Отдых и восстановление

— Хорошо, — сказала я, вставая из-за стола, — я постараюсь определиться побыстрее. Вы, я смотрю, что-то новое привезли? — Я кивнула на шкаф, в котором книги уже лежали поверх плотных рядов и даже стопкой наверху. — Что посоветуете для вашей супруги?

— Посмотрите «И развалины замка в приданое», — ответил он, немного поразмыслив. — Это не мистика, а мелодрама, но такая… с претензией на реалистичность. Лиссе во всяком случае понравилось. Некий богатый, но незнатный мужчина сватает живущую у родственников отца девушку-сиротку, потому что по материнской линии она дальняя, но вполне законная наследница практически выморочного имения. Роман имперский, однако по словам Лиссы, неплохо переведён, а я её вкусу доверяю безоговорочно.

Я отыскала «Развалины» в стопке книг, лежащей на шкафу, раскрыла томик и пробежала глазами начало:

Шёл второй месяц с Начала Года — дня, когда Луна и Солнце делят сутки ровно пополам. Секундус, если официально; черёмушень, если попросту. И был черёмушень в лучших своих традициях полон небесной синевы и солнечного сияния — и ледяного ветра, пробирающего до костей даже в толстой вязаной фуфайке.

Впрочем, Генриетта ветра почти не замечала, хотя по аллейке, ведущей от ворот к парадному крыльцу, он, по-разбойничьи посвистывая, то и дело переметал поперёк старых, выщербленных плит песчаные струйки или с сухим шуршанием волок прошлогодние листья. Просто когда тащишь за собой вдоль подъездной дорожки поочерёдно ящик с рассадой, ведро перепревшего навоза и ведро с водой, можно неплохо согреться даже на таком ветру.

Нет-нет, злые жадные родственники вовсе не заставляли бедную сиротку отрабатывать кусок хлеба и обноски кузин. Правду сказать, тётя была ещё и недовольна тем, что племянница мужа от проталин и до предзимних заморозков копается в земле, как, Создатель прости, крестьянка какая-то. Цветы вдоль дорожки и у крыльца тёте, впрочем, нравились, поэтому ворчать она ворчала, но не запрещала Генриетте «ковыряться» в своё удовольствие. Дядя же вообще вспоминал о дочери покойного брата, как ей казалось, когда она мозолила ему глаза больше получаса кряду. Да и вообще… делом же занята, не в окошко пялится вместе с ленивыми служанками и не глупые романы читает.

Так что она кидала в выкопанную сторожем лунку совок навоза, аккуратно брала из ящика очередной росток вместе с комком перегноя, опускала в ямку, подсыпала землёй и поливала. Затем передвигала свои вёдра-ящики дальше и высаживала следующий кустик. Не замёрзнешь при всём желании. Наоборот, взмокла даже слегка.

Ну… Аларика точно должна оценить. Да и сиру Катриону тема наверняка заинтересует, хотя инициатива их с Меллером брака вроде бы исходила именно от неё, а не от честолюбивых бакалейщиков.

— Давайте попробуем, — решила я и пошла к дамам, наверняка меня уже потерявшим.

***

До завтрака я выгребла из сундука всё, что там лежало, покидала обратно необходимый минимум, а остальное сгребла в выпрошенный у сиры Катрионы с вечера мешок. Получилось больше половины, и мне пришлось звать одного из ветеранов, отправленных сиром Генрихом в новую казарму, чтобы топить печи, зажигать-гасить лампы, чинить то и это по мелочи, и вообще присматривать за порядком (Меллер поворчал про шайку бездельников, посаженных ему на шею, но возражать всерьёз вряд ли пытался). Совсем не старый ещё, крепкий мужичок, разве что с изувеченной, почти негнущейся левой рукой, легко и ловко подхватил правой, здоровой, мешок объёмный, но не особенно тяжёлый, закинул его на плечо и понёс к стоящим пока что порожняком фурам. От монетки за труды он, ясное дело, даже не подумал отказываться.

А сира Катриона за завтраком сказала, что тоже могла бы кое-что послать. Домотканого полотна несколько штук, скажем.

— Зря вы только книгу начали читать, сира Вероника, — вздохнула Аларика. — Когда теперь узнаем, что там дальше?

— Может быть, сира Клементина меня заменит? — я обернулась к безработной пока что гувернантке, цедившей брусничный морс и тоскливо посматривавшей на пшеничную кашу. Она мне не ответила, но не из неприязни, я думаю, а просто потому, что её мутило.

— В самом деле, — подхватила Аларика, — сира Клементина, вечером вам ведь полегче — почитаете? А вообще, яблок ешьте побольше, я только яблоками и спасалась. И маслинами ещё. Братец, вы же привезли маслины?

— Конечно, сестрица. — У меня было чувство, будто Аларика Меллера забавляет. И что относится он к ней действительно как к кузине, немножко неотёсанной и бестолковой, но милой и вообще привычной. Для которой ни маслин, ни сахара, ни бархата на праздничное платье не жалко.

— Вы с обозом поедете? — спросила меж тем сира Катриона, управившись с кашей и смешивая творог с мелко нарезанным яблоком — моё «южанское» лакомство, я смотрю, многим пришлось по вкусу.

— Наверное, мне придётся выехать раньше, — я посмотрела на Дромара, с интересом наблюдающего за действиями вязовской сеньоры: кажется, он был не против попробовать творог и с яблоками, не только с ягодами (из которых, правда, осталась уже одна брусника… впрочем, можно подкинуть сире Катрионе идею с сушёной вишней или просто с вареньем). — Мастер Дромар, когда поедем к нотариусу?

— Завтра, если у вас нет никаких срочных дел, — чуть подумав, ответил он. — Выехать с самого утра, и тогда к ночи, возможно, удастся вернуться.

— Вряд ли, — возразила сира Катриона. — Лучше переночевать в замке или в трактире, а обратно выезжать опять с утра.

Дромар нахмурился, но подумав, кивнул. Наверное, прикинул, какие должен будет оставить распоряжения.

Меллер, на удивление, был молчалив. Он, по-моему, кроме этого «Конечно, сестрица», больше ничего и не говорил, и вообще выглядел то ли полубольным, то ли просто вконец замотанным. Я подумала, что этак он сляжет на неделю-другую, стоит ему только чуть помёрзнуть. Впрочем, поболеть немножко ему бы точно не мешало, только ведь он и в постель потащит ворох бумаг. Как-то бы намекнуть ему, что у него трое родных детей и племянница, и всех четверых ещё растить и растить. А с тем объёмом работы, что тащит он, сире Катрионе в жизни не управиться — ни знаний, ни умений не хватит. Пусть побережёт себя, что ли. Кто ещё предложит мне контракт на таких выгодных условиях?

— Мне, очевидно, надо сразу брать вещи в дорогу, — сказала я, ни к кому конкретно не обращаясь. — Не вижу смысла возвращаться в Вязы, проще в Волчьей Пуще дождаться обоза.

Меллер только рассеянно кивнул. Сира Катриона с откровенной неохотой подтвердила, что так и есть, и попросила только подновить все мои огоньки, а то к Ренате обращаться лишний раз… Светляки мои легко продержались бы и две, и три недели, но я не стала спорить, а прошлась после завтрака везде, где у меня горели магические огни. Ещё надо было уложить сак в дорогу, ещё надо было предупредить Людо, что я уеду на недельку-полторы…

И какая-то мысль мелькала у меня, когда я перебирала листы со своими рунными цепочками, но Дромар, разглядывавший их из-за моего плеча, спросил меня, возьму я наличными или меня устроит вексель, и мысль ускользнула. А было ведь что-то такое простое и очевидное — именно потому я и упустила это из виду.

Ладно, может быть, вспомню сама. А если нет… Я же продаю свои патенты Дромару, вот пусть у него голова и болит.

========== Глава семнадцатая, в которой героиня грешит не только незаконными заработками, но и сводничеством ==========

Гуго Кулак, оказывается, выклянчил у Елены Ферр несколько пузырьков с красителями для шерсти. Не знаю, чем расплачивался с богатой суконщицей деревенский скорняк, но тратить присланные ему красители Гуго не торопился. Не много всё же имелось в Волчьей Пуще людей, кому по карману были бы крашеные шкурки, а на себя расходовать очень недешёвую красочку ему, видимо, жадность мешала. Я же, перебрав лоскутки-образцы, зачарованно ткнула пальцем в ярко-синий и уже к Белой дороге стала обладательницей дивного полушубка — мягкого, тёплого, с воротником и манжетами из пуховой козы, эффектно белевшими на васильковом фоне. Сидел полушубок на мне не сказать чтобы безупречно, зато под него в случае нужды можно было надеть ещё и толстую фуфайку, не только две рубашки, нижнюю и суконную либо саржевую (или просто поправиться к зиме ещё фунтов на пять-шесть — я, застёгивая куртку, каждый раз убеждалась, что слишком спокойная жизнь мне определённо не пошла на пользу… или, наоборот, пошла — как посмотреть).