Чумная

— Ты чумная… — Впервые за два дня нашего отшельничества, сказала хоть что-то моя попутчица.

— И что дальше? — Спрашиваю спокойно, и продолжаю: — Наша кровь и раны уже столько раз перемешивались, что ты возможно теперь тоже чумная.

Она вновь начинает громко рыдать.

«Вот дебил, Боги, какой же дебил» — Ругаю я себя.

Остановились на небольшой полянке у поваленного дерева, наступало утро третьего дня с момента нашего побега.

— Да ладно, может и нет ничего, болезнь так не всегда передается. — Говорю, а сам достаю медальон целителя, который висит у меня на шее, и крепко сжав в кулаке активирую его, предварительно ложась на бок.

Была мысль о том, что пока буду в отключке — она сможет сделать со мной всё что хочет, например воткнуть в сердце кинжал, но выбор у меня не большой. Можно её убить, но тогда зачем я её тащил всё это время? Этот вопрос я задавал себе уже второй день, ответа так и не находил.

— Я сейчас потеряю сознание часа на два-три, будь осторожна, никуда не уходи и ничего не делай, если захочешь есть — фрукты и вода в сумке. — В какой именно сумке не успеваю сказать, по телу растекается приятное тепло, и я теряю сознание.

Открываю глаза, приподнимаюсь и осматриваюсь — костёр всё ещё горит, а девушка сидит напротив, прижав колени к лицу.

«А была надежда что всё-таки уйдёт.» — Разочарованно думал я.

Не представляю куда её теперь пристраивать, она как чемодан без ручки — и бросить жалко, и нести тяжело. Мне одному до халифата будет проблематично добраться, а уж с ней в паре — на двух эльфийских женщин найдется много желающих, тем более что сейчас мы начнем удаляться от центра королевства на север, и чем дальше от метрополии — тем более вольные порядки, а значит могут и без зазрения совести попытаться нас захватить. А уши у моей новой подруги тоже заострённые, хоть и не такие как у меня, но кто будет разбираться — полукровка или нет?

Встаю, отряхиваюсь от листвы, и смотрю на небо — солнца не видно, да и вообще похоже скоро начнет темнеть, нормально я провалялся, зато чувствую себя выспавшимся. Позади девушки лежит вязанка сухих веток, видимо ходила собирать хворост. Замечаю, что сумка лежит не там, где я её видел последний раз, значит доставала поесть сухофруктов и пила воду из бурдюка, уже хорошо. Осматриваю себя — желтизна ушла из глаз совсем, кожа снова светло-бледная — отличное заклинание, только осталось теперь пять зарядов.

— У меня есть это. — Говорит она, поворачиваясь ко мне, и протягивая небольшой кинжал.

Беру, смотрю — простенький, но из хорошего металла, конечно, не эльфийский, но тоже неплох.

— Умеешь пользоваться? — Спрашиваю.

Она отрицательно машет головой, и я пытаюсь пристроить кинжал к себе в опустевшие ножны, куда он входит как будто для них был и сделан.

— Это всё? — Спрашиваю мягко и осторожно.

— Нет, есть еще… — Говорит она и протягивает мне ладошку, на которой лежат пять золотых.

— Отлично, сможем купить стрел и немного еды на дорогу. — Ободряюще говорю я.

Осмотрел свою одежду — грязная, в прорехах, на плече ткань разорвана по шву.

— Я умею шить. — Говорит нерешительно девочка.

Лезу в сумку, достаю иголку и нитку, которые сохранил на всякий случай еще когда только проводил ревизию припасов пограничников и неудавшихся работорговцев, снимаю куртку и протягиваю всё это ей. Девушка решительно берет всё, и присев чуть поодаль от костра, начинает заводить нитку в иглу.

«Хоть какая-то польза». — Думаю я и лезу в сумку за едой.

Нахожу только один бумажный свёрток с остатками сухофруктов, какое-то время копаюсь в мешке и наконец спрашиваю спокойно свою попутчицу:

— Ты куда-то переложила нашу еду?

— Нет, просто лошадок покормила. — Говорит она, начиная шить мою куртку.

«*ля!» — Думаю про себя, сжимая кулаки.

Сейчас кричать на неё нельзя, а то опять впадёт в истерику и жди потом, когда очнётся, а времени у нас не так уж и много — теперь еще придется раньше времени выходить на дорогу, чтобы пополнить припасы.

— Как тебя зовут? — Спрашиваю, успокоившись.

— Ли. — Отвечает она, продолжая уверенно орудовать иголкой.

Осматриваю девушку и неудовлетворённо думаю, что нужно будет что-то придумать с волосами, не хватало еще терять время на долгих привалах из-за того, что она будет за ними ухаживать, да и неудобно это.

— Просто Ли? — Удивлённо спрашиваю.

— Линель. — После паузы отвечает она. — А как зовут тебя?

— Слава. — Машинально говорю, осматривая её.

Двенадцать лет, еще год-два и будет уже красивой молодой девушкой, от эльфа отличают разве что уши — не такие длинные и не такие острые, но и не человеческие. И что с ней делать? Когда я отсюда уйду — куда пойдет она? Или брать её с собой и пристроить в какой ни будь детский дом, хотя почему то мне кажется что выбирать между рабством в этом мире и детским домом в моём — всё равно что выбирать «из двух зол», может я и преувеличиваю, кто знает, про детские дома слышал только из третьих уст.

Она наконец протягивает мне куртку, и принимается штопать свою одежду, а я удивленно смотрю на ровные стежки, и удовлетворённо качая головой, благодарю девушку:

— Спасибо, у тебя отлично получается.

— Не за что. — Чуть краснея, говорит она. — У тебя странное имя.

— Какое есть. — Отвечаю, не вдаваясь в подробности, — Ты владеешь каким ни будь оружием?

— Нет… — Говорит тихонько.

— Мне придется тебя хоть чему-то научить, ты ведь понимаешь это? — Забрасываю удочку я.

— Да. — Говорит Ли, отгрызая кусок нитки.

— Сейчас собираем вещи, и выдвигаемся. — Произношу и начинаю паковать сумки, закрепив их у седла лошади.

На всё уходит десять минут, и мы идем в сторону ближайшей дороги, ведя лошадей за собой.

— Почему? — Спрашивает она после долгого молчания, когда уже за деревьями мы можем видеть просвет и одноколейную дорогу.

Я не отвечаю, лишь делаю знак что бы молчала, и оставляя ее с лошадьми. Выбираюсь наконец из леса, и смотрю в обе стороны — вдалеке, в стороне столичного города баронства, вижу удаляющиеся чёрные точки, очень много чёрных точек. Прищуриваю глаза и понимаю, что это не солдаты баронства. Похоже королевская армия всё-таки пришла, и нам это только на руку — теперь не до погони будет этому кабану-переростку, по недоразумению получившему разум.

— Выходим! — громко говорю я, и Ли подходит ко мне вместе с лошадьми.

Залезаю на несчастную животину, и сажаю спереди себя девочку, вторую лошадь привязываю к седлу, так мы и отправляемся вперед, на север, подальше от столицы баронства и наших проблем. Замечаю, что Ли оглядывается назад, смотрит в ту сторону, и по щеке катится слеза. Но истерики больше нет, и то хорошо. Делаю вид что не замечаю, сейчас точно не время, когда захочет — тогда и поговорим обо всём случившемся.

«Что ты делаешь, Слава?» — Спрашиваю себя. — «Нужно было оставить её прямо там, в лесу, пусть идёт куда хочет, у тебя и так проблем полный мешок, зачем еще одна?»

Что-то изменилось во мне, и не даёт просто взять и бросить девочку, я сам не знаю почему. Может быть чужая память уже взяла верх надо мной, может быть всё случившееся в последние дни. Она спросила — «Почему?» — а я не ответил, потому что и сам не знаю. Было тоскливо и тошно на душе от этого.

Когда уже почти стемнело, приблизились к частоколу небольшой деревушки, который я разумно решил обогнуть по дуге — неизвестно, возможно люди барона нас там ждали, лучше сделаем остановку дальше, тем более что небо безоблачное, а обе луны были почти полные, и дорогу в их свете было видно вполне прилично.

— У тебя красивые глаза. — На втором часу пути решила заговорить Ли.

— У меня обычные глаза, у твоей мамы были красивые глаза. — Сказал я, и выругался на себя — не время сейчас вспоминать её родных. Линэль напряглась, мне даже показалось что я сам чувствую ком, который подкатил к её горлу.

По бокам от нас стелились ровные лысые поля — урожай уже собрали, вдалеке с обоих сторон виднелся лес, по которому я и думал двигаться какое-то время, но в связи с тем, что почти все наши запасы Ли скормила лошадям, приходится плестись по дороге и надеяться на удачу.