Король шрамов

Король и его генерал сидели в гостиной; в камине, выложенном изразцами, потрескивало пламя. Убранство комнаты все еще носило отпечаток прежнего правителя: шитый золотом двуглавый орел, тяжелые ковры, гардины из такой плотной золотой парчи, что, казалось, ее можно переплавить в монеты.

Список все не кончался, имена мелькали одно за другим, девицы, готовые выйти замуж за короля, словно бы проходили перед ним строем.

– Смотр невест – лишь повод пригласить к нам керчийцев и земенцев, – заметил Николай. – Может, используем гамбит – не будем пока назначать помолвку?

Зоя аккуратно разложила листы.

– Мы убьем двух зайцев одним выстрелом, ваше величество. Равке нужна королева, а ты пока еще завидный жених.

– Пока еще?

– Ты не стар, все зубы целы, и армия Равки еще не разбита. Подобная нерешительность не пристала королю. И вообще это на тебя не похоже.

Не похоже. Николай всегда принимал решения, не колеблясь. Ему нравилось это делать. Все равно как расчищать лес от бурелома, чтобы впереди открылась дорога. Однако когда он думал о выборе невесты, поваленные деревья становились непреодолимой преградой, а ветви загораживали свет, и Николай был даже рад оказаться в сумраке и одиночестве. Вернее, не совсем в одиночестве. Он наслаждался царившей в комнате тишиной, теплом огня и присутствием безжалостной гарпии, сидевшей напротив.

Чтобы привлечь внимание короля, Зоя с резким щелчком расправила листок бумаги.

– Принцесса Эри Кир-Табан.

– Вторая в очереди на шуханский трон, если не ошибаюсь?

– Да, и едва ли не лучший вариант. Юна, привлекательна и пользуется бешеной популярностью у своего народа. Искусна в игре на хатууре.

– Двенадцати- или восемнадцатиструнном?

– Какая разница?

– Должны же быть критерии отбора, Назяленская! Уверена, что Шухан пришлет именно ее?

– Мы пригласим всю королевскую семью, но, учитывая народную любовь к принцессе Эри, подозреваю, что старшая сестра будет только рада услать ее подальше. Если же к нам отправят одну из младших дочерей… – Зоя пожала плечами, – мы поймем, что в прочном альянсе Шухан не заинтересован. Но шуханка избавила бы нас от нужды в керчийском золоте.

– И как долго, по-твоему, Равка сохранит независимость при таком союзе? Шуханцам даже не придется идти на нас войной, мы собственноручно преподнесем им страну на блюдечке.

– Идеального выбора не существует, – заметила Зоя.

– Кто следующий?

Зоя со вздохом передала Николаю очередное досье.

– Эльке-Мари Смит.

Николай пробежал глазами листок.

– Да ей только-только шестнадцать исполнилось!

– Зато она принадлежит к одному из влиятельнейших семейств Керчии. Кроме того, Алина была всего-то на пару лет старше, когда ты выбросил на ветер семейную драгоценность, подарив ей фамильное кольцо с изумрудом.

– Мне тогда было примерно столько же.

Мысли об Алине неизменно причиняли боль. Разумеется, он сглупил, сделав ей предложение. Но в то время Николай нуждался скорее в друге, нежели в политическом союзнике. По крайней мере, он так считал.

Откинувшись на спинку кресла, Зоя смерила короля долгим взглядом.

– Только не говори, что ты до сих пор оплакиваешь нашу маленькую заклинательницу Солнца.

Да, он до сих пор ее оплакивал. Алина нравилась Николаю; возможно, он даже начал испытывать к ней более сильное чувство. Возможно, его внутренний сноб просто рассчитывал, что девушка ответит согласием. Как-никак он король, да и не урод. Однако Алина лучше других знала, на что способен Дарклинг. Может быть, она уже тогда почувствовала ту дрянь, что начала зреть внутри Николая. Даже по прошествии лет рана, нанесенная ее отказом, все еще саднила.

– Никогда не умел изображать тоскующего влюбленного, – сказал Николай. – Хотя, должен признать, люблю лишний раз продемонстрировать красивый профиль, стоя у окна с печальным взором.

– Родители так или иначе постараются поскорее выдать Эльке-Мари замуж за какого-нибудь купца. Уверена, король придется ей по душе гораздо больше.

– Нет. Дальше.

– Наташа Беритрова.

– Баронесса Беритрова?

Зоя внимательно изучила досье.

– Она самая.

– Ей пятьдесят!

– И при этом она очень состоятельная вдова, которой принадлежат земли под Карьевом – стратегически важная местность для проведения военной кампании в южном направлении.

– Зоя, нет.

Закатив глаза, Зоя взялась за следующую бумагу.

– Линнея Опьер.

– Нет.

– Во имя святых мучеников! Николай, перестань вредничать. Двадцать три года, признанная красавица, спокойный характер, одарена в математике…

Николай щелчком сбил с манжета прилипшую ниточку.

– От своей сводной сестры я другого и не ожидал.

Зоя замерла. В своем ярком кафтане она походила на прекрасную икону; отблески пламени окружали ее светящимся ореолом. Николай был готов поклясться, что ни одной другой женщине синий цвет не шел так, как ей.

– Значит, это правда?

– Такая же, как моя история.

Слухи о том, что младший сын Александра Ланцова – бастард, начались еще до рождения Николая, и он как мог старался с этим примириться. Однако тайну своего происхождения король Равки открыл лишь одному человеку – Алине Старковой. Зачем же он сейчас поделился ею с Зоей? Алина тогда заверила Николая, что из него в любом случае получится великий монарх. Рассчитывать на подобную щедрость со стороны Зои не приходилось. Тем не менее Николай отпер ящик письменного стола и достал оттуда миниатюру, которую королева-мать передала ему перед тем, как отправиться в изгнание. Она призналась сыну, что его настоящий отец – фьерданский магнат-судовладелец, некогда служивший в Равке эмиссаром.

– Святые! – выдохнула Зоя, всмотревшись в портрет. – Сходство…

– Поразительное, знаю. – Их отличали только глаза – крохотные точки на портрете были голубыми, а не светло-карими, – ну, и борода. И все же, глядя на миниатюру, Николай словно бы видел себя в будущем – постаревшим, заматеревшим, с морщинами в уголках глаз.

Зоя швырнула миниатюру в камин.

– Зоя! – Николай рванулся к камину.

– Ты идиот? – зло спросила она.

Король хотел выхватить драгоценную вещицу из огня, но пламя уже взметнулось ввысь, и Николай отдернул руку. При виде того, как посреди рамки расплывается черная дыра, в нем вскипела ярость. Он рывком развернулся.

– Ты забываешься!

– Этот портрет – все равно что дуло пистолета, приставленное к твоему сердцу. – Зоя ткнула пальцем в грудь Николаю. – К сердцу Равки. И ты готов пойти на этот риск – ради чего? Ради глупой сентиментальности?

Его пальцы сомкнулись на запястье Зои, прежде чем она успела снова упереть ладонь ему в грудь.

– Я тебе не мальчишка, чтобы со мной играть и мне указывать. Я твой король.

Синие Зоины глаза сверкнули. Она вздернула подбородок, словно говоря: «Что за дело королеве, повелевающей бурями, до какого-то смертного короля?»

– Да, ты мой король. И я хочу, чтобы ты им оставался, даже если у тебя не хватает ума защитить свое право на трон.

Пожалуй, так и есть, однако Николай не собирался этого признавать.

– Ты не имела права.

– Имела, причем полное. Я поклялась оберегать тебя. Оберегать королевство. – Зоя вырвала руку. – Что, если Магнус Опьер окажется в этом дворце? Или вас обоих пригласят на пир в Керчии? Людям хватит одного взгляда, чтобы узнать…

– Они и так знают. – На Николая вдруг навалилась страшная усталость. – Или догадываются. Все вокруг шептались еще до того, как я появился на свет.

– От него следовало бы избавиться.

Николай стиснул кулаки.

– Зоя, ты этого не сделаешь. Я запрещаю. А если узнаю, что ты действовала за моей спиной, то лишу тебя звания, и можешь провести остаток жизни, обучая юных гришей лепить облачных зверюшек.

В течение нескольких секунд вид у Зои был такой, точно она вот-вот вскинет руки, призовет бурю и разнесет весь дворец в клочья. Но вместо этого она присела в безупречном реверансе, умудрившись этим жестом выразить еще и презрение.