Страница 19 из 64
Водитель «уазика» без крыши и лобового стекла считал себя как раз одним из таких профессионалов, поэтому вел машину расслабленно и легко, хотя контроля за дорогой не терял вовсе. Да он и не мог потерять такой контроль – уже два года он безвылазно колесил по местным дорогам, которые теперь знал, как облупленные. Он с закрытыми глазами мог провести машину любого размера там, где какой-нибудь молодой водитель даже и осла провести не мог бы. Его мастерством восхищались все и ставили его в пример молодым. При этом этого человека в равнинных условиях постоянно штрафовали сотрудники ГАИ, отчего он просто не рисковал ездить по мирным дорогам.
Машину трясло настолько от постоянных мелких камней, которые то и дело попадались под колесами, что думать о каком-то комфорте передвижения никто из троих, сидящих в машине, даже и не собирался. Все трое мужчин, облаченные в уже порядком запылившийся камуфляж, вооруженных автоматами, ехали с таким спокойствием на лицах, как будто они были где-то в мирной жизни, а окружавшие их горы никогда не могли стать источником смертельной опасности. И уж точно никто не обращал внимания на постоянные подпрыгивания машины на камнях и ямках, которыми сплошь были усыпаны все местные дороги. Двое из троих привыкли к менее комфортным условиям, а третий – самый молодой, расположившийся на заднем сиденье, просто не хотел ударить лицом в грязь перед теми, с кем ему предстояло служить полтора года.
Парень сначала опасливо косился на стрелку спидометра и задерживал дыхание всякий раз, когда машина входила в очередной крутой вираж, а потом плюнул на свой собственный страх и, откинувшись на спинку сиденья, стал наслаждаться красотами гор, которые видел впервые в своей жизни.
Но такое обманчивое впечатление всегда и всех губило. Хотя, некоторым мечтателям все-таки и везло.
Животные неспешно брели по дороге, изредка подгоняемые несколькими мужчинами неопределенного возраста из-за обильно покрывавшей их лица растительности, в подбитых ватой халатах и чалмах на головах. Выглядели они немного странно, но население тут было настолько разношерстным, что эта странность сразу перестала таковой казаться – кого только не приходилось пассажирам машины видеть в своей жизни здесь, в горах.
- А что, так тут теперь выглядит все местное население? – новичок обернулся, чтобы удостовериться, что ему не показалось, и действительно увидел две дымящиеся полосы на асфальте.
- А в каждом селении свой внешний вид? – не унимался молодой.
Водитель Слава только хмыкнул на это замечание – особого интеллекта он почему-то у местных не встречал, по крайней мере, не попадались ему такие пока.
- Интересно, сколько мы еще у этих сынов гор сопровождающими будем? – вновь подал голос с заднего сиденья новобранец Дмитрий Рожков, прибывший в Дагестан всего три часа назад и сразу поступивший в распоряжение майора Бархатова Дмитрия Владимировича. Как поведали майору в штабе, куда ему пришлось наведаться за всеми документами своего новобранца, мальчик еще в военкомате высказал желание служить в Дагестане в части быстрого реагирования. Чем он мотивировал такое свое желание, майору было доподлинно неизвестно. Но он догадывался, что явно не красотой гор. Часть, которая находилась в ведении майора, представляла собой скорее не стандартную часть в привычном понимании этого слова, а была чем-то вроде военно-полевого лагеря и считалась элитной. Все ребята, отслужившие в этой части, проходили великолепную подготовку и могли потом сделать неплохую карьеру, при желании, разумеется. Но и это было не главным – в части хоть и царила жесткая дисциплина, но солдаты, находившиеся под командованием майора, редко называли его званию.
- Дима, - рассмеялся майор, не оборачиваясь. – Эти бараны – священные для горцев животные. Посему сколько надо, столько мы и будем сопровождать их, - майор закурил и немного прищурился – хоть машина и медленно ехала, но все равно ветер встречный в лицо бил очень сильно. – Только мне самому не нравится, что мы вынуждены за этой отарой тащиться. Давно уже в лагере должны были быть.
- На кладбище ты, Слава, и так успеешь, - серьезно бросил майор. – Не торопись на этом серпантине… - не успел он договорить, как заметил, что «сыны гор» начинают осторожно прижимать овец к скалам, давая пропуск машине, ехавшей сзади. – Только не газуй, Слава, не надо. А то еще задавим кого-нибудь. Будем потом унижаться перед старейшинами, - майор не стал озвучивать перед молодым своих дурных предчувствий, понимая, что может вмиг испугать паренька и добиться того, что его придется обратно везти в штаб, просто подтянулся на сиденье, на котором до этого сидел вразвалочку, и передернул затвор автомата.
Он даже не понял, откуда под колесами появилась какая-то шальная овца. Только инстинктивно вывернул руль, уходя от столкновения. Машину занесло от столь резкого виража, хоть и скорость была маленькой, она пробила отбойник и вылетела за пределы дороги передними колесами. Машину перевесило, и она сорвалась в пропасть.
«Сыны гор», гнавшие отару, оставили своих отец без присмотра, подошли к обрыву, выпутывая одновременно из халатов автоматы, и уставились вниз, где в машине уже показались первые языки пламени.
Мужчины переглянулись и вернулись к своей ставшей уже ненужной отаре своих бедных овец.
… Майор не помнил, сколько времени он тащил на себе своего теску (Слава умер на месте, рядом с машиной). Вдалеке показалось какое-то селение. Мужчина, насколько мог, прибавил шаг и вскоре уже входил в него. Смотрели на него здесь с ожесточением, ибо встречались одни мужчины, сплошь с зелеными повязками на головах, украшенными арабской вязью, но Бархатову было на них плевать – главное, чтобы мальчишка остался жив. Потом, когда парню оказали помощь, майор узнал, что попали они не куда-нибудь, а в родовое имение Ахмеда Салимова, и просто так тут не помогают.