Больно не будет

========== 1 глава ==========

Под ногами густо хлюпает строительная грязь, хрустит галька, быстро мелькающие деревянные перегородки уже начинают раздражать — им не было конца, вперемешку с железобетонными блоками они вызывают тошноту. Сердце глухо бьётся в груди как взбесившаяся птица, норовя вот-вот вырваться сквозь хрупкие ребра. Дышать становится тяжело, легкие горят от недостатка кислорода: сказываются усталость, плохое питание и проблемы со здоровьем.

— Помогите! Кто-нибудь, на помощь! — в тишине, прерываемой лишь топотом двух пар ног, раздается сорванный голос молодого парня. Он старается бежать изо всех сил, вкладывая в ноги все свое желание жить. Страх сковал его и без того туговатый разум, поэтому он не может ничего, только бежать и орать, как ополоумевший раненый зверь.

Гнавшийся за ним не издавал ни звука, он преследует ловко и быстро нагоняет.

Когда парнишка уже совсем выбился из сил, впереди показалась высоченная стена, преграждавшая путь. Если бы спасавшийся мог соображать здраво, он бы сразу рассудил, что в этом и заключался план преследователя. Однако здраво он не рассуждал, поэтому как дурной впечатался в стену и полностью развернулся, чувствуя лопатками холод бетона.

— Нет! Пожалуйста, не надо! — руки взмахнули над уровнем груди, создавая короткое ощущение безопасности.

Молчаливый преследователь замедлился и уже осторожно приближался, сверкая в руках охотничьим ножом.

— Ты не виноват. Просто попал под раздачу, — вдруг заговорил он терпким низким голосом, совсем выбивая крохи сознания из головы слабоумного мальчика. Его сковал настоящий животный страх, он лишь часто моргал, как в каком-то дешевом фильме, не понимая, как они оказались здесь. Слова мольбы долго задерживаются на губах шипящим звуком, он заикается, и сейчас особенно сильно.

— П-прошу вас… — глотая слезы, он сползает по стене на холодную землю и дрожит сильнее прежнего.

— Не бойся. Больно не будет, — незнакомец опускается на корточки. Он говорит ровно, его руки не дрожат. Только темные омуты глаз выдают лихорадочным блеском волнение.

Слова звучали как гвозди, что забивались в гроб, и с каждой секундой песок жизни ни в чем неповинного парня безвозвратно утекал. Он вдруг на секунду осознает для чего незнакомцу нож. Громкое испуганное мычание вырывается из самого живота, и руки снова взлетаю вверх, закрывая искорёженное судорогами лицо. И без того горящие от ветра щеки покрывают соленые слёзы. Но сочувствия или даже банальной жалости у преследователя это не вызывает.

В одно мгновенье нож сверкнул в свете мутной луны, послышался короткий вскрик, и липкая теплая кровь заструилась по животу. Мальчик тихо хрипит с широко распахнутыми глазами и слабой рукой цепляется за одежду. Вместе с хрипом изо рта выливается кровь, заставляя давиться ею и извиваться ещё сильнее. Боль, острая и мучительная, только спустя несколько секунд становится осознанной, но уже слишком поздно её чувствовать. Мертвые не чувствуют.

Неизвестный убийца медленно поднимается и глубоко втягивает потеплевший весенний воздух. Звенящая тишина режет по ушам и давит на плечи тяжелым грузом. Всё затихло, и только молодая листва беззаботно шуршит где-то сверху. Мощный дуб прячет от неба несчастного мальчика и даже не подозревает об этом. А кровь, покидая уже бездыханное тело, течет к корням дерева, впитывается в землю, стремится к корням…

Уходящий последний раз оборачивается. Застывший взгляд голубых глаз смотрит куда-то сквозь пространство и время. И на душе становится мерзко. Мерзко от самого себя. Заказы всегда были крайне разными и по возрасту, и по оплате, к этому пришлось привыкать. Но, вне зависимости от убийства, после бурной борьбы жертвы или после убийства без сопротивления, на душе одинаково мрачно сгущалась зияющая пустота.

Звонок телефона прерывает размышления ни о чем.

— Ты закончил? Есть еще кое-что, — привычный голос то ли босса, то ли заказчика звучит однотонно и рутинно. Он сидел в мягком кресте с бокалом виски, пока кто-то убивал для него.

— Закончил. Мне нужен перерыв, — он уже шагает по ярко освещенному парку. Рядом бегают дети, люди гуляют с животными и выходят на вечерние пробежки. Никто и не догадывается, что среди них прямо сейчас находится хладнокровный убийца.

— Отдохнёшь после. Это важно. Я вышлю конверт с деньгами, адресом и фото. Буду ждать звонка.

Короткие гудки, и снова долгожданный отдых откладывается. Может, это и к лучшему. Остаться наедине со своими мыслями и алкоголем сейчас не лучшая идея. Снова удивляться с утра, почему не пустил ночью себе пулю в лоб, и снова выкуривать пачку за пачкой. «Ещё одно и отдохну.»

***

— Варвара! — отец сочно ударил ладонью о стол и поморщился от боли. — Сына моего партнёра убили вчера вечером, а ты говоришь мне такое?! Твой бокс тебя не спасёт, если в тебя будут стрелять!

— Еще у меня есть перцовый баллончик, — девушка непринуждённо пожимает плечами. Опасности, кажущиеся такими далекими, не вызывают страха у столь юной леди. Она — студентка журфака, считает, что ей стоит быть смелее по отношению ко всему. Варя нарочно подходит ближе к двери, желая поскорее уйти из кабинета отца.

— В кого ты такая… — Михаил Алексеевич устало закрыл глаза руками.

— Можешь приставить ко мне телохранителя, если тебе будет так спокойнее, — снисходительно соглашается Варя, только бы не расстраивать папу. Перспектива того, что рядом все время будет слоняться чужой человек, ее не радовала.

— Будет! — мужчина вскакивает из-за стола. — Мне будет спокойнее, если ты будешь жива! И уж простите меня великодушно, что я так о вас забочусь. Я тут не шутки шучу, не закатывай глаза!

Голос срывается на истерический крик, и он оправдан. Они с партнёрами перешли дорогу на красный свет, и теперь их ждало наказание. Неверие в реальность тех угроз, которые они начали получать, привела к плачевным последствиям. А время назад уже не вернуть. К слабоумному мальчику, с которым Михаил был знаком, была приставлена охрана с собаками, но это не помешало убийце найти подходящее время и место. А если киллер умен, а не просто силён, то это усложняет… всё.

— Когда? — мягко прерывает его дочь. — Могу я насладиться свободой до завтра?

— Сегодня вечером приезжай, после тренировки. Да, я помню твоё расписание, — отец по-прежнему резок и напуган, но согласие Варвары даёт какое-никакое спокойствие. — И звони мне, как будет удобно. Я должен знать, что с тобой всё хорошо.

— Со мной всё будет хорошо, — она с улыбкой подходит к папе и невесомо целует его в лоб. — С нами всё будет хорошо. Я обещаю.

Семейные ценности для Варвары стояли чуть ли не на первом месте. Это больше плюс, чем минус, в сложившейся ситуации. Она пойдёт на встречу родителям, и не важно, что они наделали, что попали в такое положение. Важнее, что сейчас им всем вместе нужно пережить этот сложный период жизни. И хоть она и не считает, что за угрозами может стоять что-то серьёзное, а в случае с незнакомым парнем видела только совпадения, она все равно хочет быть рядом с семьёй. Все пройдёт и вернётся на пути своя. Потом ещё будут вспоминать с улыбкой эту папину истерику.

Двадцатилетняя Варвара была тем еще экстровертом. Она занималась тайским боксом, вела активный образ жизни, имела много друзей и связей. Строгое воспитание не сделало из нее мажора, с отцовской машиной она обращалась аккуратно. Крайне внимательно она относилась и к учёбе, и к изучению иностранных языков. Характер матери отлично сочетался с внешностью отца, которые так удачно передались Варе.

Она с пониманием относилась к семейному бизнесу, хоть и не всегда одобряла методы работы и некоторые партнерства. Родителей не выбирают. Но идеальной она тоже не была. Плохие друзья имелись, привычки тоже. В институте была готова ходить по головам, чтобы добиться своего, и головы склонялись под ее каблуками.

Целеустремленная и смелая, она ещё ни разу не думала о смерти всерьёз. Вся жизнь впереди. И жизнь эта бесконечна.