Оглядываясь назад

========== Часть 1 “С Рождеством!” ==========

Хогвартс. 1981 год.

- Ну что Вы от меня хотите, профессор МакГонагалл?!

Кажется, он начал терять терпение. Стоящая перед ним женщина гневно сверкнула глазами, устремив на собеседника недовольный взгляд серых, словно туманная шотландская дымка, глаз.

- Чтобы Вы соблюдали установленные дисциплинарные меры, когда наказываете учеников.

Опять за свое, и ведь не надоедает же ей каждый раз поднимать одну и ту же тему. Как будто других занятий нет.

- Они нарушили школьные правила и понесли за это наказание, - отрезал он, показывая тем самым, что разговор окончен.

Но, похоже, прожигающая его яростным взглядом женщина не была настроена так просто сдаваться. Упрямая гриффиндорка. Минерва МакГонагалл всегда была такой, сколько он ее помнил. А знакомы они были с одиннадцати лет. Впервые они встретились в Хогвартс-экспрессе. Северус тогда слонялся по вагонам в поисках свободного купе и столкнулся в проходе с девочкой-первогодкой. Ее длинные черные волосы были заплетены в две толстые косы, а чересчур серьезный взгляд серых глаз был устремлен в толстенный учебник по истории магии. Если бы Северус тогда не посторонился, она бы точно на него налетела – чтение так увлекло ее, что она едва ли замечала что-то вокруг. И ведь даже не извинилась, просто прошла в купе, захлопнув не глядя за собой дверь. Естественно Северуса возмутило столь пренебрежительное поведение, и он решил, что эта девчонка зазнайка, холодная и высокомерная. В тот же вечер он поспорил с одним из своих приятелей, что ее распределят на Гриффиндор – там таких воображал всегда было много. И он оказался прав, причем не только насчет факультета. Очень скоро Минерва МакГонагалл, а именно так звали эту невыносимую девицу, стала лучшей ученицей своего курса, затем старостой факультета, наконец, старостой школы. К тому же ей не было равных в игре по квиддичу, в команде за свой факультет она начала играть со второго курса (ее прошение о принятии в команду на первом курсе было отклонено в силу возраста и школьных правил). И ведь она вполне могла бы продолжить карьеру игрока и после окончания Хогвартса, если бы не досадная травма на седьмом курсе во время матча со Слизерином, навсегда закрывшая ей путь в профессиональный спорт. А жаль! Тогда ему, возможно, не пришлось бы сейчас выслушивать ее недовольство, игнорируя яростный взгляд серых глаз. Хотя глаза у нее красивые… особенно когда она злится.

В общем, Минерва МакГоналл всегда была для него неким раздражающим фактором: умная, успешная, пользующаяся популярностью у сверстников… чересчур прямолинейная, упрямая, гордая шотландка с прекрасными глазами, точеной фигурой и весьма острым язычком. Учитывая частые столкновения между их факультетами, которые ей, как старосте приходилось улаживать, Северус успел неплохо ее узнать. Больше всего раздражала ее любовь к правилам, ни шагу в сторону. Наверное, за семь лет учебы в Хогвартсе, она их ни разу не нарушала. Всегда правильная, серьезная, требовательная к окружающим. Так откуда же ей знать, какие наказания лучше всего отобьют у нерадивых студентов желание пренебрегать установленными нормами? Нет, он, конечно, тоже никогда не слыл хулиганом, но в его школьной жизни случалось разное. Особенно благодаря Поттеру и его шайке Мародеров.

И вот теперь уже повзрослевшая профессор МакГонагалл стоит перед ним, недовольно поджав и без того тонкие губы, скрестив на груди руки, и ждет, что он признает ее правоту. Вот только, как говорится, черта с два. Это он прав, и точка!

- Северус, им всего одиннадцать, а Вы отправили их в Запретный лес. Они могли пострадать!

- Кентавры постоянно патрулируют окрестности. Да и Хагрид бы за ними присмотрел. Зато теперь они подумают дважды, прежде чем пытаться заколдовать рыцарские доспехи. У Филча чуть инфаркт не случился, когда они вдруг начали отплясывать джигу у него на глазах. Лязг стоял на весь коридор. И заметьте, снимать перепуганную миссис Норрис со шкафа пришлось потом именно мне, - по его губам скользнула ехидная улыбка. – Но если желаете, в следующий раз я вызову Вас, профессор. В конце концов, будет справедливо, если последствия от вреда, нанесенного студентами, будет исправлять их декан. Гриффиндор всегда отличался пренебрежительным отношением к дисциплине.

При этих словах глаза женщины яростно сверкнули. Кажется, он задел ее за живое.

- Будь на их месте слизеринцы, уверена, наказание не было бы столь суровым, - желчно проговорила она.

- Факультет Слизерин возглавляет профессор Слизнорт, - ровным голосом произнес Северус, игнорируя пронзающий, словно кинжал, взгляд его собеседницы. – Для меня нет абсолютно никакой разницы, учеников какого факультета я наказываю.

- Да неужели? - кажется, в ее голосе послышался сарказм. – Помнится, Вы питали особые чувства к некоторым студентам Гриффиндора в свою бытность учеником. А учитывая, как часто студенты моего факультета попадают под Ваши наказания, Ваша беспристрастность оказывается под сомнением.

Она знала, что упоминание Мародеров – это удар ниже пояса, но сознательно шла на это. Взгляд Снейпа вдруг сделался ледяным, так что Минерва невольно передернула плечами, но упорно продолжала с вызовом смотреть ему в лицо. Черта с два она теперь отступит! Пусть бесится. По крайней мере, хоть какие-то эмоции на его вечно спокойном, словно восковая маска, лице.

Северус Снейп всегда казался ей не таким как все, еще со школьных лет. Замкнутый, мрачный, возможно слишком надменный, впрочем, как и большинство слизеринцев, но не в пример умнее своих однокурсников, и гораздо талантливее большинства из них. Минерва всегда ценила в людях ум, а у этого черноволосого юноши его было с избытком. Как-то на сдвоенном уроке зельеварения она случайно заглянула в его учебник и поразилась количеству пометок на полях, многие из которых показались ей весьма толковыми. И немудрено, учитывая, что обладатель учебника был лучшим по этому предмету, что уязвляло Минерву, привыкшую всегда получать высшие отметки (хуже ей давалось только прорицание). В лице Северуса Снейпа она встретила достойного противника, и очень быстро между ними установилось негласное соперничество, которое возможно когда-нибудь могло перерасти в дружбу, если бы Снейп не увлекся темными искусствами, связавшись с Малфоем и его дружками. В конце концов, это привело его в ряды Пожирателей смерти, окончательно отдалив от тех немногих людей, которые еще питали к нему теплые чувства. Особенно это касалось Лили Эванс. Нетрудно было догадаться, какие чувства Снейп питал к этой веселой рыжеволосой девушке, и почему его отношения с Джеймсом Поттером были столь сложными. Но даже любовь, которую он питал к Лили, не позволила ему удержаться на краю и не оступиться в бездну тьмы, созданную Волдемортом.

Наверное, Минерва могла бы испытывать жалость к этому человеку, но для нее, всегда придерживающейся четких моральных принципов, оставалось абсолютно непонятным, что могло заставить разумного человека (а Северус, безусловно, был именно таким) поддаться сказкам темного волшебника и обагрить свои руки кровью невинных людей. И уж тем более для нее оставалось загадкой, зачем Альбус Дамблдор, чьим гением она всегда восхищалась, защитил его на суде, а затем вернул в Хогвартс, предложив должность на кафедре Слизнорта. Бывший Пожиратель смерти в школе, полной детей!

И хотя Северус показал себя как первоклассный специалист, в качестве преподавателя, по мнению МакГонагалл, работавшей здесь уже два года, он был просто ужасен. А его нежелание слушать советы коллег, куда более опытных в этом деле, ужасно раздражало.

- Осторожней, профессор, - прошипел Снейп, приближаясь к Минерве практически вплотную и нависнув над ней словно скала. – Вы переступаете черту.

От его холодного, тихого голоса что-то шевельнулось внутри. Мгновение они смотрели друг другу в глаза – обжигающее пламя и столь же обжигающий лед.