На чердаке

— Нечего торговаться! — возмутился Серафим.

— Пафнутия хоть подайте, — смиренно попросил Костик.

Серафим только метнул на него сердитый взгляд и освободил торс из простреленной портьеры.

— Э-э, у него же на меня зуб, — забеспокоился Костик.

— Вот именно. Феогност, следи, чтобы это недоразумение оставалось на шкафу, — сказал Серафим, похлопав торс по плечу.

Тот хищно зыркнул на Костика оголенным глазным яблоком и подмигнул бы, будь у него хоть одно веко.

— Почему это он Феогност? — подозрительно спросил Костик.

— А почему пересмешник — Пафнутий?

— Его так зовут.

— Вот и Феогноста так зовут.

Посчитав разговор оконченным, Серафим подобрал с пола смятую пуговицу и вернулся к банке. Возмущенно фыркнул. Никогда еще за всю свою карьеру искателя он не давал имен артефактам, а теперь — нате вам, Феогност. Кажется, старческий маразм ближе, чем хотелось бы…

— Пафнутий! — позвал со шкафа Костик.

— Цыц! — тут же огрызнулся Серафим.

— Я не с вами разговариваю, — надулся Костик.

Серафим снова повернулся к пуговицам, пытаясь сосредоточиться, но обиженный Костик на шкафу почему-то очень мешал.

Помаявшись еще минут десять и так и не рассортировав пуговицы, Серафим резко отставил банку в сторону, подошел к шкафу и снова замотал торс в портьеру.

— Слезай.

— Не слезу, там Феофилакт.

— Феогност. И он уже в портьере.

Костик не слез.

— Ну и сиди, чучело! Хоть поработаю спокойно…

Серафим промаршировал в самый дальний угол чердака и принялся вынимать из помятой коробки книги. Большинство оказалось бесполезным хламом, но попалось несколько душехранилищ и накопителей памяти. Что-то прошебуршало от шкафа к сундуку, и Серафим удовлетворенно хмыкнул: слез чертенок… Но шебуршание почти сразу же повторилось в обратном направлении. Серафим вздохнул.

Со шкафа донеслось кукареканье, заставившее Серафима подпрыгнуть. За кукареканьем последовало мычание, потом ржание, потом лай. Стало ясно, с какой целью Костик спускался.

Когда звуки скотного двора исчерпали себя, на смену им пришли песни. Оказалось, пересмешник умеет петь хором, разбившись на партии.

Разумно заключив, что поработать в тишине не получится, Серафим отложил истинные книги в сторону, барахло вернул в ящик и вынул из нагрудного кармана Христофоровы часы. Завел их, прислушался к размеренному тиканью, снова убрал в карман. Хор в это время умолк.

— Эй, Феофа-ан! — визгливым голосом крикнул Пафнутий.

И на секунду Серафиму показалось, что торс ему ответит: «Не Феофан, а Феогност!»

Но торс, слава алхимии, молчал. Хотя его голос в общем балагане был бы только кстати.

— Феофил! Филиппок! Филантроп! Филармон! Фисгармон! Фи-ла-те-лист! — не унимался пересмешник.

— Ёжкин веник, я с вами с ума сойду! — простонал Серафим. — Вы мне дадите работать или нет?

На чердаке стало тихо.

— Спасибо, — буркнул Серафим, совсем без вдохновения глядя на залежи артефактов.

Какое-то время он через силу разбирал саквояж с одеждой, прислушиваясь к тишине. Потом не выдержал:

— Эй, козявка, ты в порядке?

Костик молчал, и Серафим поспешно вынул из кармана часы. Те шли исправно.

— Если ты умер, то так и скажи, — сварливо продолжал Серафим.

Он подошел к шкафу.

— Здесь пыльно, — сообщил Костик, отворачиваясь и подтягивая колени к подбородку.

— Пыльно, — подтвердил Пафнутий, и Костик поспешно шикнул на него.

— Ну и вытер бы пыль, раз уж решил тут навеки поселиться, — сердито ответил Серафим.

— Расскажите что-нибудь, — попросил Костик.

— Что? — растерялся Серафим. Он никак не мог привыкнуть к тому, как молниеносно Костик меняет тему разговора.

— Что угодно. Про великие поиски расскажите.

— Большие, а не великие.

— Тем более.

Серафим опустился на перину и заговорил:

— Большими поисками занимаются вершители. Мы ищем артефакты, которые отдаем либо хранителям, либо исследователям, а те уже распределяют их дальше. То, что годится для больших поисков, оказывается у вершителей. Вершители ищут уже не артефакты, а порталы. И… Ты слушаешь?

— Слушаю.

— Большие поиски — это как общее дело, объединяющее вершителей, хранителей, исследователей и искателей. Это наше общее предназначение. У каждого есть своя роль.

— А потом что?

— Что?

— Ну, когда найдут… Куда ведут порталы? Чем всё закончится?

— Не знаю. Пока еще ни одного рабочего портала не нашли. То есть находили, конечно, но пройти в них не сумели. А порталы долго на месте не стоят. Если сразу не пройти, второго шанса может и не быть. Исследователи работают над этим, изучают артефакты и их взаимодействие.

Костик заворочался на шкафу, и Серафим задрал голову, пытаясь определить, что он там делает.

— Вам никогда не хотелось стать вершителем? — спросил Костик.

— Нет. Мне нравится искать артефакты. Тишина, покой, залежи старых вещей, превращение хаоса в порядок… Ну, то есть это обычно так бывает, — поправился Серафим. — А вершители… Вот из тебя бы вышел хороший вершитель.

— Ну да, — тихо ответил Костик.

— Да что с тобой сегодня? — возмутился Серафим. — Опять какой-нибудь артефакт нашел? Что на этот раз, леденцы настроения или наперстки личности?

— А что, бывают леденцы настроения?

— Бывают.

— Фу! И ест же их кто-то…

— А что?

— Ну, они же на чердаке минимум три года должны проваляться, чтобы стать истинными?

— Да нет, балда ты, их делают в истинной леденцовой форме.

— А, тогда ладно… Вы завели часы?

— Разумеется, завел, чудовище ты приставучее.

Костик с грохотом скатился со шкафа, едва не наступил на Феогноста, подскочил к Серафиму и с энтузиазмом потребовал:

— Покажите.

Серафим раздраженно цокнул языком, вынул часы и показал их Костику:

— Смотри.

Костик потянулся за часами, но Серафим проворно спрятал их в кулаке:

— Смотрят вообще-то глазами, а не руками.

— Точно завели?

— Понятно. Наглотался шариков сомнения. Где ты их достал вообще?

— Врете вы всё, не бывает такого артефакта, — нахмурился Костик.

— Точно, наглотался.

— Да нет же!

— А чего тогда во всем сомневаешься?

— Ну, просто… Вы же теперь всё знаете, зачем вам заводить мои часы? Избавитесь и будете дальше копошиться в своей ветоши. А про шарики сомнения вы всё равно врете, — уверенно заявил Костик.

— Феогност, фас!

Костик взлетел на шкаф, тут же свесил голову вниз и полюбопытствовал:

— А что, Феоктист понимает команды?

— Феогност.

— Да без разницы.

Торс сердито заворочался под портьерой.

— Когда-нибудь он меня сожрет, — сказал Костик.

— Не с нашим счастьем.

— Но часы вы точно завели? Точно-точно?

— Разумеется. Не могу же я допустить, чтобы Феогност остался без обеда, если ты сам по себе окочуришься…

Костик вдруг заулыбался, и Серафим облегченно выдохнул. Так-то лучше.

— Интересно, — задумчиво сказал Костик, — если выстрелить всеми пуговицами сразу, они полетят в одну сторону или нет?

Комментарий к Тревоги, сомнения и самострельные пуговицы

Торс выражает благодарность читателям, выбившим для него имя.

========== Обещания и последствия ==========

На следующее утро Костик явился позже обычного и сразу же полез к одному из больших сундуков.

— Что ты делаешь? — возмутился Серафим.

— У нас еще остались какие-нибудь удушающие штуковины, кроме Феофана? Его я не дотащу…

— Куда?

— Ну, хоть пуговиц самострельных дай.

— …те. Не дам.

— А вот есть что-нибудь такое… Ну, чтобы, например, бородавки по всему телу или жуткая чесотка? Или чтобы ужасно хотелось чихать, но при этом каждый раз глаза выскакивали, а запихивать их обратно было больно?

— Как там Симеон Андреевич? — с внезапной проницательностью спросил Серафим.

— Кажется, его змея-душитель сдохла. Они же могут от старости умирать?