Страница 72 из 113
Мы, правда, неприятной темы больше за столом не касались, а поговорили о всяких пустяках. С Каспаром, в основном: Людо разговаривать было больно, а мальчишки помалкивали, не смея влезать во взрослые разговоры. Один раз только Ян пробурчал, глядя, как я подбираю вилкой остатки картофеля: «Мастер, вы бы велели её милости ещё биточков взять, а то она уж до того бледная…»
Людо только с невесёлой усмешкой покачал головой на это «велели», но Каспар, не спрашивая моего согласия, подцепил с блюда лопаточкой ещё два румяных мясных шарика в мраморных разводах соуса и положил их в мою тарелку.
— В самом деле, сира Вероника, — сказал он, — что-то вы неважно выглядите. Вам обезболивающее средство не требуется? Или кроветворное?
— Сегодня нет. — Против добавки я ничего не имела, хоть и начала обед с тарелки овощного супа. Ну да, никогда не строила из себя утончённую девицу, питающуюся розовыми лепестками. Тем более что наёмникам редко удаётся вкусно поесть, надо пользоваться моментом. — Но завтра мне ехать в какой-то Верхний распадок, и наверное, лучше принять меры к тому, чтобы меня не растрясло со всеми вытекающими, — я немного нервно усмехнулась, покосившись на мальчишек, — последствиями.
— Напомните мне об этом, когда закончите со светильниками.
— Да, конечно.
Так что после своего второго обеда я, чувствуя себя раздувшимся от чужой крови комаром, добросовестно прошлась по всему второму этажу, даже в детской и в серпентовской спальне побывала, хоть и тяжко переводила дыхание временами. И предложила Каспару зачаровать ещё одну колбу для ванной, а то она освещалась гномской лампой, выветривать же запах горного масла из помещения, не имеющего окон… Каспар согласился, мы спустились в лабораторию, и я наскоро черканула мелом простенькую управляющую схему на мраморном рабочем столе (эх, как же жаль, что никогда я не смогу позволить себе настоящий зачаровательский стол!). Каспар залил спиртом три колбы разного размера — с запасом. И ещё одну попросил меня зачаровать с той самой бурой жижей, что светилась, переливаясь от тёмного золота к глубокому пурпуру. Для мелкой взятки кому-то, видимо.
Словом, я порядком выложилась и была за это накормлена своими любимыми эклерами с заварным кремом. А ещё за окном окончательно стемнело — пора было возвращаться в Вязы. На ужин, да.
Ясное дело, за ужином я едва поковыряла символическую порцию жареного картофеля и, главным образом, прихлёбывала чай. Аларика посматривала на меня с тревогой, похоже, решив, что я и впрямь лишилась аппетита. Ни сира Генриха (он мне попался навстречу, когда я возвращалась), ни Отто (а вот про него не знаю — наверное, в казарму подался) за столом не было, и я сказала, не выдержав этих вопрошающих взоров:
— Сира Аларика, все эти разговоры о нашей возможной свадьбе с Отто — из того же разряда, что мои подушки и фуфайки в приданое. — Я коротко глянула на Меллера, но тот в мыслях не имел меня разоблачать, и я продолжила защищать доброе имя Отто. Ну, и своё заодно. А то ведь как пойдут шепотки, что то ли он обещал жениться, но обманул, то ли сватался, да ему отказали — обоим помоев на головы хватит. — Трактирщик в Волчьей Пуще сказал, что меня вроде как отдают то ли за вашего деверя, то ли ещё за какого-то молодого человека, — пояснила я, — а мне хватило ума пошутить про мага в консортах и про башню на двоих.
— Да? — вид у неё стал почти разочарованным. — А мы уж было поверили… Даже сир Генрих своей жене что-то такое вроде бы говорил.
— А он-то тут при чём?
— Как это при чём? — удивилась сира Катриона. — Это его земля и его люди, его касается всё, что творится в баронстве. Даже брак его мага.
— Вот поэтому, — буркнула я, отставляя недопитую чашку, — я и не хочу задерживаться в Волчьей Пуще сверх необходимого. Меня гораздо больше устроил бы сюзерен, которому совершенно наплевать, кто и как живёт на его земле, пока его вассалы исправно платят ему десятину.
Комментарий к Глава одиннадцатая, в которой воздаётся око за зуб и зуб за око
* Серебро (турецкий)
========== Глава двенадцатая, в которой героиня отправляется на почти романтическую прогулку ==========
Не помню, имелся ли в Волчьей Пуще Нижний распадок, а вот Верхний располагался на самом северо-востоке баронства. Так что для поездки Меллер распорядился заложить шарабан, в котором мы и разместились со всем возможным комфортом. С нами ещё и Мадлена поехала, и не просто поехала, а училась править парой мулов — под дядюшкиным руководством, ясное дело.
— Если верить карте, — сказала я, задумчиво поглядывая на скальные гряды в отдалении, — здесь до Гремучей от силы полторы лиги.
— По прямой, — возразил Отто, сидевший напротив меня — на среднем сиденье, на котором можно было повернуться лицом в любую сторону. — Зато вон тот отрог справа от тебя тянется наискосок на верных три. Делать крюк в шесть лиг ради добычи с небольшого хутора? А по пути нарваться на заставу? Нет, орки редко сюда суются.
— А разбойники просто не забираются так далеко?
Он кивнул:
— Им тем более смысла нет — с трёх сторон скалы, а в само’м распадке не спрячешься. Здесь вообще довольно спокойное место.
— А владелец хутора контрабандой не балуется? — хмыкнула я, глядя на гладких пёстрых коров, бродивших по уже прихваченной заморозками траве и что-то съедобное всё ещё находивших.
— Это с чего такие мысли? — подозрительно спросил сир Генрих. Он поехал не верхом, а в том же шарабане, что и вся наша компания. (Верхом ехали только Беркут с Каракалом, а егерей сир Генрих оставил Эммету). Сел он рядом со мной на заднее сиденье, и от него очень знакомо пахло серпентовской мазью на гадючьем яде. Видимо, Людо пришлось лечить своего покровителя, а не только мыть и кормить.
— Для орков шесть лиг — не крюк, когда есть неплохая добыча, — я указала на коров. — Масло, сыр, творог — детей кормить надо, а где в горах такое возьмёшь? Раз хутор не грабят, значит, хозяин откупается. Или приторговывает с орками по мелочи, так что трогать его нет резона.
— Гоблины таскают ему серебряные самородки, — не слишком охотно признал сир Генрих.
— Я так и поняла, что у вас есть какие-то выходы на орков, пусть сложные и ненадёжные. — Он вопросительно посмотрел на меня, и я напомнила: — Вы как-то сказали, что если вам понадобится некромант, вы его найдёте.
— Только матушке Саманте меня не выдавайте, — усмехнулся он.
Дорога упорно лезла в пологую горку, закладывая петли в объезд одиноких скал. Борозды уже пустых полей пересекали склон поперёк, и полосами тут и там росли яблони и вишни. Яблони уже практически облетели, но вишни упрямо зеленели тёмной жёсткой листвой, и я подумала, что надо было ещё месяца два назад набрать себе на зиму вишнёвых, смородиновых, земляничных листочков, подсушить их и заваривать вместо чая. Купить через Дромара переносную горелку и маленький, в полторы-две пинты, чайничек, заказать столяру небольшой столик с ящиками… Впрочем, горелка и чайник мне не помешают даже несмотря на то, что с листьями для заварки я безнадёжно опоздала. А стол надо заказать настоящий письменный, пусть остаётся после моего отъезда — кому-нибудь да пригодится.
Балгуб, сидевший рядом с Отто, меж тем поинтересовался, о чём мы говорили. Я коротко пересказала ему наш разговор, он чему-то усмехнулся и ответил в том смысле, что его семья готова платить за сыр и масло настоящими монетами, а не самородками, в которых серебра чуть больше половины — за них же сущие гроши дают, верно? Кому вообще крестьяне их сбывают?
Я перевела вопрос сиру Генриху, тот ответил, что серебро это Вильям, хозяин хутора, продаёт кузнецу.
— А тот, очевидно, и половины серебра, что есть в самородках, выплавить не может, — кивнул гном. Кажется, возможность добывать серебряную руду открытым способом (вряд ли гоблины строят шахты) не особенно его заинтересовала. Помнится, то ли Эммет, то ли сира Катриона говорили, что прежде, до постройки стены вдоль Гремучей, орки вроде бы меняли часть добычи у гномов на оружие. Могли и самородки заодно менять. Не зря же Балгуб так уверено предположил, что серебра в самородках меньше половины, а остальное… что там находят вместе с серебром? Свинец вроде бы? Металл тоже, очень нужный, ясное дело, но гораздо менее ценный. И гномам состав самородков этих явно известен.