Страница 22 из 23
Когда мы до наших отъездов за рубеж работали в Центральном аппарате, пытались скорректировать Козырева именно в этом направлении: если не удается повлиять, то, по крайней мере, назвать вещи своими именами. Но что примечательно: с Лавровым не полемизировали. Даже не считают необходимым вступать в дискуссию.
Для всякого рода прелестных речей в московских кулуарах подготовил, отталкиваясь от югославских дел, памятку. Это, молодежи будь сказано, всегда организует мысль.
Рефрен: то, что делается сейчас в некоторых аспектах нашей внешней политики, противоречит интересам России. Главное в натовских бомбардировках боснийских сербов, отвлекаясь от морального и гуманитарного аспектов, заключается в том, что эта операция незаконна с точки зрения международного права. Запад безоглядно пошел в Боснии на решение конфликта силовыми методами.
Применение силы в значительной степени связано с тем, что ей нет противовеса, в том числе, если хотите, силового, который был, когда действовали две сверхдержавы. Вряд ли Германия, а вслед за ней и другие страны Европейского союза так активно разваливали бы, опять-таки незаконно с точки зрения международного права, Югославию, если бы она могла бы опереться на более внушительную поддержку, политическую и военно-стратегическую со стороны Советского Союза. Россия заняла в начале югославской трагедии слишком попустительскую позицию по отношению к Западу. Мы либо не просчитали собственные интересы, либо решили пренебречь ими в угоду взятому тогда курсу на всемерное сближение с «цивилизованным Западом». Далее развитие покатилось по своим рельсам. Нынешняя стадия трагедии тоже стала возможной потому, что США и HАTO чувствуют полную безнаказанность. Могут смело убивать сербов, уничтожив их жалкую противовоздушную оборону, зная, что ничего не грозит в ответ.
Единственный выход для России – наращивать свою и экономическую, и военную мощь. По крайней мере, не утрачивать тот детеррент, который отбил бы охоту влезать в наши жизненно важные интересы.
Но нынешняя ситуация опасна и для Запада, ибо в опьянении успехами та или иная страна может пойти на такие шаги, которые будут иметь долгосрочные негативные последствия не только для одной части западного конгломерата, но и для всего него в целом.
Как в воду смотрел, хотя до Ирака и Афганистана было еще далеко. Надо было добавить для самой страны зачинщицы.
В международных отношениях редко сохраняется такое положение, когда нет никакого противовеса. Вся история это показывает. Множа число обиженных, совершая акты произвола, Запад рискует получить реакцию на свои действия в гораздо менее цивилизованных формах, чем это было в годы «холодной войны». Это может быть исламский фундаментализм, с которым сейчас заигрывают в Боснии, это может быть терроризм. В любом случае обижать людей безнаказанно долго невозможно.
Классический случай: сеешь ветер, пожнешь бурю. Конечно, терроризм – самая отвратительная форма реакции в международных отношениях. Но нельзя не видеть, что своими безрассудными действиями Запад толкает к нему.
Предположим на минуту, что террористические акты в Сараево на совести сербов, что это не провокация мусульман. Отвечая на них незаконными силовыми методами, НАТО ставит себя фактически на одну доску с террористами.
Даже если сейчас западное общественное мнение, подогретое многомесячной пропагандой, выступает резко против сербов, придет момент отрезвления, когда люди осознают, что против бандитских действий Запад действовал бандитскими же нелегальными средствами. А это озлобляет и нацеливает на то, чтобы применять против него еще более жестокие, чем раньше, террористические акты.
Один из излюбленных аргументов: посмотрите, мы ударили, и сербы соглашаются на переговоры. Вроде бы довод, что называется, железный.
Но, если разобраться, речь идет о принципе политической целесообразности вне зависимости от того, какими средствами достигается результат. Тут уже недалеко до иезуитской формулы: «цель оправдывает средства».
И даже если большинство общественного мнения сейчас поддерживает такие действия, тем не менее, отход от законности, отход от права рано или поздно отомстит за себя.
Иногда руководители нашего внешнеполитического ведомства говорят: что мы можем сделать, если в Совете Безопасности нас, кроме Китая, который оказывает вялую поддержку, никто не поддерживает?
Мне этот довод представляется абсолютно неправильным. Ты защищаешь свои интересы не для того, чтобы быть вместе со всеми, а для того, чтобы их отстоять. Быть вместе со всеми или с несколькими или с одним это уже способ отстаивания своих интересов, а не самоцель. Сколько раз в Совете Безопасности американцы ветировали резолюции против Израиля.
Для того и придуман механизм вето Совета Безопасности, чтобы вопросы применения силы решались при единодушии всех пяти участников.
И наступает очень важный момент. Обесценивают наше право вето в Совете Безопасности, ибо ключевые проблемы выносятся за его пределы на Контактную группу, конференции типа Лондонской и т. д. Наше участие в этих форумах, как бы мы там ни крутились, придает определенную законность принимаемым решениям.
Но в отношении главного – разрешения применять силу – они-то как раз и незаконны, ибо принимаются в обход Совета Безопасности.
Для России, правопреемницы СССР, вето в Совете Безопасности, постоянное членство в Совете Безопасности одно из самых главных политических достояний. За счет чрезмерной ангажированности перед Западом мы даем его размывать.
Пути России с Западом опять расходятся. Это опасно как для России, так и для Запада. Развал Советского Союза привел внутри страны к переделу собственности сначала между республиками, а затем и внутри России между различными отрядами номенклатуры.
Подобно этому, уход с международной сцены великой державы, доминирование единственной сверхдержавы США привело к переделу сфер влияния.
В определенных масштабах это передел мира. И чтобы ни думали о законе, открытом Лениным, мир делят по силе.
Понятия права, законности в международных отношениях, как ярко показали авиационные налеты на сербов в Боснии, отходят на задний план.
В общем, в международных отношениях такая тенденция была всегда. Равно как всегда были идеалисты, которые проповедовали мир демократический и справедливый и работали ради него.
Они немало сделали для демократизации отношений между государствами.
Чаще, однако, кончалось тем, что изящным языком называется реальной политикой.
Вес и влияние государства на международные дела определяются, как всегда, военной силой и экономической мощью.
Не только называть себя великой державой, надо еще вести себя как таковая.
А это означает подлинную независимость во внешней политике, категорический отказ от подчиненного, а тем более вассального положения.
Подобная подготовительная работа помогала, когда выдавалась нечастая возможность говорить на хорошем уровне.
2 сентября. Все-таки есть трезвые голоса в английской прессе. Мой друг Джонатан Стил в «Гардиан» пишет, что в Боснии американцы применили ту же тактику, что и во Вьетнаме: бомбили и вели переговоры. Так что бомбардировки были неизбежны, стреляли бы сербы по Сараево или не стреляли.
И еще выделяет он морально-этический момент, практику, развитую во Вьетнаме и использованную в войне в Персидском заливе overkill and undersafer. То есть, убивать как можно больше, а свои собственные потери держать практически на нулевом уровне. Он цитирует американцев, которые, не смущаясь, говорят, что воздушное дело сделают они, а наземное 120-тысячная мусульманская армия.
И заканчивает Стил: «Правильно делают европейцы, что они нервничают, позволяя, чтобы боснийский кризис оказался в руках у людей с их эгоистической политической программой и тенденцией легко нажимать на курок».
Теперь, когда сербов бьют почем зря, англичане зашевелились: Рифкинд полетел на Балканы, говорит, в отличие от американцев, что надо прекращать огонь по всей Боснии; призывает боснийское правительство не брать сербскую Банью Луку; вынудил их выступить с заявлением, что и боснийцы хотят переговоров.