На чердаке

— Ну, если только на время…

Цепочка шевельнулась, на секунду приобретая поразительное сходство со змеей.

— Не насовсем! — поспешно уточнил Симеон Андреевич.

— Нет, конечно. С возвратом.

Цепочку, казалось, этот ответ удовлетворил.

— Собери вещи, — сказал Серафим Костику, и тот поспешно просочился в дверь, стараясь держаться как можно дальше от Симеона Андреевича.

— Проходите, проходите, — с запоздалым гостеприимством замурлыкал Симеон Андреевич, увлекая Серафима в гостиную. — Расскажите, как продвигается работа…

Когда они наконец распрощались с Симеоном Андреевичем, Серафим промыл глаза очищающим зельем и сообщил:

— Учти, это всё временно и только потому, что я совершенно не позаботился о том, чтобы сочинить предлог для визита. Видимо, ударился головой, когда кто-то на меня рухнул с груши, вот и соображаю медленно. Так вот. Вздумаешь мешать — будешь спать во дворе. Ясно?

— Да ясно, ясно. — Костик нетерпеливо смотрел на Серафима, и тот вздохнул.

— Есть две новости. Хорошая: змея жива-здорова. Что бы там ни позволил себе Симеон Андреевич, это никак не пересекается с его обещанием холить и лелеять твою наглую персону. Вероятно, он просто не должен убивать тебя или выгонять из дома насовсем, а остальное — на его усмотрение.

— Паршиво бабушка сформулировала обещание, — вздохнул Костик.

— Надо было вписать пункт про то, что ты можешь безнаказанно стрелять пуговицами?

— Ну, хотя бы.

— Боюсь, даже если бы твоя бабушка озаботилась подробным описанием всех твоих возможных подвигов, она не смогла бы предугадать и половины.

Костик фыркнул, потом что-то вспомнил и встревоженно спросил:

— А плохая новость?

— А, да… Кажется, я совершенно случайно обронил в гостиной Симеона Андреевича чесоточную жабу.

Комментарий к Обещания и последствия

По просьбам трудящихся, так сказать… Но поскольку я решительно против, то исключительно за кадром.

========== О пользе леденцов ==========

Серафим от неожиданной вечерней прогулки совсем расклеился, а вот Костик выглядел вполне довольным и бодрым.

— Я на чердак, — объявил он, когда Серафим открыл дверь времянки.

— Еще чего!

— Да я ненадолго, только Пафнутия заберу…

— Зачем это? — нахмурился Серафим.

— Чтобы ему скучно не было, — терпеливо, как умственно отсталому, объяснил Костик.

Серафим схватился за голову, будто пытаясь удержать на месте ускользающий рассудок.

— То есть всё это время Пафнутий не скучал, а теперь вдруг соскучился, — на всякий случай уточнил он.

— Нет, просто… — впервые за всё время у Костика не нашлось слов, и он умолк, так и не закончив предложение.

— Ладно, леший с ним, забирай своего пересмешника, — махнул рукой Серафим. Спорить не было сил.

Довольный Костик бегом кинулся к заброшенному дому, а Серафим устало опустился в кресло-качалку и прикрыл глаза. Хозяйка, щедро снабжавшая их едой, оставила на столе бублики и накрытый грелкой чайник, но есть совершенно не хотелось. Наслаждаясь драгоценными секундами тишины, Серафим пытался морально подготовиться к ночи в обществе без умолку болтающего Костика и орущего пересмешника. Может, взять и воспользоваться оглушителем?

Нет, этот план никуда не годился. Во-первых, оглушитель — очень ценный артефакт, а во-вторых, на пересмешника он все равно не подействует.

Вместо этого Серафим решил максимально продлить затишье. Можно же пойти во двор, облиться водой из рукомойника, хоть немного смыть с себя чердачную пыль. А потом посмотреть на звёзды, послушать сов…

Когда Серафим наконец вернулся во времянку, бублики с блюдца пропали, а Костик нагло дрых в единственной кровати, крепко обхватив рукой Пафнутия.

Конечно, следовало бы вытряхнуть оккупанта из постели, но что тогда? Прощай, тишина, вот что. Сердито засопев, Серафим стащил с кресла-качалки вязаный плед и постелил его на узкой лавке. Ничего, всего пара ночей — и Костик вернется к Симеону Андреевичу, который как раз к тому моменту перестанет чесаться. Можно и потерпеть.

Утро принесло Серафиму хорошее настроение. Костик, обычно являвшийся на чердак непростительно рано, и не думал просыпаться. Только зажмурился, когда косые лучи утреннего солнца подобрались к лицу. Серафим поспешно задернул занавески, чтобы не тревожить сон чудовища. Вот здорово! Можно спокойно поработать.

Костик поднялся на чердак ближе к полудню. Заспанный, растрепанный, со следом от подушки на щеке и растерянный из-за того, что что-то пропустил. Впрочем, он тут же кинулся наверстывать упущенное: подбежал к шахматному столику, который Серафим как раз оттирал от въевшейся грязи, побарабанил по полированному дереву, выдвинул ящик, вынул из него шахматного коня, был немедленно укушен за палец, ойкнул, отшвырнул коня и затараторил:

— Работаете втихаря? Могли бы и разбудить, между прочим, вдвоем веселее. Конь кусается, ничего себе! Наверное, родственник вашего Фуфела. А знаете, что мне снилось? Не поверите…

Серафим молча вручил ему большого красного петушка на палочке.

— Ого, я делаю успехи, — заметил Костик. — Уже и леденец заслужил. Стоп. Он ядовитый, да? Какой-нибудь леденец вечного онемения или слепого повиновения.

— Нет, это просто леденец. Особых успехов ты не делаешь, но зато болтаешь много. Я пытаюсь купить себе несколько минут тишины, — пояснил Серафим.

— А, тогда ладно.

Костик сорвал целлофановую обертку, сунул леденец в рот и забрался на шкаф.

— Вы же знаете, что леденец на палочке — это не очень эффективно? — спросил он через полминуты, вынимая петушка изо рта. — Вот если бы кило ирисок, это да, это меня минут на десять заткнуло бы…

— Я запомню, — кисло отозвался Серафим. — Если перестанешь мельтешить хоть ненадолго, можешь слезть и помочь мне с шахматными фигурами.

— Не справляетесь? — участливо спросил Костик.

— Так вдвоем же веселее…

Костик издал восторженный вопль, спрыгнул со шкафа, расшиб колено и выронил леденец. На колено особого внимания не обратил, а вот из-за леденца расстроился. Долго шарил под шкафом, наконец выудил оттуда извалявшегося в пыли и мышиных катышках петушка и скептически осмотрел его.

— Упавшее, но быстро поднятое упавшим не считается, так ведь?

— Не вздумай!

Костик заботливо почистил петушка от грязи, вынул из кармана целлофан и снова завернул в него леденец:

— Симеона Андреевича угощу.

— Ну, если он настолько глуп, что станет добровольно это есть, то кто ж ему виноват, — согласился Серафим.

— Наверное, не станет, — с сожалением сказал Костик. — Но попробовать-то стоит…

— Сегодня или завтра? — спросил Серафим.

— Что?

— Возвращаться когда думаешь?

— Ну, хотелось бы никогда… Но вы не разрешите, — вздохнул Костик.

— И каким-то волшебным образом крайним оказался я, — заключил Серафим.

— Всё, всё, молчу. Завтра вернусь, не переживайте.

— Послезавтра. Пусть сначала от чесотки отойдет, — сказал Серафим, мысленно проклиная себя за мягкосердечность. — Нельзя же свалить на человека столько несчастий сразу…

— Да хоть послепослезавтра, — великодушно согласился Костик.

— А вот это уже лишнее.

— Как вам будет угодно, ваше величество.

Костик забрался на балку и сидел там, беззаботно болтая ногами и наблюдая, как Серафим осторожно вынимает из ящика фигуры.

— Ты мне помогать собираешься или нет?

— Ну, я мог бы, но я же всё равно проштрафлюсь и буду сослан на шкаф…

— Можно подумать, тебе не нравится на шкафу, — с некоторой досадой сказал Серафим.

— Нравится. Но там я ничему не научусь.

— Ты головой не ударился, когда падал? — встревоженно спросил Серафим. — По-моему, мозги на место встали…

— А подайте валенок, пожалуйста, — попросил Костик.

========== Жидкие иглы и громкие титулы ==========

— Всё, вредитель сельского хозяйства, марш на шкаф! — сердито велел Серафим, когда Костик расплескал по шахматному столу армию жидких иголок.