Страница 309 из 314
— Хо… хорошо, — неуверенно пробормотал мальчик. Словам красивой женщины так хотелось верить, но он уже слишком хорошо знал, что может скрываться за ласковыми словами и добрыми взглядами. Но сейчас его вроде бы никто не собирался ни бить, ни наказывать. Значит, нужно узнать побольше о месте, где он оказался. А женщина улыбнулась ещё раз и сказала:
— Меня зовут Вальпурга Блэк. Гарри обычно называет меня леди Вальпурга, но ты, если хочешь, можешь называть меня бабушкой.
Мицар снова кивнул и прошептал:
— Хорошо, бабушка. А кто такой Гарри?
— Гарри — это крестник моего сына Сириуса, — сказала женщина. — Он замечательный мальчик. Сейчас вы познакомитесь. Приведи себя в порядок, а потом домовик отведёт тебя в столовую. Кричер, принеси одежду Мицару!
И тут же в комнате материализовалось странное существо — невысокое, глазастое и лопоухое, наряженное в белую рубашку с накинутым поверх кителем и в брюки. В руках существо держало небольшую вешалку с одеждой совершенно кукольного размера. Однако спустя мгновение, вешалка увеличилась до обычных размеров, поплыла по воздуху к уже заправленной кровати и стряхнула с себя предметы одежды.
— Ой, — изумлённо прошептал Мицар, — кто это?
— Это Кричер, он домовик и слуга Рода Блэк, — спокойно объяснила женщина. — Он поможет тебе одеться.
— Так вы всё-таки колдуны? — испуганно прошептал мальчик.
— Конечно, — рассмеялась женщина. — Только мы предпочитаем называть себя магами. Мы маги, и ты тоже маг, Мицар. Добро пожаловать домой!
И она сказала это так искренне, что в сердце мальчика появилась робкая надежда на то, что всё ещё будет хорошо.
Я спустился к завтраку… то есть, если учесть время — к обеду и привычно устроился за столом, заставленным всякими вкусняшками. Сириус устроился рядом и сразу же взглядом поднял кофейник в воздух и стал наливать кофе в свою чашку. Я облизнулся и умоляюще посмотрел на Сири, но тут меня жёстко обломал Старый Сигнус:
— Никакого кофе, Гарри. Сам ведь знаешь…
Ну да, знаю. Маленьким волшебникам кофе дозволяется крайне редко, а я свою порцию на эту неделю — то есть крохотную чашечку божественного напитка со сливками — выпил ещё позавчера. Так что и впрямь — никакого кофе. Пришлось обойтись чаем, свежевыжатым апельсиновым соком, булочками с маслом и мягким сыром и большой тарелкой овсянки с ягодами. Овсянку я терпеть не мог, но Вальпурга, как и большинство английских дам старой формации была свято уверена в её полезности для растущего организма юного мага, и всякий раз, когда мы с Сири завтракали на Гриммо, Кричер ставил мне большую тарелку с овсянкой. То с вареньем, то с фруктами-ягодами, то с изюмом… Вкусно, не спорю. Но всё равно я всегда ел этот типично английский завтрак с большой неохотой.
Вот в домике дяди Альфарда, который ещё от прежнего хозяина носил гордое название «коттедж «Бригантина», всё было по-другому. Завтрак мы с Сири и Севом готовили по очереди, лично я обычно пёк оладушки или делал вафли, Северус готовил потрясающий омлет и умел делать пиццу, а раздолбай Сири, у которого из всего съестного нормально получался только кофе, просто аппарировал к ближайшей маггловской деревеньке и затаривался там в кафе чем Бог пошлёт, тем не менее строго соблюдая мою просьбу — никакой овсянки.
Итак, я с тоской взглянул на исходящую аппетитным парком тарелку и спросил:
— А где леди Вальпурга?
— Сейчас спустится, — ответил Регулус. — Она пошла помочь Мицару одеться и спуститься к завтраку. Думаю, чем скорее мальчик узнает распорядок этого дома и привыкнет, что здесь он в безопасности, тем лучше.
— Да, — согласился спустившийся и поздоровавшийся с нами Старый Сигнус, услышав слова Регулуса. — Так лучше. Северус, скажи как специалист — может быть, к малышу лучше применить стирание памяти? Пусть забудет этот кошмар, как страшный сон.
— Сигнус, — вздохнул Северус, — стереть память ребёнку куда сложнее, чем взрослому. Детская память ассоциативна, она менее структурирована, слишком велика опасность повредить или вообще стереть и другие воспоминания. То есть, если перестараться — можно получить чистый лист на выходе, а если сделать это недостаточно интенсивно, то стёртые, вроде бы, воспоминания могут вернуться от любой случайной ассоциации. Шум дождя, крик, морской песок под ногами, чья-то ссора, услышанная краем уха… Что угодно может стать спусковым крючком, чтобы вызвать вроде бы уже похороненные воспоминания. Другое дело, что дети куда более гибкие, я знал случаи, которые могли свести с ума любого взрослого, но дети после них оправлялись.
— То есть, — поинтересовался Старый Сигнус, — нам что, ждать, что всё пройдёт само собой? Это неприемлемо, Мицару слишком досталось, чтобы пустить всё на самотёк.
— Я не говорю, что мальчику невозможно помочь, — сердито ответил Северус. — Но убирать воспоминания я не буду. Это опасно. Но я могу сделать эти воспоминания не такими яркими, не такими значительными, менее травмирующими. Если окружить Мицара заботой и любовью, то это поможет. Детская психика гибкая.
— Хорошо, — согласился Старый Сигнус. — Так и поступим.
— Можно Мицара потом взять в гости к Малфоям, — предложил я.
— Да уж, — хмыкнул Сири, — Драко и Конни расшевелят кого угодно.
Тут все рассмеялись, вспомнив о поющих и марширующих павлинах, и в этот самый момент к нам спустилась Вальпурга, держа за руку Мицара. Чистенький, в новой белой рубашке и мягких чёрных брюках, он выглядел совсем другим, даже пытался робко улыбаться.
Вальпурга подвела Мицара к столу и представила нас всех. Синие глаза мальчика встретились с моими, и я постарался ободряюще улыбнуться. Мицар попытался вернуть улыбку, получилось не очень, но я оценил. А потом Вальпурга и Мицар уселись за стол, и мальчик неожиданно замер, держа руки на коленях и разглядывая еду.
— Чего тебе положить, Мицар? — спросила леди Вальпурга. — Что тебе нравится?
— Спасибо, всё, что хотите, — вежливо ответил мальчик, и перед ним тут же возникла полная тарелка овсянки. Ну вот, леди Вальпурга в своём репертуаре. Северус оценил размеры тарелки, достал из кармана флакон с зельем и сказал:
— Ты ведь давно не ел, не так ли?
Мицар только кивнул, опустив голову.
— Тогда выпей это, — предложил Северус, — сможешь съесть всё, что захочешь, и желудок болеть не будет.
Мицар покосился на флакон с недоверием и тихо сказал:
— Это не похоже на лекарство. Что это?
— Лекарство, — улыбнулась Вальпурга. — Я тебе уже говорила, что мы маги, Мицар. А значит и лекарства у нас необычные. Не бойся, Северус — Мастер, ничего плохого не будет.
Недоверчивый взгляд Мицара, брошенный вскользь на Северуса, явно показал, что он думает о людях, которые умело варят всякую непонятную бурду, но спорить он не решился, открыл флакончик и отпил пару глотков, а потом с изумлением сказал:
— Вкусно… На конфеты немного похоже.
— О, — восхитился Сири, — Сев, ты и это зелье модифицировал?
— Иппи заказал, — пояснил Северус. — Специально для детского отделения Мунго. Он считает, что дети куда лучше пьют лекарства, если они вкусные. Ты можешь допить, Мицар, глоток такого зелья рассчитан на младенца, а флакон — как раз на мальчика твоего возраста.
Мицар послушно допил зелье, взглянул на стоящую перед ним тарелку с овсянкой, взял ложку, и… мы не особо поняли, что случилось, да и ел мальчик вроде бы спокойно, без всякой жадности, но тарелка опустела прежде, чем Сири в своей аниформе успел бы сказать «гав».
Довольный Кричер тут же появился рядом с Мицаром и заменил пустую тарелку на полную:
— Молодой мастер Мицар должен хорошо кушать, — наставительно заявил он. — Молодому мастеру нравится овсянка Кричера. Кричер принёс ещё. Кричер рад.
Вторая тарелка исчезала куда медленнее, но ещё Мицара хватило на стакан сока, чашку чая с пятью булочками и кусок пирога. Потом он остановился и покраснел:
— Простите… я…
— Мицар, у тебя хороший аппетит, — сказала Вальпурга. — Неужели ты думаешь, что за это мы будем тебя ругать? Ешь на здоровье…