История предательства

– Матрёна. Какое настроение в отряде? Есть желание драться у казаков и алан? – спросил воительницу атаман.

– Загнанные волки и огрызаются злее, – ответила Матрёна.

– Вот-вот. Завтра станут охотиться на нас, как на волков, – вполголоса сказал атаман.

– Матёрый волк уходит от загонщиков, потому что хитрее их, – заметила Матрёна. – Я молилась богам и спрашивала их совет.

– И что они посоветовали?

– Походный атаман ты – тебе и принимать решение. Но звезды расположены к нам благожелательно.

– Хоть что-то хорошо. И слава богу!

Слева от них зашуршала палая листва под ногами.

– Атаман, к тебе просится старший от зихов, бек Одил, – вполголоса доложил Ром.

– Одил бек, – поправил Рома Сивый, произнеся имя зиха на туранский манер. – Хорошо, веди его ко мне, – не оборачиваясь, ответил атаман. – Стой. – Сивый Конь положил руку на плечо Рому. – Найди мне есаула Лозу и приведи ко мне тоже.

– Да тут он, неподалеку, – проворчал Ром и растворился в темноте.

Через какое то время снова еле слышно зашуршала листва под ногами. Ром провел к атаману есаула и бека.

– Здрав будь, атаман, – приглушённо поздоровался бек. Есаул стоял молча. Ни к чему зря воздух сотрясать. Понятно, что атаман зря звать не будет. Да и виделись недавно, когда Сивый Конь отдавал ему начальные распоряжения о дозорах и разведке.

По обычаю бек ждал, пока заговорит атаман. Врожденное чувство вежливости не позволяло ему начинать разговор первым.

– Стерегут нас, – сказал Сивый Конь, кивнув на огни костров. – А утром прочешут лес. И нам тут не выстоять. Значит, оставаться здесь нам не с руки. Что скажете?

– Уходить отсюда надо сейчас. Ночью, – сказал есаул.

– И пробиваться к своим, – добавил бек.

– Сколько с тобой людей? – спросил бека атаман.

– У меня и у Аслан бека всего около трех сотен, – коротко ответил бек.

– И наших около семи сотен, – покачал головой атаман. – А сколько в лагере?

– Наши пластуны насчитали в лагере не меньше двух тысяч. И к утру должно подойти подкрепление, – доложил есаул. – Кроме того, в лагере говорят, что основные силы Калокира разбиты императорскими гвардейцами.

Бек не смог сдержать горький стон разочарования.

– Даже если это преувеличение, пробиваться к своим нам нет смысла. Впереди нас ждёт только конная гвардия базилевса, – мрачно сказал атаман. – Лоза, а что хорошего разнюхали наши пластуны?

– Конницей, что преследует нас, командует лонгин из алан, – усмехнулся есаул. – У нас одна выучка. Он догадывается, что мы не будем тут тухнуть до утра, и потому остерегся. Если бы мы попытались вырваться, то напали бы на его лагерь. Так что те костры, что мы видим отсюда, – это ложный лагерь. Настоящий лагерь расположился в двух полетах стрелы левее.

– Хорошая новость! – сказал, пригладив усы, атаман. – Что ж, будем брать!

– Но куда же нам идти, если позади ромеи и впереди ромеи? – хмуро спросил бек.

– Пойдем прочь из загона, – ответил атаман. – Туда, где нас не ждут и где ромеи наверняка не выставили заслоны. Мы пойдем к Адрианополю. На соединение с конницей Великого князя Святослава.

– Любо, – ответил, подумав, Лоза.

– В этом есть смысл, – согласился и бек Одил. – Можно уложиться в суточный переход, если только передвигаться быстро и без привалов.

– Да, но чтобы так двигаться, нам надо иметь каждому по два коня. И третий конь для оружия и припасов, – покачал головой Лоза.

– Вон там наши вторые и третьи кони. – Сивый указал рукой на горящие костры. – Найди есаула куренного атамана Назара и передай ему мой приказ выдвигаться с пластунами к лагерю ромеев. Его задача – вырезать караулы и завладеть табунами.

– Любо, – хищно оскалился Лоза.

– Сам пойдешь с ними. К рассвету всё должно быть сделано. Когда Назар овладеет табунами, ты подашь сигнал огнём о готовности. Со стороны настоящего лагеря ромеев. Ну а мы с беком по этому сигналу верхами выдвинемся из леса и атакуем лагерь. – Атаман в упор взглянул на бека. – Рубите всех, кто сопротивляется. Кто побежит – не трогайте. Но нам нужны пленные из тех, кто побогаче одет. Попытаемся обменять на наших. Вопросы есть?

– А мне что делать, когда вы атакуете лагерь? – уточнил есаул.

– В драку не ввязывайся. Помогай Назару, – приказал атаман. – Ваша задача сохранить табуны. Не спеша гоните их в сторону Адрианополя. С божьей помощью поздним утром мы вас нагоним.

– Любо, – сказал есаул.

– Очень хорошо, – подтвердил бек.

Глава третья

Слухи о сражении возле Аркадиополя вскоре достигли Константинополя. Чиновники прилагали все усилия, чтобы раздуть эту победу, а поражение у Адрианополя всячески замалчивали. В храмах прошли торжественные богослужения по случаю поражения скифов. Горожане восторженно говорили, что в этой битве было убито пятьдесят пять ромеев, много было ранено и еще больше пало коней, а скифов погибло более двадцати тысяч. Множество было пленено. Часть из них обратили в рабов, а другая часть будет отправлена в Константинополь для публичных казней.

В храме Святой Софии после литургии был совершен благодарственный молебен по поводу победы над скифами. Богослужение вел новый архиепископ Константинополя – отец Василий.

Сам храм, где происходило богослужение, был украшен как литургический образец мира, как «подражание вселенной». Земля, море, воздух, планеты и звезды были явлены в пространстве храма, в его архитектуре, облицовке и росписях. Здесь потустороннее являлось посюсторонним, смысл сходил во всякий предмет. Здесь снималось противоречие между духовным и материальным, небо спускалось на землю. Бог становился человеком и воплощался в мире.

Базилевс Иоанн провёл в храме всю службу от начала до конца, ничем не выделяясь из толпы простых обывателей.

По окончании богослужения отец Василий прошел к себе в покои, чтобы передохнуть. Его отдых был бесцеремонно прерван паракимоменом Василием, который чуть ли не насильно притащил за собою в его покои и Цимисхия.

– Прошу прошения, святой отец, за вторжение, но дела государственные требуют незамедлительных решений, – с порога сказал паракимомен и вошел в покои. Патриарху Василию ничего не оставалось, как развести руками и приглашающим жестом указать на стулья, стоящие возле стола.

– Прошу вас, дети мои, располагайтесь.

– Василий! – в который раз скривился Цимисхий. – Ну чего ты гонишь лошадей? Мы только что одержали победу над страшным врагом. А ты не даешь нам возрадоваться, как подобает, и вознести благодарственные молитвы Богу.

– Мы обязательно возрадуемся, но позже. А сейчас надо действовать, чтобы не оказаться в огненном чреве Быка на площади.

– О чем ты говоришь? Разве Варда Склир не одержал блистательную победу над скифской коалицией?

– О, да. Но официальная версия для городского охлоса не должна вводить в заблуждение государя!

– Ты на что намекаешь? – нахмурился Цимисхий.

– Только на то, что ты не владеешь всей информацией и мой долг открыть тебе глаза на происходящее, – смиренно ответил паракимомен.

– И чего же я, по-твоему, не знаю?

– Войско Калокира остановили под Аркадиополем, но столица фемы Македония оказалась в осаде. На самом деле войска болгарских союзников не разгромлены. Они остановились на границе империи и выжидают.

– Выжидают чего?

– А того момента, когда восставшие фемы Азии подойдут к Царскому городу с юга.

– О чём ты говоришь?

– Я говорю о том, что нельзя недооценивать патрикия Калокира и поддержку его сородичей из Херсонеса Таврического. Олигархи Таврии имеют давние торговые связи с олигархами Синопа[46]. Поэтому дука Варда, сын куропалата Льва и племянник императора Никифора, тайно склонившись к перевороту, убежал из Амасии, куда он был сослан. Помощниками его в этом деле были его двоюродные братья, патрикии Феодор, Варда и Никифор. В глухую ночь дука Варда тайком покинул Амасию и, всё время меняя заранее подготовленных лошадей, прибыл в Кесарию Каппадокийскую[47]. Пробыв там несколько дней, он собрал вокруг себя множество сородичей, а также отчаянных, склонных примкнуть к восстанию людей. Они объявили себя апостасиями, которые хотят поставить вместо «плохого» самодержца «хорошего».

46

Сино́п – район и город в северной Турции на южном берегу Чёрного моря. Между ним и Херсонесом самый короткий морской путь.

47

Современный Кайсери – на юге Турции в Центральной Анатолии. В древние времена был известен как Кесария Каппадокийская, Цезарея, Мазака и Евсевия. Центр фемы Каппадокия. Византийцы называли её столицей Первой Армении. Бывшие ист. области Малой Азии, окружавшие Каппадокию, таковы: с севера Понт, с северо-востока – Армениак, на востоке Месопотамия, на юге Сирия и Киликия.