Страница 28 из 31
Нелепая диспозиция Мак-Магона определялась двумя факторами. Первый уже обсуждался – неспособность интендантской службы обеспечить надлежащий войсковой подвоз. Войска были вынуждены тратить силы на самообеспечение, и их собственные запасы и ресурсы гостеприимной, но неплодородной сельской местности были вскоре исчерпаны. И корпус, таким образом, рассеивался, обеспечивая себя всем необходимым, а уж потом думал о перестроениях в боевые порядки и просто не мог отказаться от скромных ресурсов такого городка, как Висамбур, приткнувшегося среди малонаселенных и покрытых лесами холмов. Висамбур лежит у подножия Вогез, с севера к нему подступают низкие (до 673 метров) горы Хардт, а с северо-востока за рекой Лаутер находился баварский Пфальц, откуда постоянно можно ждать нападения. Укрепления и оборонительные сооружения Висамбура XVII века – известные как линия Висамбура – представляли собой в конце XIX века лишь архитектурную достопримечательность. Город этот и в тактическом, и в стратегическом отношении являлся гиблым местом, и из тактических соображений Абелю Дуэ следовало бы держаться подальше от него и закрепиться, что он вполне мог, на позициях на холмах у дороги на Климбак. Но его первостепенной потребностью было пропитание, и только город мог обеспечить его. Таким образом, один батальон занял город, другие расположились палаточным лагерем на склонах за Висамбуром, дожидаясь, пока интенданты изучат возможности города.
Вторым фактором была катастрофическая ошибка Дюкро при оценке сил и намерений немцев. «Сведения, которые я получил, – сообщил он Дуэ 1 августа, – заставляют меня предположить, что у врага нет значительных сил в непосредственной близости от его аванпостов и он не обнаруживает намерений предпринять наступление». Отчеты и из штаба корпуса, и гражданских властей Висамбура о том, что по ту сторону границы происходит сосредоточение войск противника, не поколебали его уверенности, основывающейся, скорее всего, на впечатавшейся за многие годы в разум идее, что, дескать, только французы предпринимают наступательные операции и форсируют Рейн. 3 августа, согласно известной точке зрения полковника де Пижонье, наблюдавшего в подзорную трубу равнины Пфальца, он, как доложил Мак-Ма-гону, так и не смог «разглядеть ни одного вражеского поста… мне представляется, что пресловутые угрозы баварцев – не более чем блеф». Его вышестоящие командиры были настроены куда менее оптимистично. Ранним утром 4 августа Ле-бёф, встревоженный наступлением немцев на Сааре, предупредил Мак-Магона о возможном нападении. Мак-Магон телеграфировал Абелю Дуэ, настоятельно рекомендовав ему быть настороже и в случае атаки врага отступить вдоль дороги на Лембак. Мак-Магон сам собрался в Висамбур, но и маршал, и его телеграммы явно запоздали.
Немцы напали на Висамбур утром 4 августа. Баварские войска, следовавшие в авангарде сил пруссаков, чувствовали себя уже победителями, пересекая границу. Всю ночь лил дождь, и они спали в отвратительных условиях, на размокшей земле, большинство солдат были резервистами, которых оторвали от семей и погнали на войну по милости их будущих врагов, что явно не способствовало сочувствию к ним, сапоги натирали ноги, вино и фрукты, в столь обильных количествах получаемые от доброжелательно настроенного местного населения на железнодорожных станциях по пути на фронт, начинали давать неприятные результаты. Что же касалось французов, те вообще ни о чем не подозревали. Даже когда стали падать первые баварские снаряды, а это произошло примерно в 8.30 утра, Дуэ не мог поверить, что это не разведка боем, а кое-что посерьезнее. Он торопливо развернул войска – одну бригаду расположил вокруг стоявшего на склонах в 2,5 км к югу от города замка Гайсберг, оборонять который особого труда не составляло, а оставшиеся силы – вокруг железнодорожной станции Висамбур и непосредственно в городе. Их огонь остановил пехоту баварцев, а баварские артиллеристы, неуклюже пробиравшиеся среди виноградников, так и не смогли открыть плотный ответный огонь. Поэтому они решили дождаться подхода пруссаков, следовавших левее, чтобы те обеспечили хотя бы ложную атаку, которая позволила бы баварцам продолжить движение.
Два прусских корпуса, находившиеся в распоряжении кронпринца Фридриха Вильгельма, – 5-й (под командованием генерала фон Кирхбаха) и 11-й (под командованием генерала фон Бозе), добрались до реки Лаутер ниже Висам – бура как раз тогда, когда грохот орудий баварцев возвестил о вступлении их в бой. 5-й корпус атаковал позиции французов в лоб, а 11-й охватил позиции с фланга южнее с тем, чтобы ударить им и во фланг, и в тыл. На прусском правом крыле полк был направлен от Альтенштадта к южным воротам Висамбура – атака по идеально прямой, длиной около 2 километров дороге, обсаженной тополями и проходящей по заливным лугам с минимальными возможностями для укрытия. Оборонявшие железнодорожную станцию алжирцы трижды останавливали пруссаков, переходя в контратаки, но те бесстрастно продолжали удерживать позиции, вести артиллерийский огонь, на который французские стрелки никак не могли дать адекватный ответ, поэтому пехотинцы колониальных войск оставляли позиции в зданиях и канавах, позади железнодорожных путей и вскоре после полудня станция в результате очередной атаки была взята противником.
Между тем Дуэ, пытаясь организовать войска для отступления, погиб от осколка снаряда, и когда его преемник принял командование, 11-й корпус немцев атаковал отступавших французов. Усиливавшийся артиллерийский огонь подавлял сопротивление французов. Все, кто мог, разбегались. Остальные пытались укрыться во дворах и садах замка Гайсберг, превратившийся в опорный пункт сопротивления французов.
Город Висамбур пал между 13 и 14 часами[21]. Гайсберг продержался еще час или чуть дольше. Пруссаки непрерывно атаковали его. Пехотинцы взбирались по склонам в авангарде прусских сил, а ехавшие верхом генералы и старшие офицеры гнали их на верную гибель под ружейный огонь засевших в бойницах и окнах французов до тех пор, пока немцы не развернули шесть батарей на склонах выше и не открыли огонь по внутренним дворам замка. Сопротивление было безнадежным. К 15 часам сражение завершилось. Около 1000 человек французов попали в плен, еще 1000 погибли или были ранены, остальные бесславно бежали по дороге на Сельс.
В сражении, когда 50 000 человек внезапно атаковали 6000, причем там, где оборона была невозможна в принципе, иного результата и быть не могло. Битва была проиграна, и не беднягой Абелем Дуэ, а Мак-Магоном и Дюкро, потому что именно они оба несут ответственность за то, что разместили своих бойцов на позициях, где могли уповать лишь на их бесстрашие. Один батальон удерживал баварский корпус в течение пяти часов, а два прусских корпуса, атаковавшие французские позиции у Гайсберга, заплатили за победу почти 1000 убитых. Робость баварцев и стремительность пруссаков в ходе боя остались незамеченными после одержанной убедительной победы. Следует упомянуть и о явной слабости немецкой кавалерии, которая не только не стала преследовать отступавшего противника – кстати, самая распространенная на войне ошибка, – но и вообще перестала обращать на него внимание. Все эти уроки будут извлечены позже, и обойдутся куда дороже. И действительно, несколько часов сражения за Висамбур в миниатюре продемонстрировали все отличительные черты крупных сражений следующих нескольких недель, в результате которых была наголову разбита империя под названием Франция: вначале наступление численно превосходящими силами, широкое развертывание сил, позволявшее без труда окружить неприятеля, потрясающая эффективность ружейного огня при отражении атак противника и несокрушимая вера немецких пехотинцев в свою артиллерию, способную вывести французские винтовки Шаспо из игры.
Мак-Магон и Дюкро своими глазами видели, как из-под Висамбура улепетывал полковник де Пижонье. Он ничем не мог помочь своим бедным подчиненным – он все прекрасно понял, едва заметив темные колонны, наползавшие со всех сторон по дорогам через границу, и в результате оказался в весьма опасном положении. Но он сохранил спокойствие. Взяв из 7-го корпуса дивизию, Пижонье надеялся выстоять на укрепленных позициях Фрёшвийера, как он и намеревался, и будь у него еще один корпус, как полковник телеграфировал в Мец той ночью, он бы перешел в наступление. Император ответил тем, что отдал 5-й корпус Фейи под его командование, а 5 августа, когда дивизии 1-го корпуса сосредоточились вокруг Фрёшвийера и Феликс Дуэ направил дивизию Дюмениля 7-го корпуса поездом из Бельфора, Мак-Магон вызвал Фейи и приказал ему передислоцировать свой корпус на юг через Вогезы.
21
Командующий французскими частями попытался договориться о беспрепятственном отводе своих сил, однако один из командующих силами баварцев указал ему, что подобное возможно лишь в тех случаях, если речь шла об оборонявших крепости или укрепленные позиции, и что Висамбур еще с 1867 г. крепостью не считался. – Авт.