Больно не будет

Каин устало стянул с себя перчатки, пальцы в них жутко потели. Он бесцельно потыкал в радио, переключая станции, и резким движением вынул из внутреннего кармана фотографию. Здесь было темно, но воображение само дорисовывало образ девушки. Густые темные брови делают её глаза более яркими, такие же темные волосы легко заплетены в свободную косу. Она спадает на грудь, касается светлой кожи лица.

Мысли киллера снова возвращаются к дневникам людей. Сегодня почерк был ровным, но чаще он своеобразно корявый. В каждом почерке человек читается даже лучше, чем в словах, которые он пишет. Но сегодняшний почерк вводил в заблуждение. То ли он и правда соответствовал написанному, то ли автор мог весьма искусно лгать. Вариант, что Каин мог потерять хватку или внимательность, даже не рассматривался. Он давно не был у своего психиатра, но это никоим образом не усложняло жизнь. Меньше размышлений — меньше проблем. Если не копаться в себе, то этих проблем и вовсе не будет.

Такой дельный совет Каин дал себе после сильного срыва и отмакивания в холодной воде, которое длилось несколько часов. Потом был трёхдневный запой, антидепрессанты и потеря реальности.

Несколько машин, подъезжающих к нужному подъезду, всё не те. Мужчина терпеливо ждал, не отвлекаясь на телефон или радио. Жаль, что книги с собой не было. Но если бы она была, то он точно пропустил всё, что нужно. И вот когда он мирно приклюнул носом, в глаза неприятно уколол яркий свет фар.

Каин встрепенулся и тут же зажмурился. «Твою мать…» Из автомобиля первым вышел крепкий мужчина в неправильном для его профессии костюме. Он открыл дверь перед дамой, и та не спеша выплыла в теплый вечер, гордо не позволяя первому донести свою тяжелую сумку. Киллер усмехнулся, но вмиг стал серьёзным, когда Варвара невзначай обернулась на его машину, прежде чем скрыться за железной дверью подъезда. Стекла, конечно, были затонированы, но сердце предательски ёкнуло.

Каин цепким взглядом проводил две фигуры, отмечая, что горе-телохранитель пропустил объект вперед. А ведь должен был войти и осмотреться там, хотя бы для приличия. На этажах поочередно включался свет, по мере того, как они поднимались выше, и киллер одними глазами поднимался с ними.

Судя по тому, что в окне осталась одинокая крепкая фигура, девушка не позволила мужчине войти. Она просто оставила того ночевать в подъезде! За такие деньги он, конечно, на многое готов, и будет терпеть. Машина Каина стояла под роскошным дубом, который уже распустил листву и полностью скрывал его от чужих глаз, наблюдающих сверху.

Он мог дождаться поздней ночи или даже раннего утра, устранить ненадежную охрану, которая рано или поздно паддастся сну, и выхватить сонную жертву из постели прежде, чем она что-либо поймет. Но ещё рано.

Рядом остановилась ещё одна машина, и мужчина не обратил бы на неё внимания, но из автомобиля вышло четверо крепких ребят. Двое остались у подъезда, еще двое поднялись наверх. Укрепляются, значит страх растет. Теперь путей отхода не осталось. Выезжать со двора на минивэне было бы очень подозрительно, а выдавать себя раньше времени не было хорошей идеей.

Спать придется здесь. Но перелезть на заднее сидение для удобства, означало раскачать машину и сообщить охране, что кто-то здесь есть. И Каин снова нахмурился, предвкушая бессонную ночь. У него и так имеется ряд проблем со сном, а теперь ещё и не сумеет свободно обдумать план действий. Да и книги с собой нет!

Не то чтобы он торопился домой, в свою кровать, но там хотя бы тепло и есть виски. Смиренно склонив голову на грудь, Каин прикрыл глаза. Из плюсов, он сможет узнать, во сколько принцесса покидает свои покои утром. А это лишним точно не будет, да и следует знать, сколько человек будут сопровождать её.

========== 3 глава ==========

Варвара старалась не усложнять своей свите жизнь, но в квартиру никого из них не пускала. Даже из вежливости не выносила им еду, про туалет и речи не шло. Её и так не радовала та мысль, что за дверью всегда ждут дворовые псы. Больше не было возможности насладиться общением с самой собой, и это непременно злило. И когда подруги позвали её в клуб, она даже не спросила разрешения. А отец велел узнавать, не опасно ли ехать в то или иное место.

Три «жучка», хорошо спрятанных по всей квартире передавали все её разговоры. Но она и догадываться об этом не могла. Всё было тихо, не считая постоянного давления от присутствующих мужчин. Они то и дело нарушали границы личного пространства, касались её спины, подталкивая к машине, перечисляли один и тот же список правил, от которого уже тошнило. «Проверяй кнопку SOS, не раскрывай шторы на окнах, там может быть снайпер, не бери незнакомые номера, никаких развлечений, пока всё не уляжется». Хватит! Они слишком утрируют, чертовы параноики!

На встречу с подругами Варя надела одно из любимых платьев. Она долго крутилась у зеркала, не оставляя в покое косметичку. Если сейчас кто-то вздумает встать на её пути, то в ход пойдут излюбленные приёмы бокса. И она была уверена в своём решении.

А на пути у нее встали. Пока они ехали в злополучный клуб, телохранители снова читали ей лекции и ценности жизни. «Всегда будь на виду, не выходи без сопровождения, не пей много, не принимай угощения, не теряйся в толпе…» Бесконечные «не» только подлили масла в пылающий огонь девушки. Она громким возмущением прервала говорившего и влепила ему смачную пощечину, когда он открыл рот, чтобы продолжить.

— Ваша работа охранять меня! Вы должны соблюдать правила! Вы должны следить за каждым моим шагом! Я еду развлекаться, а как вы сохраните меня, это уже ваша проблема! Я собираюсь расслабиться, и не смейте путаться у меня под ногами! — на одном дыхании выкрикнула она, выделяя слово «вы». — Иначе вас отстранят и наймут новых! Нормальных! Как же от вас коробит, невозможно…

— Ты должна нас слушать.

— Конечно, а как же! — Варя уже надулась как воздушный шар, и от каждого слова была готова взлететь в воздух. — Вы сейчас все дружно пойдете нахрен. Скажу секьюрити, чтобы они вас не пускали!

Но секьюрити пропустили ребят. У них был специальный документ, и девушка окончательно разнервничалась. Хотя бы за стол они не лезли, стоя вокруг и стараясь не привлекать внимания. На них периодически вешались пьяные девицы, но они грубо были отправлены на выход.

Понадобилось достаточно времени, чтобы расслабиться и не обращать внимания на оловянных солдатиков. Варя влилась в обсуждение последних новостей, весело смеясь и жестикулируя. Готовая к самым неправдоподобным сплетням, она уже совершенно не смотрела по сторонам. Совершенно расслабилась и позволила себе напиться.

Музыка долбила по ушным перепонкам, и людям приходилось кричать друг на друга. Варя неодобрительно глянула на свой любимый коктейль, который здесь всегда делали удивительно вкусным. Но сейчас он был горьким, по консистенции напоминая антигриппин. Она отставила стакан в сторону, пологая, что новый бармен еще крайне неопытен. Устраивать скандал смысла не было, она здесь за позитивными эмоциями. Тем более, что он лично принёс ей напиток, как постоянному посетителю.

Подруги, недавно прибывшие из Парижа, с воодушевлением рассказывали об отдыхе, литрами выпивая алкоголь. Но Варваре уже хватило. Она внимательно слушала их громкий монолог, придвигаясь ближе, чтобы расслышать всё. Но звуки уверенно стирались, доносились лишь обрывки фраз и слов. К этому моменту она уже должна была протрезветь, но организм лишь сильнее ослаб. Мысли путались, перед глазами всё плыло. Танцующие тела плясали как язычки пламени на фестивале красок, переливаясь и искрясь.

На очередной композиции девушки вдруг оживились и повскакивали. Это был их любимый трек! Но до Вари по-прежнему долетали лишь какие-то дырявые звуки. Она громко рассмеялась, когда подруги потянули её на танцпол, и устремилась за ними. Но пары шагов хватило для новой волны головокружения. За каждым её движением наблюдали солдатики.

Она сильно зажмурилась. Желание потереть глаза было велико, но макияж не позволял подобной роскоши. И Варя послушно проследовала в центр танцующей толпы, теряясь из поля зрения своих опекунов. Ноги, словно мягкие кукольные, отказывались держать хозяйку. Девушка громко крикнула, что пойдет умоется, и медленно направилась к туалету, пока солдатики судорожно прочесывали толпу.