Страница 5 из 6
Есть у игр ещё одна важная особенность, которая на этот раз относится к каналам взаимодействия «игрок – игрок». В 1996 году коллектив учёных из Пармского университета под руководством Джакомо Риццолатти опубликовал результаты исследований зеркальных нейронов, которые отвечают за ряд функций, обеспечивающих максимально быстрое обучение человека.
Некоторые специалисты называют открытие зеркальных нейронов одним из самых значительных достижений науки за последние десятилетия. Дело в том, что эти нейроны активируются при эмпатических процессах и, например, позволяют нам ощущать те же эмоции, что испытывают люди рядом с нами. То есть когда вы встречаете улыбающегося прохожего, который искренне чему-то радуется и чем-то доволен, именно зеркальные нейроны «запускают» улыбку на вашем лице. Благодаря им при виде человека, испытывающего боль от занозы в пальце, вы также можете почувствовать неприятное ощущение и перенять состояние этого человека. А главное, этот вид нейронов активируется в нашем мозге как при самостоятельном выполнении того или иного действия, так и при наблюдении за тем, как это же действие выполняет кто-то другой. Иначе говоря, неважно, берёте ли вы, допустим, детскую игрушку сами или просто наблюдаете, как кто-то её берёт, – в вашем мозге в этот момент работают одни и те же нервные клетки. Это открытие позволяет предположить, что мозг не отличает переживания, полученные в игре, от «настоящих» переживаний. То есть, с точки зрения физиологии, игровой опыт в какой-то степени идентичен опыту реальному.
Моторные зеркальные нейроны заставляют человека мысленно воспроизводить те же действия, которые он видит, причём независимо от того, совершает ли их другой человек в реальном мире или они транслируются на экране телевизора или компьютера. Вот почему, как это ни удивительно, игры, задействующие множество каналов информации, оказывают влияние непосредственно на мозг человека и позволяют ему получать вполне реальный опыт.
Физиология игры
Когда мы с кошкой играем, ещё вопрос, кто с кем играет – я с ней или она со мной.
Что происходит с мозгом и телом человека во время игры?
Возьмём, например, футбол. Игрок видит свою команду и соперников, знает свою цель – забить как можно больше голов в ворота оппонентов и не допустить их до своих ворот. В этот момент в мозге начинает вырабатываться гормон дофамин, отвечающий за желание что-то сделать и получить от этого удовольствие. Подчеркну: дофамин не дарит удовольствие сам по себе, он вызывает желание получить его. Как результат, расширяются коронарные и почечные сосуды, активизируются нервные клетки в периферической нервной системе, повышается частота сердечных сокращений, меняется эмоциональное состояние. В кровь выбрасывается адреналин, который ещё больше подстёгивает организм к активным действиям, усиливает сердцебиение и дыхание, высвобождает энергию. В процессе игры выделяются эндорфины – гормоны счастья.
В случае достижения цели, то есть победы, организм вырабатывает серотонин, который нормализует температуру, налаживает сердечный пульс и частоту дыхания, создаёт хорошее настроение, улучшает перистальтику кишечника, усиливает либидо.
Рис. 7. Превращение нейромедиаторов в побудительные стимулы
Рис. 8. Выделение нейромедиаторов по мере развития сюжета хорошей игры
Серотонин также препятствует возникновению воспалительных процессов и аллергических реакций, помогает человеку заснуть вечером, а днём – адекватно реагировать на стрессы. Наконец, он способствует работе печени, увеличивает выработку тромбоцитов. По сути, серотонин дарит удовлетворение после достижения цели.
В случае проигрыша, то есть недостижения цели, организм продолжает выделять адреналин и норадреналин. Если человек умеет справляться со своими эмоциями, то он легко выйдет из данной ситуации, если нет или, скажем, проигрыши идут подряд один за другим, то у него развивается стресс, ухудшаются настроение и самочувствие.
Всё это означает, что хорошая игра должна быть сбалансирована по уровню сложности. Игрок может проигрывать, но это должно случаться не очень часто и восприниматься им не очень болезненно. В своё время именно появление в видеоиграх возможности сохранять прогресс и в случае гибели персонажа начинать игру с удобного момента добавило ощущения безопасности и комфорта.
Из этого, кстати, вытекает ещё одна причина привлекательности игр – шанс всё переиграть, недоступный в большинстве реальных жизненных ситуаций.
С точки зрения физиологии хорошая игра держит баланс между уровнем дофамина, адреналина и серотонина. Поэтому её сложность повышается очень плавно, по мере развития сценария или, как его ещё можно назвать, путешествия игрока (рис. 7, 8).
Вредное влияние игр и игровая зависимость
Начинают играть обыкновенно от нечего делать, продолжением движет жажда наживы, а в результате имеем зависимость.
Наравне с пользой игры могут приносить и значительный вред. Как было упомянуто в главе «Почему люди играют», они задействуют те же области мозга, что и, например, наркотики. А в итоге на огромное множество исследований об использовании видеоигр для развития определённых навыков, в том числе медицинской реабилитации, приходится не меньшее количество работ об игровой зависимости.
Неуёмная игровая зависимость и, как следствие, социальная дезадаптация игроков действительно опасны. Юристы и историки утверждают, что в Российской империи была статья, освобождающая должника от кредитных долгов: мотовство (в данном контексте – зависимость от азартных игр) признавалось душевным расстройством и обстоятельством, освобождающим проигравшего от долгов по решению суда.
В настоящее время игромания (или гемблинг, от англ. gambling) признана Всемирной организацией здравоохранения психологическим заболеванием.
Чётких определений этого заболевания пока нет, но все предлагаемые критерии сводятся, как правило, к продолжительному расстройству социальной адаптации – возможности личности взаимодействовать с социальной средой (в профессиональной сфере, в семье, в кругу друзей и т. д.).
Проще говоря, признаком игровой зависимости является ситуация, когда игровой мир, будь то азартные игры или увлекательные видеоигры, заменяет собой настоящую жизнь, и человек без оглядки уходит в виртуальность, перестаёт поддерживать социальные связи с реальным окружением и постепенно теряет приспособленность к полноценной жизни в реальном обществе.
Дети бросают учёбу, полностью погружаясь в красочные фантастические миры RPG, жёны разводятся с мужьями из-за того, что они вечерами уделяют играм больше времени, чем ласкам жены (современное поколение ревнует вторые половины к компьютерам), азартные игроки спускают последние деньги в онлайн-казино, залезая в неоплатные долги и распродавая своё реальное имущество, нажитое годами упорного труда. Игровую зависимость лечат примерно теми же способами, что и наркотическую. Лечат достаточно успешно.
Справедливости ради замечу, что игры являются одним из способов забыться, отстраниться от проблем реальной жизни и вырваться из унылой окружающей действительности. И этот способ – более дешёвый и простой по сравнению с релаксантами всех возможных групп (алкоголь, табак, опиоиды и пр.). Стоимость игрового часа на домашнем компьютере почти всегда в разы дешевле часа пребывания в алкогольном опьянении. Впрочем, пока видеоигры не так осуждаются, как использование наркотических средств.
Игра – это не более чем инструмент. Есть расхожая аналогия для использования в дебатах и философских спорах: несёт ли оружие пользу или это зло в чистом виде, которое нужно запретить? Обычно всё сводится к простому умозаключению: кухонный нож – инструмент, с помощью которого можно приготовить обед и накормить людей, принеся пользу; но им же можно лишить этих людей жизни – всё зависит от того, кто и как применяет данный инструмент. Точно так же и игры могут применяться для разных целей: обучать новому и развивать или стать оружием информационного воздействия, меняя социальные установки и зачастую вызывая серьёзную зависимость. Всё в руках производителей игровых решений и в головах людей, использующих эти решения.