Страница 12 из 15
- Нечего таскаться по вертепам, да еще в обществе такой дамы, как наша матушка, - зло отрезал Вестри. - Теперь поневоле начнешь задумываться, есть ли прок от того, что мы родились в семействе Эрде!
- Мы не выбирали, где рождаться, - я тоже начала сердиться. - Они наши родители. Мы должны помогать им.
- Инте-ересно, - брат желчно скривился, - и как ты собираешься помогать? В жизни не поверю, что у тебя хватит смелости спуститься в подвал и просидеть там хотя бы полколокола! Лучше попроси отца разрешить тебе уехать куда-нибудь подальше. Скажем, на Полуденное Побережье.
- Вот еще! Я не собираюсь бежать! - вспылила я.
- Ну и дура, - холодно бросил любимый братец, краса и гордость Военной Академии. - Коли вспыхнет заварушка, ты будешь только мешаться под ногами.
Это замечание, надо признать, было истинным. Пользы от меня действительно никакой.
- Отец не говорил, что намерен делать? - я решила пропустить слова Вестри мимо ушей и не затевать ссоры.
- Нет, - брат меланхолично раскачивал висевший на бедре тонкий эсток с кисточками возле рукояти. - Просил тебя никуда не отлучаться из дому, а меня - смотреть по сторонам, не оставаться одному и по возможности никуда не ходить. Для гостей, желающих видеть госпожу Эрде, и для слуг ответ один - герцогине нездоровится, - он помолчал и тоскливо вопросил: - Как это, хотелось бы знать, я никуда не пойду, если завтра с утра экзамен по полевой фортификации, днем - выездка, а вечером - бал у графов Неффель и меня настоятельно просили там быть?
- Пошли записку, что перетрудился на экзамене, - искренне предложила я и немедля заработала щелчок по лбу.
- Как-нибудь уцелею, - легкомысленно отмахнулся Вестри и спрыгнул, собираясь подняться к себе в комнаты. Я поймала его за рукав, отважившись задать мучивший меня вопрос:
- Вестри... Скажи, ты... Ты никогда не испытывал желания... Ну, не знаю... Убить кого-нибудь?
- С первого дня в Академии мечтаю жестоко прикончить нашего преподавателя изящной словесности, - хмыкнул мой великолепный братец. - Не забивай себе голову всякой ерундой. Наша мать - это одно, мы - совсем иное. Мы люди.
- Рожденные от дверга-полукровки и гуля? - недоверчиво уточнила я. Вестри, это смешно! Мы просто не можем быть обычными людьми!
- Мы то, чем полагаем себя, - уперся брат и насторожился: - С чего это вдруг ты вообразила себе такую глупость?
- Если наша мать больна и ее болезнь могла передаться по наследству нам, то не следует ли заранее поискать средство от нее? - поделилась я давно вынашиваемым замыслом. Вестри потратил целое мгновение своей драгоценной жизни на обдумывание идеи сестры.
- Она не больна, - наконец твердо заявил он. - Через пару дней она придет в себя. Такое уже случалось. Не забывай, она не столь молода, как выглядит. Не понимаю, отчего отец не запретит ей мотаться по дальним странам? Ей стоило бы посидеть годик-другой дома.
- Она не сможет, - заикнулась я, но Вестри больше не слушал. Ясно: мой брат не желает допускать мысли о том, что однажды в нем может проснуться зов древней темной крови.
Он предпочитает надеяться на лучшее.
3 день Первой весенней луны.
Разбирала сундуки и шкафы, перетряхивая их к весне. Отыскала большой отрез белой шелковой ткани с золотым шитьем - мое будущее платье к грядущему дню рождения.
В шестнадцать лет юной баронессе Эрде предстоит торжественно отправится на свой первый бал. Должно быть, это будет захватывающее действо, но теперь я уже не уверена, что оно когда-либо состоится. К тому же, как это ни странно, я не испытываю никакой тяги к блестящей светской жизни.
За это нужно благодарить мою матушку с ее острым языком и пристрастием называть все своими словами, а также мою лучшую подругу Цици.
Столь непонятное прозвище она получила от моего братца, соединившего первые буквы ее имени и фамилии.
Цици на самом деле Цинтия Целлиг, фрейлина принцессы Аманты, супруги принца Зингена, второго сына короля. Цинтия - первая собирательница сплетен и слухов во всем дворце, что неудивительно - ведь она дочь хранителя королевских архивов. Ее отец бывает у нас в доме, но познакомиться мне с ним пока не удалось, ибо он всегда приходит только ради встречи с моим отцом или матушкой.
Слуги шепчутся, будто у этого человека темное прошлое. Мне иногда очень хочется разузнать, какую тайну он скрывает.
Цинтия, знающая все о придворных дрязгах, семейные сплетни хранит надежно. Или сама ничего не проведала о молодости своих родителей.
Мне известно только, что ее матушка, как и моя, родом с Полуденного Побережья. Моя - из Зингары, госпожа Лиа - из Мессантии Аргосской. Цинтия похожа на уроженку Аргоса, у нее такое же вытянутое личико, характерный горбатый нос (не с горбинкой, а именно горбатый, отчего Цици ужасно страдает), серо-зеленоватые глаза и неунывающий характер.
Она худенькая, быстрая, говорливая и, как отец, рыжеволосая, эдакого жизнерадостного песочно-золотистого оттенка.
Именно Цици, почти каждый вечер наносившая нам визит и считавшаяся кем-то вроде дальней родственницы, добровольно взяла на себя обязанность познакомить меня с нравами обитателей Бельверусского замка. Не слушая робких возражений, Цинтия таскала меня в дворцовый парк, на конные прогулки и представления лицедеев, провела по всему кругу своих многочисленных знакомых и даже позаботилась, чтобы я угодила на глаза ее высочеству принцессе Аманте.
Госпожа Аманта милостиво пообещала мне свое покровительство, когда я появлюсь во дворце, после чего мы с Цинтией едва не поругались. С юношеской запальчивостью я утверждала, что сама могу о себе позаботиться. Цици высмеяла меня с высоты двадцати двух прожитых лет и велела готовиться к очередной дневной прогулке, на которой она намеревалась строить глазки своим поклонникам и обмениваться с ними двусмысленными любезностями.
* * *
Это было всего две луны назад, а кажется - целую вечность...
Цинтия уже почти десять дней не показывалась в особняке Эрде, но сегодня прислала весточку, что постарается навестить меня. Вестри утром отбыл в Академию, я пожелала ему успеха, но, кажется, он меня не заметил, погруженный в мысленные расчеты построения фортификационных сооружений. А может, думал о грядущем вечере у Неффелей.