Страница 24 из 27
Руссо оправдывал свои непопулярные взгляды на неравенство полов, утверждая, что здесь, как и раньше, он лишь реконструирует «естественный» порядок вещей в общественном окружении тем, что позволяет мужчинам и женщинам вновь дополнять друг друга, а не конкурировать.
Появление «Эмиля» произвело живейшее впечатление и на родителей, и на педагогов. К концу века влияние книги ощущалось по всему западному миру, хотя сопротивление ей было сильнее в католических, чем в протестантских странах[105]. Родители – как аристократы, так и буржуа, – стали самой впечатлительной и восприимчивой аудиторией. Матери из высшего сословия начинали сами выкармливать своих детей, вместо того чтобы отсылать их к кормилицам. Некоторые родители «вернулись к природе»: отвергли свивальники и позволили свои детям бегать босиком по дому и по двору. Другие, хоть и не без доли жеманства, стали поощрять детей к приобретению ремесленнических навыков. Среди теоретиков отзывы были противоречивыми. Одни утверждали, что Руссо был неоригинален и вторичен, другие – что он утопичен и впадает в крайности. Но историки соглашаются, что его работа оказала мощное и продолжительное влияние на теоретические споры по всей Европе. «Прогрессивные» педагоги-мыслители – от Песталоцци и Фрёбеля в XVIII и XIX веках до Монтессори и Пиаже в ХХ веке – были многим обязаны «Эмилю».
С момента публикации против «Эмиля» поднялась яростная буря критики, не утихающая по сей день. Обвинения в утопизме, аристократическом высокомерии, тоталитаризме и сексизме появляются постоянно. На обвинение в том, что заповеди «Эмиля» – это всего лишь утопическая фантазия, неприменимая к реальной жизни, можно было бы ответить, что книгу лучше интерпретировать как упражнение в построении моделей, в создании идеального типа, которому эмпирические примеры могут более или менее соответствовать, но не совпадать: не следует ее воспринимать как точное описание этих примеров. Второе обвинение состоит в том, что если применить постулаты Руссо к реальной действительности, они могут быть реализованы лишь в рамках крошечной элиты в неравноправном обществе. Но вряд ли это обвинение было бы принято самим Руссо. Он возразил бы, что педагогическая система, описанная в «Эмиле», и только она, применима в развращенном обществе его времени, а вот в другом, отличном от него, идеальном демократическом обществе применима иная система. В соответствии с третьим обвинением, а именно обвинением в тоталитаризме, наставник подвергает ученика унизительному обману и манипуляциям, что извращает и сводит к нулю конечную цель: воспитание независимого взрослого человека. На это можно ответить, что без изощренной сценической постановки в детстве ученик станет рабом капризов, причуд и моды, у него не будет шанса развить собственную личность и стать подлинным хозяином самому себе. Хотя такой ответ соответствует глубинным мыслям Руссо, сам он не был до конца убежден, что его призыв «Подготовляйте исподволь царство свободы» приведет к успеху (p. 63). Свои собственные сомнения он выразил в сочинении «Эмиль и Софи, или Одинокие», неоконченном и ненапечатанном продолжении «Эмиля». Здесь молодые любовники, подвергнутые развращающему воздействию Парижа, пришли не к счастливому концу, а к крушению брака, изменам и расставанию. Четвертое обвинение состоит в том, что различные формы образования для мужчин и женщин, которые пропагандировал Руссо, порождают неравенство, а не «гармоничное дополнение друг друга», как он утверждал. В результате женщинам вообще не суждено достигнуть нравственной или интеллектуальной зрелости, а тем более политической или экономической независимости. Мэри Уолстоункрафт была первой из множества критиков, указавших на двуличие Руссо по этому жизненно важному вопросу. Хотя размышления Руссо по поводу сексуальных различий и идентичности до сих пор вызывают споры, выводы, сделанные им из этих размышлений, не выдержали испытания временем.
См. также очерки о Песталоцци, Фрёбеле, Монтессори, Уолстоункрафт в данной книге и очерк о Пиаже в книге «Пятьдесят современных мыслителей об образовании».
Основные сочинения Руссо
Стандартное издание сочинений Руссо на французском языке Œuvres complètes / B. Gagnebin, M. Raymond (eds). Paris: Gallimard; Bibliothèque de la Pléiade, 1959, 1964, 1969, 1995.
Стандартное издание в английском переводе (еще не оконченное[106])
Collected Writings / R. Masters, C. Kelly (ser. eds). Hanover, NH: University Press of New England, 1990 ff.
Émile, or on Education / A. Bloom (transl.). N. Y.: Basic Books, 1979.
Дополнительное чтение
Cranston M. Jean-Jacques: The Early Life and Work of Jean-Jacques Rousseau, 1712–1754. L.: Allen Lane, 1983.
Cranston M. The Noble Savage: Jean-Jacques Rousseau, 1754–1762. L.: Allen Lane, 1991.
Cranston M. The Solitary Self: Jean-Jacques Rousseau in Exile and Adversity. Chicago: University of Chicago Press, 1997.
Dent N.J. H. Rousseau: An Introduction to His Psychological, Social and Political Theory. Oxford: Blackwell, 1988.
Jimack P. Rousseau, «Émile». L.: Grant and Cutler, 1983.
Leith J. A. (ed.). Facets of Education in the Eighteenth Century // Studies on Voltaire and the Eighteenth Century. Vol. 167. Oxford: Voltaire Foundation and Taylor Institution, 1977.
O’Hagan T. Rousseau. L.: Routledge, 1999.
Rorty A. Rousseau's Educational Experiments // Idem. (ed.). Philosophers on Education: New Historical Perspectives. L.; N. Y.: Routledge, 1998.
Wokler R. Rousseau. Oxford: Oxford University Press, 1995.
Wollstonecraft M. A Vindication of the Rights of Woman. Harmondsworth: Penguin, 1992.
Иммануил Кант (1724–1804)
А. Б. ДИКЕРСОН
Как же нам обрести совершенство? В чем заключается наша надежда? В просвещении и больше ни в чем[107].
Кант является центральной фигурой западной интеллектуальной истории, своей колоссальной философской работой он оказал огромное влияние на просветительское мышление. Академический философ в провинциальном немецком университете, он вел размеренную, упорядоченную и небогатую внешними событиями жизнь, но его сочинения преобразили современную мысль. Кант родился 22 апреля 1724 года в Кенигсберге, столице Восточной Пруссии (сейчас Калининград, Россия). Он был сыном седельщика. С 1740 по 1746 год он изучал математику, естественные науки, теологию, философию и античную литературу в Кенигсбергском университете. Затем восемь лет проработал домашним учителем детей в местных богатых семьях, после чего вернулся в университет в качестве лектора. В 1770 году, когда ему было сорок шесть лет, Кант возглавил кафедру логики и метафизики. К этому времени он уже опубликовал немало работ на различные научные и философские темы, но его фундаментальные философские труды начали печататься только в 1781 году с эпохальной «Критики чистого разума», посвященной анализу основных проблем метафизики и эпистемологии. За «Критикой чистого разума» последовали другие основополагающие работы, включая «Основы метафизики нравственности» (1785) и «Критику практического разума» (1788), посвященные нравственности философии, а также «Критику способности суждения» (1790) об эстетике. Кант умер 12 февраля 1804 года. С тех пор его работы так или иначе оказывали влияние практически на все последующее развитие философской мысли. Влияние Канта на педагогическую мысль, включая педагогическую психологию и философию, прослеживается особенно у таких мыслителей, как Песталоцци и Гербарт, которые развивали центральные темы, затронутые в его эпистемологии и нравственной философии.
105
См.: Leith J. A. (ed.). Facets of Education in the Eighteenth Century // Studies on Voltaire and the Eighteenth Century. Vol. 167. Oxford: Voltaire Foundation and Taylor Institution, 1977. P. 19.
106
В 2004 г. издание завершено. – Примеч. ред.
107
Kant I. Lectures on Ethics / L. Infield (transl.). N. Y.: Harper and Row, 1963. P. 252.