула ее и прочитала. Мистер Кастивет вытянул шею и тоже прочел, шевеля тонкими губами.

— Эго ее почерк? — спросил полицейский. Мистер Кастивет кивнул.

— Точно. Совершенно верно.

Полицейский протянул руку, и миссис Кастивет отдала ему листок.

— Спасибо, — сказал он. — Потом вы получите ее назад Миссис Кастивет сняла очки, и они повисли на цепочке. Она закрыла глаза руками, не снимая перчаток.

— Я не верю этому. Я просто этому не верю. Она была так счастлива. Все тревоги были уже позади.

Мистер Кастивет положил ей руку на плечо, опустил глаза и покачал головой.

— Вы знаете ее родственников? — спросил полицейский.

— У нее никого не было, — ответила миссис Кастивет. — Она была совсем одна. У нее никого не было, кроме нас.

— Разве у Терри не было брата? — удивилась Роз-мари.

Миссис Кастивет надела очки и внимательно посмотрела на нее Мистер Кастивет поднял глаза, было видно, как они засветились под полями шляпы.

— А разве был? — спросил полицейский.