Рожденный из Ада

Мужчина с большой спортивной сумкой шел по аллее парка, полностью погрузившись в свои мысли. По крайней мере, так это все выглядело со стороны. Однако в мысли была погружена только одна часть его сознания. Вторая же часть полностью контролировала всю обстановку вокруг. 

Сумка была тяжелой, и мужчина подошел к скамейке, чтобы ее поставить и закурить. Но в это время его внимание привлекла молодая женщина с ребенком, окруженная толпой явно подвыпивших молодчиков. Даже с первого, непрофессионального взгляда было понятно, что тут затевается что-то недоброе. А мужчине было видно, что сейчас возникла прямая угроза жизни и здоровью женщины и ребенка. Мужчина подхватил сумку и направился к странной группе. 

- Красавица, ну удели нам немного своего времени! Ну пожалуйста! - бритоголовый высокий детина, скорее всего, вожак этой шакальей стаи, похотливо заржал. - Мы не грубые, если нас не злить!

Мужчина подходил все ближе и ближе, пользуясь тем, что на него пока никто не обращал внимания - вся компания была настолько увлечена унижением женщины, что просто не реагировали на происходящее вокруг. Он огляделся вокруг, выискивая место, куда можно пристроить сумку - если он сейчас вмешается, то драка будет неизбежна. А желания, чтобы кто-то по его сумке вдруг в пылу драки наподдал, абсолютно не было никакого. Он знал, что мимо не пройдет точно - с рождения не переносил наглых хамов.

- Дядя, катись отсюда! Не с тобой разговариваем! - не оборачиваясь, рыкнул главарь, доставая из кармана нож. Намерения у этой компании были самые серьезные. И явно не благостные. 

- Ребят, ну и хамы вы! Делаете такое неприличное предложение женщине, да еще с ребенком! Да еще и замужней! - мужчина рассмеялся в лицо отморозкам, чем заставил обратить на себя внимание их всех. Он смотрел на всех с пренебрежительной улыбкой, специально отвлекая внимание отморозков от несчастной женщины.

То, что происходило дальше, назвать дракой было очень сложно - молодчики только на первый взгляд казались шустрыми и сильными - на деле они сильно уступали своему единственному противнику, а их смелость оказалась реальной только в отношении слабой и беззащитной женщины.

- Они с вами ничего не успели сделать? - мужчина закинул свою сумку на плечо, с легкостью подхватил пакеты из рук ошарашенной женщины и удивился тому, как только у такого хрупкого создания хватает сил носить такую тяжесть.

- Давайте я вас провожу, чтобы с вами больше ничего не случилось! - мужчина улыбнулся широкой доброй улыбкой, что никак не вязалось с тем, что он только что сделал с нападавшими, которые все еще продолжали кряхтеть и корчиться от боли на земле.

Девочка, услышав свое имя, подняла свои ярко синие глаза и, мило и чуть кокетливо улыбнувшись, прошептала еле слышно "Здравствуйте".

- Мамочка, я боюсь! - голосок у Насти оказался настолько приятно звенящим, что казалось, что это маленький колокольчик тренькает в тишине парка. - Пусть дядя Саша от нас не уходит!

Александр остановился чуть вдалеке, отойдя от девочки, чтобы ее не смущать. Он стоял и терпеливо ждал, пока девчушка успокоится, чтобы идти дальше. 

- Да, испытала. Но не за себя, а за Настю.

- Спасибо Вам, Александр! - Ирина улыбнулась благодарной, чуть кокетливой улыбкой. - Мы живем тут, за парком. У нас дом рядом.

Александр шел рядом с женщиной и, украдкой поглядывая на нее, пытался сравнить Елену, которую он так нагло использовал там, в Греции, для обеспечения своей безопасности, и Ирину, такую милую и беззащитную женщину, которую ему и в голову не пришло бы никогда использовать. 

Ему никогда и в голову не пришло бы использовать такую женщину, как Ирина, в своих корыстных целях. По крайней мере, его сразу замучила бы совесть, если бы он себе такое позволил. А вот за Елену совесть и не мучает даже. Да, он обманул ее, когда уехал тайком, ночью на такси. Только хозяина своего приюта предупредил и исчез. А ей ничего не сказал. Может, так оно и лучше - не будет больше надеяться на принца на белом коне?

Из задумчивости Александра вывел голос Насти, которая почему-то остановилась вдруг посреди дороги, уставилась на него и произнесла на полном серьезе: «А я не хочу, чтобы ты уходил вообще. Никогда-никогда!»

- Ой, Саш, - так вовремя всплеснула руками женщина. - У вас ссадина на щеке! И куртку Вы из-за нас порвали! Сейчас к нам поднимемся, я Вам помощь окажу и немного куртку Вам подправлю!

- А мы будем, - снова встряла в разговор Настя. - Моя мама врач и лучше знает, что Вам нужно! Не хватало еще заражение крови подцепить!

Дорога через парк оказалась вовсе не такой длинной, как могла показаться, и скоро они все вместе вышли к многоквартирной высотке, не отличавшейся внешне какими-то излишествами и дизайнерскими изысками.

Казалось, что это какой-то элитный дом, в котором проживает сплошь интеллигенция. 

- Ирина, скажите, а Вы не боитесь пускать в дом абсолютно незнакомого человека, которого видите первый раз в жизни? - поинтересовался мужчина, передавая ей пакеты с продуктами, когда они уже вошли в квартиру.

Мужчина прошел следом за хозяйкой квартиры и замер, прислонившись к дверному косяку. Он залюбовался тем, как снуют сейчас на кухне, готовя нехитрый ужин, спасенные им недавно женщины. Он смотрел, как они готовят и мысленно жалел о том, что не может позволить себе постоянно вот так быть рядом с ними. Наверняка в этой семье есть и мужчина, который по какой-то причине сейчас отсутствует. Есть и скоро появится. Но даже и не это главное - с соперником он как-нибудь разберется. Главное, что он не может позволить себе быть рядом с ними, потому что сейчас он даже сам себе не принадлежит. Кто он? Матвей Федоров, которого похоронили, как героя Чеченской войны? Ликвидатор по кличке Демон? Или временно безработный Александр Воропаев? Он даже этого не знал. А что уж говорить о том, что он не мог бы ничего сказать о себе такой женщине, как Ирина, если бы захотел связать с ней свою жизнь. Потому что не хотел бы подставить ее жизнь и безопасность под удар.

Мужчина и сам понимал, что смотрит слишком пристально на женщину, поэтому беспрекословно повиновался ее воле и убрался в ванную. Даже беглого осмотра полочек хватило, чтобы понять - первое впечатление о составе семьи было очень ошибочным - мужчины в этом доме даже не наблюдалось. 

Настя стояла прямо возле двери, и как только мужчина ее открыл, пальцем поманила его за собой в гостиную, где все уже было накрыто для оказания медицинской помощи. 

Задавать вопрос о том, как женщина узнала, что они уже тут, было глупо и бессмысленно - Александр и сам видел, что прекрасно отражается в витрине.

- Не секрет, - улыбнулась женщина, ловко промывая ссадину. - Настя в художественную школу ходит. А занятия поздно заканчиваются. Я обычно ее забираю на машине, но сегодня она, как назло, отказалась работать и просто не стала выезжать со стоянки. Пришлось идти пешком. А она спать сильно хотела - в школе много задали, и пока уроки выучила - устала. Ну и решили срезать через парк, чтобы лишний час по оживленным улицам не тратить. Срезали.

- Я надеюсь, что больше так рисковать и не придется, - улыбнулась женщина, убирая испачканные йодом перчатки в пакет для мусора, который лежал под рукой. - Пойдемте пить чай. А потом я Вашу куртку зашью.

- До дома, может, и пять минут пешком, но вид у Вас, мягко говоря, подозрительный. По этой причине лучше не рисковать - с помятым лицом и рваной курткой хорошего лучше не ждать - милиция ну очень уж активно сейчас всех подозрительных ловит и сажает.

- Она сейчас пока еще просто боится одна оставаться - боится, что все может повториться. Не ругайте ее, что она наш разговор подслушивала, - Александр поднялся из кресла и оказался на таком маленьком расстоянии от Ирины, что даже смог ощущать ее дыхание. Не сойти бы сейчас с ума от нахождения рядом с этой женщиной. Ведь он может просто не сдержаться - ведь здоровый же он мужик?

Что же это судьба удумала вытворить с ним? Зачем подтолкнула к этой женщине, с которой он заведомо не будет? Чтобы его проверить? Или, наоборот, дает шанс на то, чтобы он попробовал себя в настоящей, человеческой жизни?

У них такая размеренная, спокойная жизнь. И тут он попробует в эту жизнь войти, если судьба решила сжалиться над ним и дать ему возможность пожить человеческой жизнью. А Ирина и Настя - как раз те люди, которые могут дать ощущение этой самой человеческой жизни. Как он сможет в их жизнь попроситься? Он даже и не знал.

Ирина пришла на кухню спустя уже полчаса.

- Она испугалась, поэтому долго не хотела укладываться. Боялась, что во сне вновь увидит всю эту ситуацию, - Александр смотрел на женщину спокойным взглядом, понимая, что сейчас лучше говорить о маленькой девочке, а не о своих желаниях и мыслях. - Завтра она уже ничего не будет помнить - это свойство детской психики - стирать кратковременные плохие воспоминания, заменяя их хорошими. Но завтра ей в школу лучше не ходить - пусть один денек побудет под Вашим присмотром, чтобы убедиться, что с ней все хорошо, - мужчина огляделся в поисках пепельницы.

Александр задержал взгляд на руках женщины. А ведь не только взгляд хотелось задержать, но и рукой своей поймать ее руку, не отпускать никуда, а чтобы она села вот тут, рядом с ним, и никуда не торопиться. Ни ему, хотя надо уходить из этого дома, ни ей, хотя она свободная женщина.

«Да, мужа у нее нет, как это можно понять по ее рассказам. Если у нее сломалась машина, то он ей помог бы. И не допустил бы того, чтобы они вдвоем с малышкой оказались в парке так поздно. И мужской одежды на вешалке не наблюдается. Может, все-таки стоит попробовать зажить нормальной жизнью? Ирина вот тут, передо мной. Может, поговорить с ней начистоту? Откажется, значит, я и настаивать не буду - она женщина красивая, а значит, давно могла найти себе кого-нибудь. Может, такой человек у нее и есть. Просто она по какой-то причине не хочет его показывать дочери.»

- Саш, уже поздно, - начала она, взглянув в его стального цвета глаза и тут же смутившись. - Может, останетесь? Места в квартире хватит. Благо, она большая. Куда Вы на ночь глядя пойдете?

- На данный момент он не имеет права ничего оценивать. И не будет иметь такое право еще лет пять, а может, и дольше, - голос Ирины прозвучал глухо и отрывисто. Она встала, взяла сигарету из пачки Александра, закурила и отошла к окну.

- Вы меня ничуть не обидели. Просто не хочу вспоминать про этого отморозка, - женщина нервно затянулась. - Его посадили, когда я беременная еще была. За рэкет. Дали двенадцать лет. Там еще и три убийства были, из которых доказать смогли только два. А у меня, дуры, хватило ума ему сказать, что у него дочка родилась, когда он мне звонил сразу после родов. Теперь он горит желанием познакомиться с кровинушкой своей, когда освободится!

- Я не могу, - Ирина взглянула со страхом в глазах на своего гостя. - Я боюсь его. Я не знаю, что будет, когда он освободится и приедет, предъявив свои требования на дочь. Я не знаю, как отреагирует Настя на объявление своего папаши непутевого - я вру ей уже который год, что он погиб в автокатастрофе. Даже ходим с ней постоянно на могилу к одному мужчине - ровеснику нашего папаши. Хоть ей и будет двенадцать уже почти, а она у меня девочка умная, но она может не понять того, что я делала.

- Он запретил мне подавать на развод. Сказал, что если я такое сделаю, то он прикажет своим шестеркам выкрасть Настю у меня, а меня убить. Пока он сидит - я работаю. Настю надо одевать-обувать. Да и вообще как-то жить. Квартиру я продать не могу - она на него оформлена. Повезло хоть в том, что на работу взяли, не посмотрев, что муж сидит, а раньше авторитетом был.

- Саш, не надо ничего. Это мой крест, и я его буду нести столько, сколько надо, - Ирина стряхнула с себя оцепенение и подошла к раковине, чтобы помыть оставшуюся после нехитрого ужина посуду. - В конце концов, я постоянно чувствую негласное наблюдение за собой со стороны тех, кто остался на свободе из его дружков.

Александр замолчал, уставившись в экран. Он даже не вникал в те кадры, которые мелькали там. Просто механически отсеивал то, что ему было не нужно запоминать - в его работе могла пригодиться любая информация.

Ирина, следившая краем глаза за сюжетами, развернулась всем корпусом к экрану и застыла. Она впитывала информацию, словно губка. Вся она превратилась во внимание, застыв на одном месте, словно услышала какое-то волшебное заклинание. 

Когда сюжет закончился, пальцы женщины разжались. Тарелка, которую она держала до этого в руках, с грохотом упала на пол и разбилась, а сама она стала сползать медленно по стене, возле которой располагалась раковина.

- Он приедет сюда сразу, как только доберется до Москвы. Сразу, - Ирина уткнулась в плечо мужчины и заплакала.

- Мой муж. Это про него сейчас говорили в сюжете, - женщина отслонила мокрое от слез лицо от плеча мужчины и посмотрела в его глаза. - Он вернется сразу, как только до Москвы доберется. Нам не спрятаться от него.

- Рискнет, еще как! - горько усмехнулась женщина, усаживаясь на стул возле стола. - Я с ним два года прожила, пока его не посадили. Он уже тогда отмороженным был. Вряд ли он стал спокойнее и вдумчивее.

- Не надо, Саш! Я тебя прошу, не надо. Я не хочу, чтобы ты пострадал! - Ирина сжала его пальцы с силой, словно желая показать, как сильно переживает за этого, такого незнакомого и такого родного уже человека, хоть и видит его первый раз в своей жизни. - Я не хочу, чтобы он тебя убил!