Страница 34 из 35
Он сделал шаг навстречу к Альбусу, помедлил и поднял Палочку. Еще один шаг вперед. Тот все еще молчал, не сводя с него покрасневших от дыма голубых глаз. Еще один шаг.
Геллерт опустил голову, пульс бешено бился у него в висках, в ушах ревело море, а может, его собственная кровь. Он закрыл глаза, судорожно вздохнул и в отчаянной решимости сломал Бузинную Палочку пополам. С задушенным всхлипом он упал на колени на выжженную землю, не осознавая, как отчаянно его трясет, не решаясь взглянуть на свободное небо, от которого он навсегда отказался.
—Геллерт, —горячие пальцы коснулись его лица, вынуждая поднять голову. Над ним, мягко улыбаясь, стоял Альбус. Солнце подсвечивало его проклятые огненные волосы и, несмотря на кровь, и грязь, и раны, в своем несломленном величии он был так красив, что смотреть на него было еще больнее, чем на недостижимую небесную голубизну, —тише, все хорошо. Спасибо тебе, Геллерт. Спасибо.
Тихо было на море. Сердце могло бы ответить
Радостно и послушно забиться
В сильных руках.
—Я хочу свою библиотеку, —тихо сказал Геллерт, — и ты будешь мне писать, слышишь? Я не хочу больше быть один. Не хочу.
Он неловко поднялся на ноги. Оказавшись лицом к лицу с Альбусом, Геллерт заметил, наконец, как серьезно тот был на самом деле ранен. Через разорванную на плече мантию была видна глубокая, кровоточащая рана. Кожа вокруг нее почернела.
—Оставим разговоры на потом, — быстро сказал он, — надо помочь тебе.
Геллерт протянул руку, чтобы лучше осмотреть ранение, но Дамблдор его остановил.
—Я знаю, где нам помогут, здесь ты с этим все равно не справишься, —он сжал протянутую руку Геллерта, и они аппарировали.
Геллерт осмотрелся по сторонам. Они оказались в какой-то тесной комнате, заставленной продуктами и ящиками с пивом. Не желая терять больше ни минуты, Геллерт разорвал мантию, чтобы лучше рассмотреть плечо Альбуса. Проклятие быстро растекалось под воспаленной кожей и уже добралось до груди. Гриндельвальд проклял свою глупую порывистость: сейчас Бузинная палочка могла бы ему помочь.
—Тебе нужен колдомедик. Я, даже если у меня были бы все нужные ингредиенты, не успел бы сделать противоядие. Что мы делаем в этом сарае, Альбус?
—Мне помогут в Хогвартсе, а отсюда ближе всего до замка.
Геллерт не успел спросить, откуда —“отсюда”, потому что за его спиной послышался чей-то недовольный голос, который, к сожалению, он сразу узнал:
— Какого хрена тут творится? Альбус, это ты?Сколько раз я говорил тебе, чтобы ты не появляться здесь? И это ещё кто… —Аберфорт замолчал. Его широкое, красное от злости лицо исказила гримаса страшной, отчаянной ненависти. —Сукин сын, —дрожащей рукой он полез в карман фартука за палочкой, —тварь, да как ты смеешь, как ты смеешь тут появляться? Альбус, как ты мог его отпустить? Ты что, все это время был за него?
Это был последний человек, которого Геллерт хотел бы видеть. Тем более сейчас, когда каждое мгновение могло стоить Альбусу жизни:
—Идиот! Меня выпустило правительство, а твой брат за мной следил. И непременно вернет меня обратно в тюрьму, если не умрет прямо на твоем полу!
—Закрой пасть, —взревел Аберфорт. —Закрой свою пасть!
—Аберфорт, прошу, —тихо сказал Альбус.
—Он не смог тебя прикончить, так я смогу!
Геллерт смотрел на наставленную на него палочку, думая только о том, что если Аберфорт сейчас сорвется, помочь Альбусу будет некому.
—Я не буду с тобой драться, —жестко сказал он.
—Раньше ты говорил по-другому, ублюдок!
—Аберфорт… —снова начал Альбус.
—Ты понимаешь или нет, что он умирает? —не выдержал Геллерт.
Теперь Аберфорт, наконец, перевел взгляд на Альбуса. И, увидев, его почерневшую грудь, побледнел.
—Втроем мы убили вашу сестру. Так давай хотя бы спасем твоего брата, —спокойно сказал Геллерт.
Аберфорт бросился к ним:
—Альбус, что с тобой опять стряслось?
—Зацепило проклятием, —слабеющим голосом ответил тот. —Мне надо в Хогвартс. Но, боюсь, я не дойду.
—Надо его левитировать, —Аберфорт быстро кивнул. —Я могу это сделать, но тебе надо предупредить кого-то в школе, чтобы они все приготовили, чтобы были готовы…—Геллерт собирался сказать что-то ещё, но мысль ускользнула от него. Потому что там, за спиной Аберфорта стояла она.
Ариана, такая же, как в тот самый день. Только спокойнее, мягче, и как будто бы счастливее. Девочка, которая изменила его жизнь, смотрела на него с портрета и ласково улыбалась. И никогда Геллерт так явственно не чувствовал присутствие судьбы и смерти.
— Не смотри на неё, — спокойно и угрожающе сказал Аберфорт. — Только не ты.
Геллерт кивнул и с трудом отвернулся от портрета. Но в этот момент что-то отразилось на лице Альбуса. Он попытался приподняться:
— Смотрите, — его голос звучал ещё тише, ещё слабее, — смотрите, она… Я думаю, она хочет что-то сказать.
Ариана действительно указывала куда-то рукой, как будто манила их за собой. И Геллерту казалось, что она зовёт их к себе, туда, за ту сторону жизни. Но её улыбка, нежная, так не похожая на её последний полный злости крик, успокоила его. Она не хотела забрать Альбуса.Она хотела ему помочь. Ариана ещё раз улыбнулась им, кивнула. И её портрет сдвинулся в сторону, открывая проход в стене.
—Что это? —ошарашено спросил Аберфорт.
Геллерт посмотрел на Альбуса, мягко положил ему руку на плечо и сказал:
—Я думаю, что это прощение
Ступай в костер - в один из двух:
Огня в огне спасется дух.
Кто ниспослал нам эти муки?
Любовь. Неведомое Имя
Простершего к нам руки,
Воткавшие в рубашку пламя,
И нам ее не снять вовеки.
Вот выбор наш - и должен дух
Идти в огонь - в один из двух.
Геллерт сидел в его кабинете у пустой жердочки Фоукса. Феникс был в спальне, рядом с Альбусом. Следил за его спокойным сном. Ариана спасла Альбусу жизнь, они ни за что не успели бы вовремя дать ему противоядие, если она не показала бы им тайный проход в замок. Теперь же опасность миновала.
Геллерт меланхолично закинул лимонную дольку в рот.
Он все ещё мог уйти. Теперь, когда Альбус был в безопасности, Геллерт мог сбежать от всех этих смертей и боли.
И никогда больше не увидеть Альбуса.
В Нурменгарде, тот, может, смог бы его навещать. Или хотя бы писать письма. Если же Геллерт сбежит…
Но дело было не только в нем. Заключение, может, и не успокоит его демонов, но хотя бы посадит их на цепь. Геллерт будет знать, что он платит по счетам, и, может, хотя бы иногда сможет спать по ночам.
И все же он до сих пор чувствовал ужас заключения и одиночества под своей кожей. Ядовитый, ледяной. На долгие годы до самой смерти. Рядом с камерами, где он убивал и пытал. В замке, где все говорило о его преступлениях. Ему было страшно. До одури страшно. И слабый, отчаянный голос у него внутри кричал, что они должны бежать. Ведь Геллерт так не хотел обратно. Почему он все время должен выбирать? Хотя что тут выбирать. Ведь он уже давно принял решение. Ещё когда Альбус ему первый раз улыбнулся. Просто ему было страшно, так страшно признаться себе в этом. Сделать это с самим собой.