Фарфоровый бес

– Не помнит, так вспомнит, – пообещала Анна, – как супружника вашего фамилия была? – спросила она у Матрены.

– Лопатин. Иван Ловатин, – ответила та настороженно. – Я, стало быть, Лопатина Матрена, Михайловна по батюшке.

– А если я вас, Матрена Михайловна, из здешних мест заберу и с собой в Петербург позову, поедете? – спросила Анна как можно мягче. – Или жаль оставлять родные места?

– Какие же они мне родные? – грустно улыбнулась Матрена. – Давно уж хуже вражьих стали. Только не поверю я, что охота вам, барыня, нянькаться со мной. Что вам до горя моего? Только одна забота лишняя. Посочувствовали – и на том спасибо. Да и не отпустит меня секунд-майор, а уж женка его молодая тем более. Хоть и старая я, проку с меня нет, а цену заломят, из вредности.

– Меня цена не пугает, – откликнулась Анна, – более того, я и долго разговаривать с ними не стану. Сколько за детей и стариков помещики просят, меня не проведешь. Отпишу полицмейстеру записку, чтоб не разыскивал, да заберу даром. Супротив князя Орлова полицмейстер не пойдет. А у меня в Петербурге для вас, Матрена Михайловна, дружок имеется, – добавила она загадочно. – Вы ж, наверное, желаете узнать, как погиб Иван ваш, каков он был на службе. Неужто не желаете? – спросила она лукаво.

– Больше всего иного желаю, – старуха даже привстала со скамьи. – Но кто ж мне расскажет?

– Камердинер моего отца Егор Кузьмич, – ответила Анна с улыбкой, – он на эскадре при папеньке посыльным служил. На всех кораблях бывал, всех матросов знал наперечет. Я уверена, что знает он и Ивана Лопатина. Вот расскажет вам, как они время коротали перед сражением.

– Анна Алексеевна, благодетельница моя, – старуха рухнула на колени перед Анной и прижала руку ее к губам. – Вот услышал господь мою молитву, прислал заступницу. Да я хоть босиком по снегу, на край света за тобой пойду…

– Ну для того нужды у нас не приспеет, – Анна ласково подняла ее и усадила рядом с собой, – вот просохнет одежда моя, так сразу отправлюсь я в деревню, поищу там добровольца, кто за меховое манто мое из соболя мне повозку с лошадью уступит, чтоб до Петербурга добраться. Поеду в вашем тулупе, Матрена Михайловна, уж не обессудьте, – усмехнулась она. – А пока собирайтесь вы. Долго ли собираться станете?

– В чем одета, в том и тронусь, – уверила ее старуха, – только скарб кое-какой возьму, да кошку Машку, если можно. А добро все свое оставлю своячнице. Одна она меня жалела, всем супротив, пусть даром и берет. Может, она взамен лошаденку и даст с санями крытыми. Хотя очень сумлеваюсь я, – Матрена покачала головой, – в крестьянской жизни лошаденка – первое богатство. А на моей лошадке далеко не уедешь, старая она да слепая, как и я. Да и сани развалюха, на них только дрова и возить.

– Так я же родственнице вашей манто оставлю, – напомнила Анна. – Она за такое манто себе трех лошадей купит, – и тут же спросила: – А что, сами Полянские далеко ли живут? Может, мне к ним нанести визит, у них экипаж получше найдется, да и о вас, Матрена Михайловна, сразу бы дело решили.

– Полянские далеко, – вздохнула старуха Лопатина, – мы у них самые отсталые, потому они про нас вспоминают, когда часть хлеба да сено надо им нести на двор. Верст с десять до их имения будет, дорога туда полевая летом ведет, а нынче и вовсе позаметало все.

– А что же, иных каких помещиков, соседских, не живет поблизости? – спросила озабоченно Анна.

– Были недалеко. У самого моря на песке дом их стоял, не нашенские, с иноземной фамилией. Но уехали, бросили свой дом. Осталась в последние годы там старая экономка их, моих лет, верно, но и она умерла недавно. А теперь какой-то родственник дальний поселился. Зовется мудрено, – Матрена поправила платок. – Язык сломаешь, но ни за что не выговоришь фамилие евоное. Я ему время от времени продукты с хозяйства своего вожу, ну, вот хлеба испеку, каши какой в деревянной ладке. Опять же, и постирать просит. Свою прислугу не заводит. Странный очень барин, – Матрена покачала головой. – Все бегает по дому, озирается. В одной комнатке под самой крышей засел и не высовывается оттуда. Словно боится кого-то. Но, видать, прежде очень богатый был, белье у него все шелковое, фигуркой царского орла помечено. Вот опять вчера порты свои всучил, – пожаловалась она, – так ты, матушка, Анна Алексеевна, поспи покуда на печке у меня, отогрейся как следует, а я еду сготовлю, покормлю тебя, а там уж и решим, к кому тронуться, к Полянским или к странному барину тому наведаться, может, он что подскажет. Заодно и порты ему отдам. Пускай уж сам сушит. У меня места нет.

– А экипаж есть у него? – спросила Анна, раздумывая. – Как же он приехал на взморье?

– Нет у него экипажа. Если куда его подвезти надо, так я на дровнях своих его везу. А приехал он, как вы, на почтовой упряжке. Я вот так на него гляжу, то ли недуг какой его тайный гложет, то ли совесть, но уж больно неспокоен он. Бес в нутрях сидит и точит, точит его. Вроде и не старый он еще, годами-то, но на лицо – глубокий старик. Волосы как лунь белы, до плеч длинными носит их, все лицо в язвах, заживленных, верно. Глазищи сверкают. По молодости, видать, красавчик был, но больно уж дурен сделался. Ну, вставай, вставай, я тебя до печки провожу. Полежи, отдохни, – старуха помогла Анне подняться с лавки и довела ее до полатей. – Угощение у меня небогатое, все больше каша ячменная да хлеба ржаного ломоть, – оправдывалась она. – Ты ж к такой еде не привыкшая, но все голодной не оставлю. Вот еще рыжики моченые в бочке в погребе остались, – вспомнила она, – сама в лесу собирала.

– Вы об еде для меня шибко не хлопочите, – скромно остановила ее Анна, – чем богаты, тому и рада буду. Мне и кусочка калача моченого достаточно, не балованная я.

– Как же так? – старуха в удивлении повернулась к ней. – Адмиральская дочка и не балованная? У нашего барина, хоть он и не адмирал, а всего лишь секунд-майор, две девицы таковы нутром, что и врагу не пожелаешь. Бывало, как заведут с утра капризы свои, чего подать да принести, до самого полудня все поручения их не переделаешь. А довольны никогда не бывали, еще тумака дадут, прямо так под зад туфлей, вроде как и не барыни, а сами холопки, а то еще и похуже холопов будут. Слава богу, нынче переотдавал их секунд-майор замуж, съехали они от нас, в других местах капризничают.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.