Страница 10 из 13
– Да, – подтвердил Оллард. – Глупая шутка природы, знающей, что моя дочь даже в крайней опасности не возьмется за меч. И вместе с тем – это знак, что именно Агнет суждено владеть замком после меня.
Замок и его владельцы подходили друг к другу как ключ к замку. «Раздели нас – и мы оба падем». Такко прикрыл глаза, успокаивая дыхание, и увидел внутренним взором вереницу людей на ступенях. Снизу напирали воины – кто в чём, в дорогих латах или в плотных куртках, а сверху стоял одинокий воин в чёрном бархате и с холодной усмешкой раскидывал врагов, заваливая узкую лестницу телами. Затем перед глазами встали портреты предков маркграфа. И как он не заметил, что каждый из них нёс меч на правом бедре? Наверняка не всякий наследник рождался левшой, и многие из изображённых на портретах проводили мучительные часы, отрабатывая удары непослушной рукой.
– Я должен был догадаться, – с досадой сказал Такко, открывая глаза. – Я же видел портреты. И по лестнице прошёл раза три только сегодня! Хотя я всё равно не смог бы сражаться левой рукой.
– Портреты… – повторил маркграф с неожиданной горечью. – На этих портретах запечатлены славные воины. Мои предки прожили свои яркие жизни, до краёв наполненные славой, и оставили после себя лишь облик. Нам, живым, стоит радоваться, когда ушедшие оставляют нам хотя бы свой облик, правда?
Такко кивнул, не вполне понимая, к чему клонит маркграф, но тот неожиданно сменил тему:
– Ты хорошо двигаешься. Неужели за твою долгую жизнь тебе удалось обойтись без переломов и вывихов?
– Нет. Но я не жалел денег на лекарей.
– Что ты ломал?
– Руки пару раз… И ребра, но это не в счёт.
– Суставы?
– Нет.
– Это хорошо. В замке сыро, не хотелось бы наградить тебя ломотой в костях. Меня ждут дела. Надеюсь, тебе не придётся скучать. Моя дочь не вполне оправилась после дороги и не готова сегодня стрелять. Оружейная по-прежнему в твоём распоряжении.
В этот раз Такко легко удержался от искушения расспросить маркграфа о могилах. Не приходилось сомневаться, что, раз он открыл гостю одну тайну замка, вскоре откроет и другие.
Впрочем, одна из тайн замка вскоре открылась перед ним сама.
Похоже, сражаясь с маркграфом, Такко переусердствовал: отбиваясь от ударов с непривычной стороны, пришлось сильно выворачивать запястье, и к вечеру рука начала противно ныть. Мазь, которую он берёг на дне походного мешка, помогла, но ненадолго. Из-за тянущей боли он спал ещё более чутко, чем обычно, и проснулся от неясного шороха за дверью.
Замок дремал, вздыхая во сне. Такко с минуту глядел в непроницаемо тёмный потолок, слушая ночные шорохи, затем потянулся за одеждой. В первую ночь он спал как убитый, недооценив силу земляничного вина, но сегодня был осторожнее и не упустил случая побродить по ночному замку.
Коридор едва освещался одиноким светильником. Но и в его скудном свете удалось разглядеть светлую фигуру, удалявшуюся к восточному крылу. В полумраке казалось, будто она парит над полом. Она добралась до конца коридора и скрылась в тёмном проёме.
Любопытство и благоразумие разрывали Такко на части. Он прислушивался, пытаясь уловить звук шагов, но либо загадочный обитатель замка и вправду не касался земли, либо шёл очень тихо.
Часы, стоявшие на площадке, которая вела в главную башню и дальше в восточное крыло, пробили одиннадцать. Ночь только началась. По коридору вполне мог пройти кто-то из слуг. Быть может, это был тот, кто вчера рассыпал соль на площадке?
До тёмного проёма, ведущего в главную башню, осталось с десяток шагов, когда светлая фигура снова показалась под низким сводом. В этот раз Такко узнал её сразу. Белое платье ласкало подолом ковёр, пышные волосы были распущены по плечам; Агнет шла по коридору медленно, глядя в пол. Громкое тиканье часов из проёма глушило звук её шагов. Такко смотрел на неё, недоумевая, почему девочку не сопровождает няня и отчего она не взяла светильник. Он скорее угадал, чем снова заметил движение в тёмном проёме, метнулся в нишу и прижался к одной из запертых дверей.
Агнет прошла мимо. Неверный свет светильника бросал отблески на завитки её волос и обливал платье тёмным золотом. А следом за Агнет шёл Оллард. Такко вжался в резное дерево до боли в лопатках. Ему в жизни не удастся доказать, что не нарочно поджидал девочку в тёмном коридоре. Однако маркграф миновал его, не заметив, а вскоре они с Агнет уже шли обратно вдвоём, так же тихо, не проронив ни единого слова. Рука маркграфа лежала на плече девочки, будто он направлял её, а она по-прежнему не поднимала глаза от пола. Затем в башне что-то щёлкнуло – похоже, отпирали замок. Такко досчитал до пятидесяти, прежде чем решился выглянуть. В коридоре никого не было.
Он вернулся в спальню, но сон не шёл. Такко никогда не считал себя впечатлительным, но сейчас снова и снова возвращался в увиденной картине: дочь и отец, бредущие вместе по тёмному коридору. Догадайся Такко прикрыть глаза – и наверняка увидел бы за ними целую вереницу людей, ныне глядевших с портретов.
Замок жил воспоминаниями. Замок жил в своих хозяевах, каждый из которых имел острые черты лица и держал меч в левой руке. И замыкала эту вереницу девочка с нездешними глазами, которая не могла не то что взяться за меч, но даже натянуть слабый лук.
Агнет не сможет передать родовое имя дальше, запоздало сообразил Такко. С её замужеством род Оллардов прекратится. Пока маркграф жив, имя хотя бы будут произносить вслух, но когда на его могиле разобьют родовой герб – знак, что род остался без потомка, – нить, доселе связывавшая поколения, будет разорвана.
Часы пробили полночь. Замок баюкал обитателей в своей холодной утробе, навевая странные сны. За окном снова шелестел дождь, сбивал лепестки роз на каменные плиты, и они пахли так ярко и отчаянно, как умеют лишь сорванные цветы. Такко задремал под стук капель и проснулся оттого, что снова услышал за дверью шорох и неясное бормотание.
7. Главная башня
Когда Такко второй раз за ночь выглянул в коридор, между каменных стен вновь маячила фигура. Но это определённо была не Агнет. Светильник, висевший в конце коридора, выхватил край кружевного чепца, плечо, обтянутое вышитой женской сорочкой, и таинственная обитательница исчезла в тёмном проёме главной башни.
Если в замке и водилась нежить, искать её следовало именно там – где павшие воины бесплотными тенями бродили по узкой лестнице, закрученной против солнца. Он здесь по приглашению хозяина, так что замковая нечисть ему не навредит, – отбросил Такко последний довод разума и бесшумно двинулся по коридору. К босым ногам липли крупинки: соль снова была щедро разбросана по коридору, будто женщина боялась не найти дороги назад. Щёлкали стрелки часов, скрипели гири, заглушая без того тихие шаги; Такко преодолел коридор незамеченным и острожно выглянул в проём.
В густом сумраке скорее угадывалась, чем виднелась фигура, ползающая по полу и чуть слышно шепчущая себе под нос. Пахнуло лечебными травами и дорогим душистым мылом – здесь явно был живой человек, а не бесплотный дух.
– Ограда с севера, ограда с запада… – бормотала женщина. – Не дай дороги идущим снизу… – Что-то шелестело в её руках, резко пахло полынью и чабрецом.
Такко разочарованно прислонился к стене и стал ждать. От каменных стен несло стылой сыростью, и он успел продрогнуть, пока слушал заговоры. Когда обряд подошёл к концу, он бесшумно отступил за угол, дотянулся до фонаря на стене и осветил площадку. Женщина резко подняла голову, и Такко встретился глазами с нянькой Агнет.
Если она и удивилась, то не показала этого. Поднялась с достоинством, отряхнула платье и, скрестив на груди руки, сказала: