Страница 7 из 23
Балморал очень любит Королева, два месяца живет там летом; в Садрингеме обитает принц Чарльз. Спросил, сколько же насчитывается предметов во всех этих точках. Говорит, несколько сот тысяч, потратили они пару лет на то, чтобы все переписать и занести в компьютер.
Жизнь стала гораздо спокойнее. В каждом замке находится небольшой постоянный персонал, остальные ездят за королевской семьей. Всего под командой управляющего находится примерно 300 человек. Познакомился также с леди Джейн, женой приватного секретаря королевы – очень влиятельная фигура – одновременно родной сестрой принцессы Дайаны.
Чтобы не забывать о политике, помечу: француза, затронувшему тему СНГ, упрекнул в том, что Запад мешает нам строить отношения России с этими государствами. Никто ведь не мешал в свое время Великобритании налаживать отношения со своими бывшими колониями, с Коммонвелсом.
Точно так же с Францией. А нам ставят палки в колеса. Француз стереотипно отрицал, свои грехи они признают крайне неохотно.
Тема эта до сих пор актуальна из-за почти постоянного стремления западных стран, прежде всего США, создать помехи в отношениях России с бывшими советскими республиками.
В заключение еще несколько слов о друге Посольства и моем личном, принце Майкле.
Родился он в 1942 году, за несколько недель до того, как его отец, герцог Кентский, самый младший сын короля Георга V, разбился в авиационной катастрофе. Обучался в Итоне и в военной академии в Сандхёрсте, затем вступил в королевские гусары, где и изучил русский язык. Из армии много выходило русистов, как-никак готовились воевать с нами.
Его бабушка, а именно мать его матери, принцессы Марины, была первой кузиной русского царя. Так что любители генеалогии считают, что он, будучи на пять восьмых Романовым, самый cepьeзный претендент на эвентуальный русский трон.
Как я упомянул, казна ему не платит, он сам зарабатывает себе на жизнь, например, представляет телесериал «Виктория и Альберт».
Брак у этой знаменитой королевы XIX века был морганический, по расчету, но они полюбили друг друга, по крайней мере, родили девять детей. Тем не менее, к Альберту относились всегда с некоторым подозрением, как к иностранцу.
Представляя одну из серий, Майкл имел неосторожность высказаться на этот счет: мол, каждый, кто не англичанин, чем-то англичанам не подходит, что продолжается до сих пор.
Это вызвало большую полемику.
За время моего пребывания в Лондоне принц много сделал и для посольства, и в целом для отношений с Россией.
Чечня, расширение НАТО, война на Балканах: как они виделись из Лондона
Давным-давно в разговоре с одним итальянским коллегой услышал от него: «Адамишин, вы же политическое животное». Виду я не подал, но мне такое определение не очень понравилось. А все из-за малограмотности. Аристотель так именовал человека, выделяя его из животного мира. Итальянец употребил этот термин в его нынешнем понимании: человек, который больше всего интересуется политическими проблемами. Столица Великобритании – неплохой наблюдательный пункт слежения за ними.
10 декабря 1994 года. Председатель Госдумы И.Рыбкин, только приехав сюда, заторопился в Москву. Причина – Чечня. Там идет что-то вроде гражданской войны. Верх одерживает Дудаев, глава вооруженной оппозиции. Правительство он распустил, а парламент разогнал силой. Призывы к Дудаеву уйти в отставку сначала со стороны нашей миротворческой миссии, а затем и правительства России, воспринимаются как вмешательство во внутренние дела провозглашенной им независимой Ичкерии. Иван Петрович излагает все это англичанам компетентно и здравомысляще, даже если немного, как все мы, грешит многословием. Насколько я понял, не видит, как будет решаться чеченский вопрос, склоняется к применению силы. Вроде в лице Дудаева имеем дело с вариантом Саддама Хуссейна. Говорил, что у дудаевцев ракеты, захваченные или купленные у наших же военных, танки и установки «Град». Англичане не возражали против силовых мер, если это крайнее и выборочно применяемое средство. В разговоре со мной весьма критично отзывался о Грачеве, считает, что Министерство обороны должен возглавить гражданский человек.
Наверное, правильная идея, но до сей поры не проходит. Начало января 1995 года. Не зря торопился Рыбкин – ввели-таки войска в Чечню. Согласно указу Ельцина разоружать незаконные вооруженные формирования и восстанавливать конституционный порядок. Штурм Грозного в новогоднюю ночь и, кажется, не очень удачный. Помогай, Господи.
Москва, как народ у Пушкина, безмолвствует. Приходится вчитываться в прессу, благо англичане о Чечне пишут (и говорят мне) много. Основные линии их оценок:
– кризис в Чечне привел к резкому размежеванию в российском обществе, расколов демократическое движение в Думе. Ельцину не удалось привлечь на свою сторону большинство националистов, зато пришли в ужас либералы;
– наступление российских бронированных подразделений обнаружило трещины в военной машине, сегодняшняя российская армия – лишь тень советских вооруженных сил.
Права, думаю, грамотная «Файнэншл Таймс»: корни кризиса лежат в распаде Советского Союза. Если Союз развалили для того, чтобы освободить Россию, продолжает газета, почему чеченцы не могут действовать в том же ключе, чтобы освободить Чечню от России? И дальше: «Ельцин расколол государство, которое было многонациональным. Даже если верховенство русских было непререкаемым, формально и во многих практических шагах существовала приверженность расовому равенству».
Пригласил меня на Даунинг, 10 внешнеполитический помощник премьера Р. Лайн. Ссылаясь на поручение премьера и стараясь говорить в доверительном тоне, высказал беспокойство возможным «излишним кровопролитием» в Чечне. В Лондоне вызывает опасение соблазн американцев использовать такое развитие событий для того, чтобы попытаться решить собственные задачи. Влияние республиканцев будет все дальше подталкивать американскую администрацию к привычной и удобной для нее схеме реагирования на «российскую угрозу». Европейские страны, сказал Лайн, хотели бы всеми средствами избежать этого. Во-первых, Россия действительно изменилась. Во-вторых, стремление предотвратить развал страны вполне понятно и близко многим европейским государствам, включая и Англию. Наша позиция неизменна: Лондон не признает независимость Чечни и считает ее неотъемлемой частью России. Вместе с тем первостепенное значение имеют размеры применения силы, от чего зависит масштаб жертв, особенно среди гражданского населения. В Северной Ирландии мы стремимся максимально снизить его, порой даже в ущерб безопасности наших солдат. Такое кровопролитие, которое китайские власти устроили в мае 1989 г. на площади Тяньяньмынь, для Запада неприемлемо. В долгосрочном плане Китай серьезно подорвал свою репутацию. Но не западные инвестиции, заметил я.
Думаю, англичане были искренни в этом обращении к нам. Передал его с такой припиской в Москву. Наши действия неожиданно защитила влиятельная «Таймс»: если Президент Ельцин в итоге прибег к силе, это потому, что альтернатива настолько сильно ослабила бы Российскую Федерацию, что стал бы возможен ее распад. Падение авторитета Москвы имело бы в свою очередь негативные последствия для безопасности всего европейского континента. В то время как Ельцин пытается установить в Чечне порядок, его критики должны помнить, что именно чеченцы находятся вне закона.
В закрытых беседах обыгрывается такой тезис: Ельцин начал распад империи, чтобы свергнуть Горбачева, теперь он не может его остановить. Конечно, стоящая перед ним дилемма жестока, но та жестокость, с которой он решает ее, не может привлечь к Ельцину симпатии.
Не Западу пытаться сохранить границы сегодняшней Российской Федерации точно в том месте, где они находятся, но и не ему поощрять постоянный процесс дезинтеграции. В западных интересах иметь стабильную Россию, а не хаос. Доводы, что именно Ельцин лучше всего сохраняет мирную стабильность, теряют убедительность с каждым днем маленькой кровавой войны.