Непрощённая

— Неужели ты не поняла, что ты увидела? — Энди даже сделал паузу, чтобы сделать свою фразу весомее. — Это же был Призрак Бандита.

Рейчел замерла от гнева и возмущения. А Кассиус между тем подхватил глупую игру:

— Призрак? Да нет, что ты — его бы просто сдуло этим сильным ветром.

— А как же насчёт Призрака испанского воина, который можно встретить в окрестностях Реки Дьявола? Что-то его не уносит никуда ветром!

Кассиус сделал вид, что серьёзно задумался над словами брата.

— Ну да ты, прав. Но, наверное, всё дело в железных доспехах, которые он носит на себе. Они такие тяжёлые...

— А что ты скажешь о целой армии привидений, которые гнездятся на Фэнтом-Хилл?[1] Их же можно встретить там в любое время, и они ещё выстраиваются там в шеренгу!

— Я знаю. Но выстраиваются ли они в настоящую шеренгу при любой погоде? Какой бы она ни была?

— Они всегда выстраиваются в абсолютно ровную шеренгу, — с авторитетным видом заявил Энди.

И Энди, и Кассиус с такой прохладой отнеслись к сообщению Рейчел, что она была глубоко обижена на них. Общей бедой для всех женщин, которые жили в этой глуши, было то, что им практически нечего было рассказать своим мужчинам, когда те приезжали домой. Поэтому, если в погребе прорастала первая картошина, или мышка брала пищу из рук Рейчел, это считалось колоссальными новостями, и они сообщались каждому по отдельности и потом долго и в подробностях обсуждались. Но обычно ничего не происходило, и сообщать было абсолютно не о чем. Лишь иногда перед домом мог промелькнуть олень, или показаться койот, но рассказывать об этом мужчинам было глупо — они и сами то и дело сталкивались с этими животными, и в гораздо большем количестве, и им это было совсем неинтересно. Их могло бы заинтересовать разве что появление медведя вблизи их дома... И вот теперь, когда у Рейчел наконец появился целый настоящий рассказ, которым она была готова поделиться с братьями, они совсем не желали её слушать.

Рейчел ушла в себя и практически перестала разговаривать.

Вечером следующего дня, который снова был очень холодным и ветреным, она вновь посмотрела в сторону гряды холмов к северу от их домика, ожидая увидеть там зловещего всадника на старой кляче. Однако там никого не было. И в течение следующего дня Рейчел также никого там не смогла увидеть.

Нагнавший на неё столько страху всадник появился лишь на третий день.

Глава 2

Первой его увидела Матильда. По логике вещей, этого не следовало бы ожидать от неё, ведь её зрение было едва ли не худшим среди всех, кто жил в этом доме. По причине не слишком хорошего зрения Матильда всегда пристально вглядывалась в людей и в предметы, широко раскрывая при этом свои глаза, что, впрочем, только придавало ей заинтересованный неравнодушный вид и даже заставляло выглядеть моложе своих лет.

Впрочем, в этот самый вечер ей не пришлось чересчур перенапрягать своё зрение. Она взяла свою корзинку с шитьём и села у окошка, выходящего на южную сторону, и, пока её пальцы проворно и почти автоматически занимались шитьём, Матильда то и дело поглядывала на широкие просторы прерии за рекой, надеясь увидеть возвращающегося Бена. Матильда вообще очень часто присаживалась именно у этого окошка, чтобы не пропустить возвращения Бена, и сидела там порой часами, так что Рейчел иногда даже казалось, что мать начинает дожидаться Бена буквально через минуту после того, как тот уедет.

Сама Рейчел находилась в этот момент в погребе, где они хранили картошку. Этот погреб они вырыли уже после постройки дома, осознав, что так будет удобнее всего хранить картофель и другие овощи. Дно погреба было на четыре фута ниже уровня пола, и для того, чтобы забраться туда, следовало отодвинуть деревянный щит, прислонённый к стене, и проскользнуть вниз сквозь довольно узкую щель. Неловко двигаясь в полутьме погреба, Рейчел уже наполнила свой передник картошкой, когда она вдруг услышала, как мать взволнованно крикнула: «О, Господи!» В следующий миг послышался звук падающего стула. Обеспокоенная Рейчел выскочила из погреба, задев при этом головой за деревянный косяк. Но она даже не почувствовала боли. Она увидела, что мать стоит прямо перед окном, точно окаменев, неподвижно уставившись на что-то широко раскрытыми глазами.

— Мама, мама! — закричала Рейчел и бросилась к матери, совершенно позабыв про картошку, которую держала в подоле. Просыпавшиеся картофелины раскатились по всему полу.

Подбежав к окну, она увидела странного всадника, который находился не далее как в двух шагах от их домика. Он сидел на лошади и, наклонившись вперёд, насколько это было возможно, пристально вглядывался в окно домика Закари.

В глаза Рейчел бросилась его борода, почти обесцвеченная от долгого воздействия ветра и солнца, и длинные волосы, высыпавшиеся из-под его шляпы. Поперёк седла у всадника лежало длинное ружьё. Рейчел перевела взгляд на его клячу и внутренне ужаснулась — как вообще могла оставаться в живых столь дряхлая развалина? И разве могла она ещё скакать по прерии и нести его на себе? В глазах лошади застыло выражение боли, которое было характерно для всех очень старых животных.

Бородатый старик и его лошадь застыли перед домиком, точно окаменев. Ни один их мускул не шевелился. Только порывы ветра играли бородой мужчины и хвостом и гривой лошади, оживляя их окаменелую неподвижность.

Небо опять было затянуто плотными тучами, и из-за этого на земле царил полумрак, разглядеть в котором что-то было очень трудно. И всё же лицо мужчины показалось Рейчел странно знакомым. Неужели она где-то видела его раньше?

— Отойди от окна, мама, — прошептала девушка. — Мама, ну отойди же от окна!

— Как ты думаешь, он видит нас? — дрожащим голосом спросила Матильда.

Наверное, она надеялась на то, что царившая на улице темень, дрожащие блики света от свечей на окнах и ветер не позволят странному всаднику их разглядеть. Но Рейчел чувствовала, что он смотрит на них в упор и прекрасно видит.

— Ну конечно, он видит нас! — яростно прошептала она и, схватив мать за руку, оттащила её от окна.

— Но я даже не услышала, как он подъехал, — в смятении призналась мать. — Я просто случайно подняла глаза — и вдруг увидела, что он уже здесь, рядом.

Рейчел бросилась к двери и сорвала ружьё со стены. Резким жестом она передёрнула затвор, посылая патрон в ствол.

— Подожди! — закричала Матильда. — Не надо!

— Бен сказал, чтобы я... — Рейчел откинула тяжёлый засов, и дверь распахнулась настежь.

— Не выходи из дома, Рейчел! Прошу тебя! — завопила мать.

Девушка с обескураженным видом уставилась на совершенно безлюдную местность, расстилавшуюся перед домом. Никаких следов всадника и его клячи здесь не было.

— Он, должно быть, забежал за угол дома, — задыхаясь, произнесла Матильда, которая подошла к ней.

— Я пойду туда и застрелю его! — закричала девушка.

— Нет! Вернись в дом, Рейчел. Пожалуйста! Рейчел, я прошу тебя!

Так испуганно голос матери ещё никогда не звучал. Рейчел застыла на пороге, напряжённо прислушиваясь и стараясь уловить стук лошадиных копыт. Но подобное звукам гигантского органа неумолчное завывание ветра, свистевшего в верхушках огромных тополей, заглушало все остальные звуки. Порыв ветра разметал её причёску, тяжёлые пряди волос закрыли Рейчел глаза. Девушка неожиданно почувствовала, что больше всего ей хочется оказаться внутри дома, под защитой его толстых бревенчатых стен, за надёжно запертой дверью. И она поспешила отступить вглубь дома.

Матильда тут же захлопнула дверь и задвинула засов. Рейчел заметила, как дрожали при этом её руки. Затем она подошла к очагу и протянула руки к огню, точно они жутко замёрзли и она пыталась так согреть их. Всё это было так странно, так непохоже на мать... Чёрт побери, ведь этот мужчина не сделал им ничего плохого. Он просто заглядывал в окно, и всё. И вместе с тем, сама Матильда, судя по её внешнему виду, была страшно напугана.

1

Призрачный холм (англ.).