Страница 10 из 13
Она томно вздохнула, и Кенли поняла вдруг, что это не блеф. Нина искренне рада тому, что просто окажется чуть ближе к королю, и готова безропотно ждать хоть какого-то внимания, ведь когда-то именно она забывалась с ним в страсти. Эта мысль осенила Кенли и испугала: не была ли Нина безумна от того дурмана, которым поили вчера Канелию?
− Нина, − обратилась она к женщине, садясь на кровать: − Скажи, я ведь совсем ничего не знаю, а кем ты была прежде?
− Я… ой, я была юной, наивной дочкой одного барона… Но я даже не помню его фамилию, так это все неважно, − она снова закрыла глаза и стала раскачиваться из стороны в сторону. – Все, что было до владыки, не имеет никакого значения. Я счастлива, что однажды он пришел в мою спальню и показал мне наслаждение, с тех пор я всегда с ним, только теперь ясно, что не нужна ему − стара я уже для нежностей, но я могла бы прислуживать ему за обедом и ноги ему мыть в купели…
Канелия едва не ахнула от ужаса. К ее горлу подступила тошнота осознания и мерзости подобных желаний. Стать такой же ей совсем не хотелось.
− Он давал тебе что-то пить? – тихо спросила Канелия.
− Да-а-а и не раз, − прошептала Нина. – Он говорил, что это поможет мне расслабиться и покориться, и я все пила, хотя и так доверяла ему, хоть и очень робела…
Нина снова вздохнула, а Кенли буквально выпрыгнула с кровати, чтобы быстро натянуть на обнаженное тело свое комнатное платье. Она понимала, что ей нужно поговорить с принцем. Он наверняка что-то знал, и его появление ночью, поцелуй − не было ли это спасением, которое она не заметила?
Только ничего придумать Канелия не успела. На пороге появился смотритель замка и строго спросил:
− Встала? Собирайся! И сними этот мешок, теперь ты должна быть одета как придворная дама!
Кенли просто схватили слуги, раздели и стали наряжать, словно она просто красивая кукла.
− Нина, собирай ее вещи, только даже не бери тряпки. Они ей там не понадобятся.
Кенли же послушно стояла на месте, когда на ней затягивали корсет, до тех пор пока смотритель не подошел к ней и не стал внимательно рассматривать.
− Ты теперь должна будешь каждый вечер ждать короля и быть готова, ясно?
− Конечно, − прошептала Кенли, опуская глаза.
− И на приемы, когда он пожелает, с ним ходить…
− Как хорошо, − стараясь казаться радостной, ответила Кенли, − а Нина останется со мной?
− Да. Еще вопросы есть?
− А она всегда была такая… блаженная? – спросила Кенли, подойдя к мужчине ближе и прошептав вопрос ему в ухо.
Она никогда не задумывалась о состоянии Нины прежде, принимая ее странности как должное, пока не лишилась ночью собственного разума, не ощутила себя беспомощной и жалкой, неспособной отказать королю.
− Нет, а тебя это волнует? – спросил смотритель и посмотрел на нее так строго, что Кенли увидела в его глазах все нужные ответы и, прикрыв руками рот, глупо захихикала.
− Я ревную, − тихо прошептала она. – Она слишком сильно восхищается моим повелителем.
− От, дура, − устало ответил смотритель, отмахнулся и пошел проверять, что там собирает Нина.
Кенли же подхватила покрывало принца и пообещала себе, что его она ни за что не потеряет. Мысли настраивали на серьезный лад, но она опустила глазки и глупо улыбалась, понимая, что умной быть ей совсем нельзя.
Весь день ей приходилось играть свою роль, улыбаться и хлопать ресничками, словно она ничего не способна понимать. При этом Канелия пыталась понять, как ей встретиться с принцем. Расспрашивать о нем слуг она боялась, а когда осталась одна с Ниной в новой роскошной спальне, спросила:
− Ты знаешь, чем принц занимается в замке?
− Кто? – рассеянно спросила Нина, в очередной раз взбивая подушку, чтобы владыке, если он придет, было мягко. – Принц? Ничего о нем не знаю. Меня волнует только повелитель…
− Оно и видно, − вздохнула Кенли, жалея, что она не смогла придумать лучших вопросов в той неожиданной игре на правду.
Теперь ей казалось, что она что-то упустила и поняла не так, а главное, в ее голове совсем не укладывалась мысль о том, что тот поцелуй принца и его привкус были связаны с дурманом. Они словно отменили его, но зачем это принцу? Неужели он хотел ей помочь?
У Кенли голова шла кругом. Она старалась держать себя в руках, но приходила в ужас от мысли, что в любой момент может прийти король, дать ей новый бокал, и она будет обязана выпить все до последней капли или умереть. Оба варианта ей совсем не нравились, потому она ходила по комнате и думала, где можно спрятать оружие, которое прежде надо раздобыть, чтобы у нее был хоть небольшой шанс убить короля.
Тем вечером король не появился. О Кенли снова забыли − то ли она должна была соскучиться по господину, то ли найти подход к неуловимому принцу. Поймать его было действительно сложно. Чем он занимался и где бывал − никто из слуг толком не знал. На вечерах короля, где он раздевал других пленниц, принц не появлялся. Несколько раз Канелия видела его мельком в саду или в одном из дворцовых коридоров в сопровождении немногочисленной свиты из молодых людей и нескольких дам, явно благородных кровей. Зато Кенли очень скоро смогла выяснить, что принцу прислуживает только один паж – Шайдо, которого было нетрудно найти.
− Мне нужно поговорить с Шайдо, этот негодник опять лазил в моем белье,− сказала она стражам, попытавшимся ее остановить.
Стражники засмеялись и пропустили Кенли в купель. Она оказалась в небольшой комнате. Там было темно, и она тут же врезалась во что-то и глухо зашипела.
− Что это? – спросил голос принца. – Пойди посмотри.
− Сейчас, господин.
Мальчик вбежал в каморку и испуганно уставился на Кенли. Он хотел что-то сказать, но девушка схватила его за руки и заткнула ему рот попавшейся под руку тряпкой, а потом запоздало поняла, что это рубашка принца, но только обрадовалась, тут же связала пацаненка рукавами и шепотом велела:
− Лежи тихо, а то вернусь и прибью.
Мальчик посмотрел на нее испуганными глазами и что-то жалобно промычал. Умирать ему явно не хотелось.
− И снова ты, − с насмешкой сказал принц.
Кенли подняла голову. Ноктем стоял перед ней, застыв в дверях, и усмехался, только теперь на нем не было ничего, даже халата, и это его явно не смущало.
− Отпусти мальчишку, раз пришла. Сама меня помоешь, − спокойно заявил он и отступил, явно зная, что она не станет ему перечить.
Кенли не ожидала такой реакции, но послушно развязала пажа. Тот сам вытянул рубашку изо рта и недовольно посмотрел на девушку:
− Дура ты, − шикнул он. – Его высочество тебя ждал, даже стражу предупредил, что ты к нему придешь, а ты… Эх, − он обиженно отмахнулся и кивнул на дверь: – Иди теперь сама его мой, а я пошел. Если повезет, он сам тебе подскажет, какой флакон брать.
− Что? – ошарашенно спросила Канелия.
Ее словно ледяной водой облило − такими внезапными были слова мальчишки, но пояснять ей никто ничего не стал. Послышался плеск воды.
− Ты там долго? – насмешливо спросил принц, и его голос эхом расплылся по комнате.
− Иду, − растерянно ответила Кенли и, подобрав юбку, зашла в большую залу, наполненную душистым паром.
По углам комнаты стояли огромные чаши, в которых плясало пламя, а над ними были подвешены сосуды, от которых и исходил пар, превращавший комнату без окон в зловещее место с приятным ароматом. На одной из стен стояли ряды каких-то баночек. Их было так много, что Кенли сразу поняла, о чем говорил паж: разобраться в них было действительно трудно.
Ноктем лежал в ванной на резных ножках, изображавших позолоченных крохотных русалок, упирающихся хвостами в пол и держащих ванну как сокровище. Это показалось Кенли нелепым, но она ничего не сказала, только посмотрела на принца. Он закрыл глаза, запрокинул голову и вообще, казалось, спал, пока с его мокрых темных волос капала вода.
Что делать, Кенли не знала, как говорить с ним − тоже, потому решила оставаться откровенной, словно игра в правдивые вопросы и ответы продолжалась.