Страница 26 из 27
Продвигаясь к цели развития нравственного характера у индивида, образование, таким образом, также преследует цель воспитания идеального политического сообщества, ибо тот, кто в своих действиях исходит из понимания нравственного закона, одновременно желает такого состояния дел, при котором уважается и осуществляется независимость всех разумных существ. Такое положение дел осуществимо в политическом сообществе, законы в котором соответствуют нравственным требованиям. И это, считает Кант, должно включать организацию политического строя, основанного на либеральных и республиканских принципах. Он пишет: «Пусть образование будет базироваться на правильных основах, пусть характер формируется на нравственных принципах, и со временем последствия этого достигнут даже правительства»[113]. В сущности, Кант рассматривает развитие человеческого существа из естественного состояния младенчества к независимости зрелого возраста как параллельное развитию человечества как единого целого. С характерным для эпохи Просвещения оптимизмом Кант рассматривает историю как историю человечества, борющегося за собственное совершенствование своими собственными усилиями, переходя из состояния варварства к цивилизованному состоянию и наконец – в некоей отдаленной точке в будущем – достигающего состояния подлинно нравственной общины и идеальной политической организации. Итак, перед образованием стоит титаническая задача не только формирования нравственного характера индивида, но также – в силу этого – продвижения в направлении формирования идеального человечества.
См. также очерки о Гербарте, Песталоцци и Руссо в данной книге.
Основные сочинения Канта
Каноническим изданием работ Канта на немецком языке является: Kants gesammelte Schriften / Deutsche Akademie der Wissenschaften (Hrsg.). 29 Bd. Berlin: de Gruyter, 1902–1983.
Мы рекомендуем следующие английские переводы его основных работ:
Critique of Pure Reason / P. Guyer, A. W. Wood (transl.). Cambridge: Cambridge University Press, 1998.
Practical Philosophy / M. J. Gregor (transl.). Cambridge: Cambridge University Press, 1996.
Critique of the Power of Judgment / P. Guyer (transl.). Cambridge: Cambridge University Press, 2000.
Lectures on Ethics / J. B. Schneewind, P. Heath (transl.). Cambridge: Cambridge University Press, 1998.
Political Writings. 2nd ed. / H. B. Nisbet (transl.), H. Reiss (ed.). Cambridge: Cambridge University Press, 1991.
Дополнительное чтение
Beck L. W Kant on Education // Idem. Essays on Kant and Hume. New Haven; L.: Yale University Press, 1978. P. 188–204.
Crittenden P. Learning to Be Moral: Philosophical Thoughts about Moral Development. Atlantic Highlands; L.: Humanities Press International, 1990. Ch. 7.
Frankena W K. Three Historical Philosophies of Education: Aristotle, Kant, Dewey. Glenview: Scott, Foreman and Co., 1965. Ch. 3.
Herman B. Training to Autonomy: Kant and the Question of Moral Education // Rorty A. (ed.). Philosophers on Education: New Historical Perspectives. L.; N. Y.: Routledge, 1998. P. 255–272.
Иоганн Генрих Песталоцци (1746–1826)
Д. ТРОЙЛЕР
Учит и формирует сама жизнь (Das Leben bildet)[114].
Педагогическая мысль Песталоцци порождена республиканской идеологией, активно обсуждавшейся во второй половине XVIII века в Швейцарии. Под влиянием историка и литературного критика Иоганна Якоба Бодмера эта республиканская дискуссия приобрела в Цюрихе, родном городе Песталоцци, черты радикализма и вылилась в реформистское движение, в котором он принял участие в 60-х годах XVIII века. Идеалом, который отстаивали молодые республиканцы, была патерналистская, добродетельная и аристократическая республика, где образование стало бы неотъемлемой частью политического соглашения. Политическое участие Песталоцци в этом движении и тот факт, что его семья не принадлежала к богатому сословию (его отец умер, когда ему было пять лет), поставили непреодолимую преграду на пути его карьеры как священника или политика. В соответствии с не приемлющей торгашества республиканской идеологией, следуя сияющему примеру «Эмиля» Руссо (1762), он решил стать фермером: мечтал о добродетельной жизни вдали от вопиющих пороков и разврата такого торгового города, как Цюрих.
В 1767 году Песталоцци уехал в Берн, чтобы начать обучение современным методам ведения сельского хозяйства. Берн был сельскохозяйственной республикой, его жители считали себя истинными наследниками Римской республики. Бернские реформаторы были в политическом отношении не такими радикалами, как цюрихские, и фокусировали внимание главным образом на оптимизации сельского хозяйства. Именно в этом окружении так называемых «экономических патриотов» Песталоцци впервые узнал о том, что процветающая экономика может быть выгодна в том числе и сельским жителям. Он купил землю, чтобы стать самостоятельным сельскохозяйственным производителем, но пал жертвой катастрофического для всей Европы неурожая 1771–1772 годов. Вот почему он установил ткацкие станки в подвале своего дома и нанял бедняков из соседних деревень, чтобы ткать хлопок за низкую плату. Столкнувшись со всеобщим обнищанием вокруг, он в 1774 году решил основать приют для детей бедняков. Замысел был таков: дети будут сами оплачивать стоимость своего проживания, работая на ткацких станках, а Песталоцци пообещал дать им минимум знаний, необходимых бедным людям. Однако дети так и не сумели заработать себе на содержание, и это привело к краху приюта в 1780 году.
Нужда заставила Песталоцци обратиться за помощью к самому крупному швейцарскому журналисту и издателю XVIII века, философу и филантропу Исааку Изелину, иначе ему никак не удавалось решить проблему бедности. Изелин поддержал Песталоцци в его творчестве, помог ему опубликовать его первый роман «Лингард и Гертруда» (1781), в котором описывается реформирование погрязшего в пороках селения добродетельным князем. Под влиянием немецких теорий естественного права и французских физиократов Изелин, выдающийся критик Руссо, оказал глубокое влияние на теоретическое мышление Песталоцци, ставшее более космополитическим, христианским и ориентированным на естественное право. Более десяти лет отношения между нашим естественным и нашим общественным состоянием были доминирующей темой его раздумий. Он оставил представление о людях как об органической общине, увлекшись осознанием фундаментального различия между политической сферой государства и религиозной сферой личности. После смерти Изелина в 1782 году Песталоцци начал писать о социальных и политических проблемах, таких как преступность и детоубийство. Его скептицизм по отношению к человеческой природе рос, он расстался с оптимистическими, смягченными религией республиканскими принципами, внушенными его покойными наставниками. Человек рассматривался как дикое животное, эгоистичное, не знающее социальной организации и в основе своей антисоциальное, поэтому образование идентифицировалось с социализацией путем обучения ремеслу и с функцией подготовки людей к труду. Социальная функция религии была ограничена восстановлением гармонии между различными общественными классами.
После Французской революции 1789 года Песталоцци сосредоточился на значении и роли свободы. Под влиянием главным образом немецких критиков Просвещения, таких как Фридрих Генрих Якоби, он разработал концепцию личной свободы, которую многие ученые отождествляют с этикой Канта. В 1797 году Песталоцци опубликовал философскую работу «Изучение движения природы и развития человеческого рода», где он проводит параллель между развитием индивида и развитием человечества. На этой основе он пытался разрешить фундаментальные социальные проблемы, предлагая третье, внутреннее состояние как подлинное решение конфликта между состоянием природы и состоянием общества. Это состояние внутренней нравственности Песталоцци вывел из своих взглядов на истинно христианскую религию и рекомендовал в особенности для политических лидеров, поскольку соблазн злоупотребления властью представлялся ему самой острой проблемой общественной жизни. Он отвергал идею эгалитарной демократии на том основании, что люди недостаточно образованны и поэтому чересчур эгоистичны. Достижение нравственного состояния потребует, следовательно, ранней и полной социализации в состояние общества в целях противодействия этому эгоизму и укреплению воли. В целях уничтожения эгоизма образование в семье является ключевым и решающим фактором, потому что любовь – это центральное чувство внутри семейного контекста, именно это позволяет ребенку развивать свою врожденную добрую волю. Сила воли необходима для формирования суждений там, где существуют конфликты между чувством несправедливости и любовью или альтруизмом. Следовательно, состояние внутренней нравственности необходимо, если люди должны принимать нравственные решения и совершать нравственные поступки.
113
Ibid. P. 253.
114
Schwanengesang // Pestalozzis Sämtliche Werke (PSW). Bd. XXVIII. Leipzig; Zürich, 1927–1996. S. 83.