Страница 22 из 24
— Марк, Шторм хочет кое-что тебе сказать, — слышу я голос, словно издалека, потому что полностью сосредоточен на человеке, который стоит напротив меня.
На моём мужчине. Единственном и неповторимом.
Шторм бросает короткий взгляд на лавки.
— Я рад, что все наши друзья смогли сегодня быть с нами.
Его руки дрожат, мои тоже. Надо сосредоточиться. Шторм хочет мне что-то сказать?
Конечно, я знаю, к чему всё идёт, и поэтому должен слушать внимательнее — Шторм довольно сдержан, когда дело касается слов.
В свете свечей мне видно, как покраснело его лицо.
— Я знаю, мне не всегда удаётся показать тебе словами, насколько ты для меня важен, поэтому я составил эту речь и много репетировал. — Шторм глубоко вздыхает и сжимает мои пальцы. — Я так долго относился к тебе пренебрежительно и отталкивал тебя, и тебе так много пришлось из-за меня вынести, но ты не отвернулся от меня. Я хочу, чтобы ты знал, как много это для меня значит.
Я блаженно улыбаюсь ему. Должно быть, это одна из характерных черт Воинов — Саманта говорила мне, что Джекс тоже больше поступками показывает, как сильно её любит. Вот и Шторм будет каждый день показывать мне свою привязанность. И я ничего не имею против. Просто то, что он говорит мне всё это сейчас, застаёт меня врасплох.
— Я хочу жить с тобой и любить тебя; каждую ночь засыпать в твоих объятиях и просыпаться рядом с тобой по утрам; смеяться вместе с тобой в хорошие времена и плечом к плечу бороться с любым злом — в плохие. Я буду счастлив стареть рядом с тобой. А ты всего этого хочешь?
Я сглатываю ком в горле и выдыхаю:
— Хочу.
Уголки рта Шторма дёргаются:
— Думаешь, сможешь терпеть мою неряшливость до конца наших дней?
— Да.
По моей щеке сбегает одинокая слеза. Мне хочется стереть её, но я не хочу отпускать руку Шторма.
— Ты самый терпеливый человек, которого я знаю, и ты принимаешь меня таким, какой я есть. И я люблю тебя за это.
Его глаза становятся влажными.
Я тоже борюсь со слезами. Слова Шторма глубоко тронули моё сердце. Я снова прочищаю горло.
— Это так неожиданно, мне трудно вот так сразу подобрать слова, кроме разве что: «Я тоже тебя люблю. Очень сильно».
Шторм улыбается во весь рот, щёки прорезают ямочки. Он кивает Джексу, и наш друг достаёт из кармана штанов два браслета из переплетённых кожаных шнуров.
— Я сам их сделал, — шепчет Шторм, гордо улыбаясь, и берёт один из них.
В шнуры вплетены шлифованные камни бирюзового цвета.
— Они прекрасны, — шепчу я в ответ.
— Прими этот браслет в знак моей любви, — торжественно произносит Шторм и надевает его мне на правую руку.
Я беру у Джекса второй браслет и проделываю то же самое со Штормом. Я даже повторяю его слова, только вот не уверен, что произношу их вслух. Я полностью не в себе.
Он смастерил эти браслеты для нас? В знак того, что мы принадлежим друг другу? Это так невероятно… мило? Боже, нет, пожалуй, это худшее слово применительно к Воину. Может быть, «круто»?
Да, это невероятно круто.
Доктор Никсон повышает голос:
— Пусть эти браслеты всегда напоминают вам об этом дне и данных вами обещаниях. И пусть этот прекрасный день станет началом новой главы в вашем путешествии по жизни. Мы все разделяем вашу радость и желаем вам долгой, счастливой совместной жизни.
— А теперь мы уже дошли до того места, когда я могу поцеловать своего мужа? — хрипло спрашивает Шторм.
Когда доктор Никсон отвечает: «Можешь», Шторм притягивает меня к себе и жадно целует.
— Я так тебя люблю, — шепчет он мне в губы. — Хочу, чтобы ты знал.
— Я никогда не буду в этом сомневаться. — Я улыбаюсь ему и снова почти забываю, что мы не одни. — Но тебе не обязательно шептать, некоторые из присутствующих всё равно услышат каждое слово.
Я бросаю взгляд на наших свидетелей. Саманта, стоя рядом со мной, всхлипывает и вытирает слёзы платком, в то время как Джекс не может удержаться от широкой улыбки.
Я так рад, что все они здесь. И я невероятно счастлив от этой безумной затеи Шторма. Я крепко обнимаю его и порывисто целую, старик начинает играть на аккордеоне какую-то зажигательную мелодию, а наши друзья встают и аплодируют.
* * *
Мы выходим из церкви, и мне кажется, что всё это происходит не со мной. Это на самом деле случилось? Мы со Штормом поженились?
Наши обеты, конечно, для закона значения не имеют, но имеют значение для меня.
Я всё время держу Шторма за руку и беспрестанно ему улыбаюсь. Я наклоняюсь к нему и шепчу на ухо:
— Ты сумасшедший.
И получаю в ответ широкую улыбку.
Я слышу, как позади нас Джекс говорит Саманте: «Даже не думай, что мы тоже сделаем это». Его голос звучит тепло и мягко, и очень похоже, что он тоже хочет свадьбу, но никогда в этом не признается.
Саманта смеётся: «Мой грозный Воин боится?»
Я жду, когда выйдет аккордеонист, и благодарю его за музыкальное сопровождение. Я пожимаю старику руку, и собираюсь дать ему денег, — ему бы пригодились, — но потом мне приходит в голову, что ему негде их тратить. Он, наверняка, живёт здесь, на окраине, как Люк.
— Я знаю, о чём ты думаешь, — шепчет мне Шторм, когда нас ненадолго оставляют в покое. — Я уже обо всём позаботился, включая Пита.
Итак, старика зовут Пит. Я вопросительно смотрю на Шторма.
— Я присматриваю за ним время от времени, — рассказывает он. — Приношу ему что-нибудь поесть и воду.
У меня сдавливает грудь. Шторм заботится об этом человеке? Какая у него добрая душа.
Тут к нам подходит Люк, чтобы попрощаться. Шторм обнимает его и хлопает по спине:
— Спасибо, чувак, за всё.
— Не за что.
Я протягиваю ему руку и тоже благодарю, а затем они вместе с Питом уходят.
Между тем, уже стемнело. Мы подходим к машине, и я уже собираюсь попрощаться со всеми, но Шторм говорит:
— У меня есть для тебя ещё один сюрприз.
— У всех нас! — кричит Саманта и открывает хлипкую дверцу старинного автомобиля без крыши, только с лобовым стеклом.
В Уайт-Сити почти не было транспортных средств, и меня поражает их разнообразие в Резуре. Джекс, Хром и Айс разыскали себе в городе хорошо сохранившиеся автомобили и, с помощью Энн, отладили их. Возможно, мне стоит в ближайшее время преподнести Шторму сюрприз в виде машины. Кажется, ему нравится их водить.
Когда мы приезжаем на нашу улицу, я вижу электрический свет, в то время как весь остальной город лежит в темноте. Электросеть будет расширяться — Резур растёт.
В нескольких километрах от него находится гигантская плотина с турбинами, которая раньше снабжала город энергией. Как только у нас появится свой автомобиль, я хочу съездить вместе со Штормом на Лейк-Мид и всё осмотреть. Может быть, я смогу помочь работающим там инженерам запустить одну из вышедших из строя турбин. Сейчас из семнадцати работают только восемь. Совсем скоро их мощности станет недостаточно. Город растёт быстро.
На куполе Уайт-Сити собираются установить дополнительные солнечные батареи, которые могли бы снабжать электроэнергией и нас, но они понадобятся самому Уайт-Сити. Город под куполом теперь отрезан от своих прежних городов-побратимов и должен справляться самостоятельно и экономить ресурсы.
— Ты мог пригласить Люка к нам, — говорю я, когда Шторм паркуется на обочине.
Он достаёт ключ и выгибает брови:
— Ты бы не возражал?
Я мотаю головой.
— Твои друзья — мои друзья.
Шторм обнимает меня и целует в губы.
— Люк не захотел бы. На окраинах до сих пор совсем другой мир, не как здесь. Он бы не чувствовал себя хорошо у нас дома среди Воинов и других бывших «людей из-под купола». И всё же я рад, что ты сказал «да» в присутствии Люка. Это очень много для меня значит.
* * *
Я захожу домой, и у меня перехватывает дыхание. Наш большой обеденный стол накрыт для гостей, а в середине стоит огромный торт. В виде нашего дома!