Выбор

Но как же хотелось снова очутиться в привычном мире! Там, где нет никаких чудовищ, которых дети считают сверхлюдьми и на которых хотят быть похожими. Там, где мир не ограничен одним городком с явно свихнувшимся Губернатором. Там, где, увидев вертолёт над головой, ты думаешь только о хорошем, а не о том, что где-то рядом, возможно, недоброжелательно настроенные люди строят планы по захвату твоего города.

Судя по задумчивому выражению лица Рика, он думал все о том же.

— Я пришла, как обещала. Дети сейчас с Бет и Морганом, — войдя в участок, сказала Кэрол.

— Неплохая у него идея, да? — устало улыбнулся Рик. — Я Карла, конечно, учил стрелять, но Морган ведь не только стрельбой займется. Он собирается начать с азов и первое время будет уделять время достойной физической подготовке.

— Я очень надеюсь, что все это Софии никогда не пригодится, но знать, что она умеет постоять за себя, мне будет приятно. Шейна нет?

Кэрол присела на стул для посетителей и оглянулась.

— Он здесь редко теперь бывает в рабочее время. Мы договорились, что будем делать вид, будто по-прежнему ему доверяем. А он теперь всеми силами втирается в доверие к Блейку. Судя по тому, что его взяли с собой на поиски вертолёта, он делает успехи.

Что-то в голосе Рика заставило уточнить:

— Ты веришь в то, что он втирается в доверие к Губернатору ради нашего блага?

— Я хочу верить, Кэрол. Мне с трудом удалось его убедить не рубить сгоряча и дождаться каких-то доказательств преступлений Блейка, чтобы в городе не случилось чего-то вроде гражданской войны. Но я уже не знаю, можно ли ему верить хоть в чем-то.

— Что ж, нам только надеяться и ждать и остаётся.

— Я пытаюсь верить, что он не станет решать и делать все сам и в нужный момент все же обратится за помощью. Хотя, зная Шейна, — Рик потер переносицу и обвел участок рассеянным взглядом. — Чаю?

— Нет, спасибо. Лучше расскажи о вашем с Блейком разговоре.

— Я, конечно, не так уж много от него ожидал, но получил ещё меньше.

Он горько рассмеялся и вздохнул.

— Рассказывать почти нечего, Кэрол. Блейк отменно сыграл свою роль, еще и Милтона в свидетели свой честности призвал. Во-первых, он очень натурально удивился, когда я сказал, что узнал о визите Карла случайно. Ведь он якобы несколько раз сказал мальчику, что тот должен обо всем рассказать родителям и попросить разрешения на новую встречу.

— Уверена, ничего подобного он Карлу не говорил, — фыркнула Кэрол, поражаясь наглости Блейка.

— Я тоже, но крыть мне было нечем. Он подтвердил, что Лиззи показывали голову ходячего, но исключительно в лечебных целях, чтобы она поняла, что это чудовище, с которым нельзя иметь дело и что на человека оно мало похоже. Он многословно извинился за то, что на Карла это произвело большое впечатление, и обещал ничего подобного никому из детей никогда не показывать. Хотя заявил, что им всем было бы очень полезно и что в школе стоило бы изучать этих тварей тоже, чтобы дети знали, с чем они могут столкнуться во внешнем мире.

— Да уж…

Хотя Кэрол могла понять последнее. И она бы даже согласилась на это. Ей и самой хотелось знать врага в лицо. Но сейчас, когда в детских душах уже был посеян зародыш не отвращения и страха, а восхищения перед этими тварями, добавлять им восторгов уж точно не стоило. Пусть они подрастут, поумнеют и поймут то, что понимают остальные — эти чудовища не какие-то там сверхлюди, с которыми можно мирно сосуществовать. Они настроены исключительно на убийство: ни больше, ни меньше.

Попрощавшись с так ничего и не добившимся и от этого расстроенным Риком, Кэрол вернулась в школу и ближайший час просто наблюдала за занятиями Моргана с детьми.

Её София, хрупкая, маленькая и, казалось, совсем слабая, делала успехи. Впрочем, у Моргана делали успехи все, даже Патрик, который не расставался с книгой и очками. У каждого Морган нашёл свои сильные стороны: скорость, ловкость, гибкость, силу. И каждому давал свои отдельные задания, чтобы дети не разочаровались в себе и своих силах еще на первом уроке.

Морган несколько раз отвлекался от пояснений, чтобы взглянуть в сторону Кэрол и улыбнуться ей. А она вспоминала слова дочери и раз за разом пыталась пробудить в своей душе чувства к этому человеку. Он ей несомненно нравился. Он был неглупым, веселым и добрым. Он находил общий язык с детьми. Она его даже привлекательным уже считала, несмотря на то, что ещё недавно межрасовые отношения ей казались несколько странными. Она не была расисткой, но и представить себя в постели с представителем другой расы не могла.

Что ж, возможно, очень даже зря. Или нет?

Кэрол понятия не имела и решила подумать об этом когда-нибудь потом, ведь урок уже подходил к концу и сейчас нужно было готовиться к разговору с Софией, который обещал быть непростым.

По дороге домой София и Карл демонстративно дулись друг на друга, глядя в разные стороны и не предпринимая ни малейшей попытки помириться. Кэрол же говорила за всех троих, рассказывая о своих впечатлениях от урока Моргана, который детям заметно понравился. Но даже это их не расшевелило.

И только когда Карл был передан на руки бледной Лори с синяками под глазами, а Кэрол с Софией оказались дома, дочка с силой швырнула свой рюкзачок о пол.

— Я тебя ненавижу! — воскликнула она.

Подобные слова из её уст слышались впервые. И сколько бы Кэрол ни готовила себя заранее к тому, что однажды она может их услышать, она все равно оторопела и пошатнулась, пытаясь нашарить рукой какую-нибудь опору.

Ну ведь не может быть, чтобы её София, такая умная, такая добрая и понимающая, из-за такой ерунды произнесла подобное.

— София, что ты…

— Ненавижу! Ненавижу! — разрыдалась дочка. — И Дэрила ненавижу! Но он просто глупый дурак и рассказал тебе, а к родителям Карла идти была твоя идея! И не отказывайся, я точно знаю, что Дэрил бы такого не придумал! Это ты! Чтобы меня совсем унизить!

— София!

Кэрол попыталась обнять дочку, но она вырвалась и забилась в угол, продолжая шмыгать носом и глядя на мать прищуренными глазами.

— Не трогай меня! Ты уже показала, что тебе на меня плевать!

— Милая, мне на тебя не плевать. И на Карла не плевать. Именно поэтому мне и пришлось поговорить с его родителями. Может быть, вы оба не понимаете, хотя я рассчитывала, что уж ты-то точно поймёшь, но то, что делает Губернатор, неправильно и нехорошо. И если бы Карл продолжил это своё общение с Лиззи с её секретами, это было бы опасно.

— Ничего опасного!

— Возможно, ты поймёшь это позже. Но мы все хотели, как лучше. Мне очень жаль, что Карл на тебя из-за этого обиделся и вы поссорились, я понимаю, как тебе сейчас горько и…

— Ничего ты не понимаешь!

— Думаешь, я не была девочкой такого возраста, как ты? Я понимаю, моя хорошая. И Карл тоже поймёт, что, если бы он хотел сохранить секрет, он бы не рассказывал его никому. Он первый не сдержался и рассказал тебе. Так стоит ли винить тебя за то, что ты тоже не сдержалась?

— Он винит! И я виню Дэрила и тебя! Вы сделали все, чтобы Карл теперь меня считал самой настоящей предательницей! И я вас не прощу!

Выкрикнув последние слова, дочка убежала к себе в комнату и не захотела даже обедать. Кэрол намеренно после еды, которую она едва попробовала, ведь аппетит напрочь пропал, ушла в спальню, оставив порцию Софии на столе. Через полчаса раздались тихие шаги. Юный организм, уставший на тренировке Моргана, не мог не потребовать пищи.

София, поев, даже свою тарелку помыла, чего за ней обычно не водилось, и снова шмыгнула в свою комнату. А Кэрол не стала ей досаждать своим вниманием. Девочке нужно побыть одной. Конечно, ей сейчас непросто: сначала из-за Эда она и пискнуть боялась, а теперь ощутила себя настолько свободной, что сочла себя вправе говорить матери слова о ненависти. Или Кэрол в самом деле заслужила этих слов, пусть не нынешним поступком, но тем, что она, возможно, успела искалечить жизнь дочери, подав ей совершенно неправильную модель семейных отношений?