Выбор

Дэрил не говорил ни слова за ужином, но ел с большим аппетитом. А Кэрол есть совсем не хотелось и она только сидела напротив, прижав щеку к ладони и глядя на него, избитого, колючего и замкнувшегося в себе. Он даже ссадины свои обработать до ужина не дал и теперь то и дело морщился и слизывал с губы кровь.

Когда он доел и выпил кофе, в который Кэрол плеснула коньяка, она все же достала аптечку с полки и твёрдо сказала:

— Нужно. Не спорь.

Спорить он не стал. Послушно сел, развернувшись к ней лицом и не глядя в глаза. А потом, когда она отвернулась, чтобы спрятать аптечку обратно, тихо вышел.

Кэрол решила, что он пошёл в свою комнату, но, когда она вымыла посуду и вышла в прихожую, заметила его силуэт на диване в гостиной. Он даже свет не включил, просто сидел там. Она неслышно приблизилась к нему и улыбнулась, когда он открыл глаза.

— Ну вот, а я надеялась тебя испугать, — пошутила она, присаживаясь рядом.

— Ты топочешь, как кабан, — фыркнул он насмешливо.

И Кэрол перевела дыхание: кажется, прежний Дэрил возвращается. По крайне мере, он уже не молчит.

— Кабан? Ну спасибо за сравнение, — рассмеялась она.

— Извини, — пробормотал он. — Я не имел в виду, что ты похожа… ну, короче, дебильное сравнение. И вообще, забудь. Я…

— Эй, — она коснулась его плеча. — Я не обиделась, Дэрил.

— Угу.

Он снова замолчал. А Кэрол заметила, что его пальцы нервно потирают запястья под рукавами рубашки. Через мгновение она поняла, что бы это могло значить.

— Они связали тебе руки? Кто это делал? Цезарь?

Почему-то ей сложно было представить Цезаря в роли инквизитора.

— Не, — мотнул новой Дэрил. — Там Кроули был и Шуперт. Ну и Блейк.

— И кто это сделал с тобой? Кто из них? Блейк приказывал, да? А кто бил?

— Да какая, блин, разница? Забей.

— Почему, Дэрил?

— А потому что нахрена оно тебе? Придёт время и я его замочу. Вот и все. А сейчас просто забей.

Вздохнув, Кэрол помолчала немного и спросила:

— Почему ты не позволил сказать мне, что ты провёл ночь со мной? Если бы у тебя было алиби сразу, этого всего бы не случилось.

— И весь город бы болтал потом, что…

Он запнулся и Кэрол едва не выпалила, что ей совершено все равно, что болтал бы город. Но она вовремя прикусила язык. Ей, может быть, и все равно! А вот ему, получается, нет. Вероятно, он волнуется из-за Мишонн. Не хочет, чтобы она ревновала. А она ведь наверняка ревнует, потому что он живёт в одном доме с другой женщиной. И тогда, когда Дэрил дулся какое-то время после признания Патрика… Кэрол решила, что он из-за Моргана обижается или даже ревнует. А теперь ясно поняла: да, из-за Моргана. Вот только не из-за того, что он оказывал ей знаки внимания, а из-за того, что он тогда сказал, будто бы провёл с Мишонн время месяц назад. И потом, когда Дэрил говорил, что зря она раскидывается мужчинами, отдавая их Андреа… Он потом ещё сказал, что выбрал бы её, но, скорее всего, говорил он это просто, как факт, отмечая, что ему не нравится Андреа. И все равно надеялся, что Кэрол будет с Морганом. Ведь тогда ему не придется лишний раз переживать насчет Мишонн.

— Не стоит идти на такие жертвы в случае, когда все можно потом просто решить и объяснить кому нужно, что это неправда. Я думаю, она бы поняла, — сказала Кэрол. — А если бы Шейн не вмешался? А если бы они ему не поверили?

— Они ему и так не поверили, — хмыкнул Дэрил. — Блейк убежденным не выглядел. Но, походу, Уолш ему зачем-то нужен и он сделал вид, что доверяет ему.

— А если бы из тебя успели выбить признание?

— Ни фига бы они не выбили, — упрямо мотнул головой Дэрил. — И вообще, не забивай всем этим голову. Спать иди лучше.

— Если бы все так было просто. Ты сказал не забивать этим голову и я не забиваю, — горько усмехнулась Кэрол и, поцеловав его, дернувшегося от неожиданности, в висок, вышла из гостиной.

Если бы ей ещё не забивать голову и им самим, особенно после того, как он даже не стал протестовать, когда она упомянула в разговоре Мишонн. Вот только как это сделать, когда он живёт с ней в одном доме, спит через стенку и постоянно маячит перед глазами? Впервые за все это время Кэрол сама была не рада, что настояла на том, чтобы он переехал. Но жалеть уже поздно. Придётся жить с тем, что есть.

========== Глава 26 ==========

Уснуть этой ночью было невероятно сложно. Кэрол пожелала спокойной ночи все ещё немного обиженной Софии, приняла прохладный душ и даже почитала перед сном. Но когда она услышала, как тихо щелкнул замок входной двери, обозначая, что Дэрил снова покинул дом, книга невольно выскользнула из её ослабевших пальцев. Она выключила ночник, легла на спину и уставилась в тёмный потолок, пытаясь убедить себя в том, что Дэрил теперь не её забота.

Вот только давалось ей это с огромным трудом. Да и как в один миг отказаться от всех надежд последнего года, пусть даже настолько тайных надежд, что Кэрол и себе в них не всегда признавалась? И все же иногда, в минуты слабости, которые, наверное, случаются у каждой женщины, она позволяла себе немного помечтать о том, как все могло бы быть. О его словах, взглядах, прикосновениях. О нем, в этой вот холодной и одинокой постели. О нем, с которым они могли бы жить по-настоящему, семьёй. О нем, которому она хотела показать, что такое счастье.

Но это самое счастье ему показала другая. Кэрол не понимала, почему на глазах выступают горячие слёзы, так резко, что даже больно становится. Она не понимала, почему у неё перехватывает дыхание от одной только мысли о том, что Дэрил сейчас направляется к Мишонн, а потом будет обнимать её, целовать и шептать какие-то слова. Те слова, которые Кэрол однажды рассчитывала услышать из его уст в свой адрес. Она не понимала, что так сильно давило в груди теперь, когда она все знает. Она ещё никогда в своей жизни не ревновала. И почему-то раньше была уверена, что вообще не способна на это чувство.

Лучше бы это действительно было так. Потому что ревность оказалась совершенно чудовищной эмоцией, высасывающей из неё все соки, лишающей способности разумно мыслить и заставляющей метаться в постели без сна. И задавить эту самую ревность никак не получалось.

Даже утром, когда Кэрол, умывшись ледяной водой, вышла приготовить завтрак и твёрдо решила, что больше никаких ненужных чувств она испытывать не станет, эта гадкая ревность все равно гнездилась в глубине её тела, противно ерзая где-то в районе желудка каждый раз, когда в поле её зрения появлялся не выспавшийся Дэрил, чей синяк под глазом сегодня налился ещё более ярким цветом.

И её состояние, казалось, заметили все. Дочка едва ли не на цыпочках по дому ходила, успев позабыть обо всех своих обидах. А Дэрил всеми силами её избегал, торопливо завтракая и бормоча, что он уходит на охоту и вернётся в течение недели.

Может быть, Кэрол тоже придумать себе какую-то «охоту»? Что-то такое, что поможет ей сбегать от действительности и из этого города, полного интриг, сплетен и страха? Страха настолько тайного, что все боящиеся не решаются о нем даже говорить открыто.

— Мам, ну не злись на меня, ладно? Я не хотела, чтоб ты так сильно обиделась! Я ведь просто спросила вчера! Я тоже волнуюсь о Дэриле! Ну, мам!

Кэрол, застывшая у входной двери с сумочкой в руках, обернулась на Софию, в чьих глазах стояли слёзы, и слабо улыбнулась ей, взъерошив волосы и поцеловав в лоб.

— Я не злюсь, милая, просто голова болит.

Успокоившаяся дочка тут же стала поправлять волосы у зеркала, а Кэрол поняла: никакой «охоты» у неё в жизни никогда не будет. Потому что она не Дэрил. Потому что у неё есть дочка. Есть ответственность перед другими детьми и жителями города. Потому что у неё хватит сил встречаться с неприятностями лицом к лицу и решать проблемы по мере их возникновения. Побег — не выход из ситуации. И однажды это должен понять даже Дэрил.

***

Андреа, как всегда, внеслась в дом, словно наполнив его энергией. Кэрол даже рассмеялась при виде эмоций, чётко читающихся на красивом лице подруги. Сегодня она была в синей блузке, выгодно подчёркивающей её глаза, а золотистые локоны были собраны в такую замысловатую причёску, что невольно хотелось тоже отрастить волосы, как когда-то в молодости, покрасить их и…