Страница 36 из 41
Эти идеи получили дальнейшее развитие в «Уставе учебных заведений, подведомых университетам» 1804 г. В нем отмечалось, что «учителя занимают у своих учеников место родителей и потому должны принять их чувствования, кротость, ласковость, терпение и внимание к их пользе, сердцу родителей свойственные». Согласно уставу, «строгость их не должна иметь в себе ничего сурового, а благосклонность – ничего мягкосердого, дабы не привлечь на себя ни ненависти, ни презрения. Они не должны быть ни сердиты, ни вспыльчивы; но не должны также пропускать без замечания проступков учеников своих, а в случае нужды и взыскания, которое никогда не должно быть производимо в жару и гневе и не прежде, как по надлежащем исследовании вины ученика»201. Трудно представить себе реального, живого человека, способного удовлетворить всем требованиям, выдвигаемым уставом, но идеал был задан и в той или иной степени воплощен в жизнь.
Крайне либеральный во многих вопросах устав 1864 г. и «Положение о начальных народных училищах» того же года не только не изменили требований к учительскому составу, но даже и ввели новые. Так, теперь учителя, поступающие на работу в народные училища, помимо документов об образовании, должны были представить еще и особое разрешение уездного училищного совета, а также «удостоверение в доброй их нравственности и благонадежности от лица, совету известного». Контроль за деятельностью училищ, помимо совета, возлагался на местных приходских священников, призванных наблюдать за «религиозно-нравственным направлением» в школах.
Не только государственные документы обращали внимание на значение и роль учителя в отечественной системе образования. Большое внимание этой проблеме уделяла педагогическая литература. Великий русский ученый Дмитрий Иванович Менделеев (1834–1907) был еще и известным педагогом, работавшим сначала учителем в гимназии, а затем много лет преподававшим в Московском университете, и автором трудов по теории педагогики. Он подчеркивал необходимость более требовательного отбора учительского состава, важность создания широкой сети учреждений, готовящих учителей для школ и гимназии, опасность попадания в их среду людей случайных, не готовых к учительскому подвигу. «На школьном же пути все просвещение основывается на учителях, – замечал ученый, – а потому на них, на их должную подготовку неизбежно обратить большое внимание. <…> В заботах о росте русского просвещения неизбежно необходимо иметь в виду прежде всего должную подготовку истинно просвещенных учителей всех степеней»202.
О том, что строгое отношение к нравственному облику российских педагогов было не просто декларативным, а вполне реальным, причем как со стороны руководства, так и со стороны учащихся, говорят многочисленные свидетели. Институтка Энгельгардт вспоминает о том внимании, с которым наблюдали они за жизнью своих наставниц, причем не только в стенах института. На ее памяти произошел только один скандал, закончившийся немедленным увольнением классной дамы. Вина ее заключалась только в том, что она оставила у себя ночевать навестившего ее и засидевшегося допоздна брата, причем тот факт, что он был ее родной брат, ни у кого не вызывал сомнений. Строгости были порой столь велики, что граничили с абсурдом. Насмешливый Чехов заставил своего «человека в футляре» в ужасе воскликнуть: «Разве преподавателям гимназии и женщинам прилично ездить на велосипеде?»203
Особые требования предъявлялись к народным учителям. Крестьянин мог просто не пустить своих детей в школу, если не был уверен, что их правильно учат. Известный общественный деятель А. Н. Энгельгардт, написавший в 1870–1880-х гг. знаменитые письма из деревни, в которых он обобщил наблюдения и опыт общения с крестьянством, отмечал, что заметно все увеличивающееся стремление крестьян к образованию, что приводит к появлению все новых и новых школ в деревне. «Плохи, конечно, эти школы, – писал он, – плохи учителя, не скоро в них выучиваются дети даже плохой грамоте, но важно то, что это свои, мужицкие школы. Главное дело, что эта школа близко, что она у себя в деревне, что она своя, что учитель свой человек, не белоручка, не барин, не прихотник, ест то же, что и мужик, спит, как и мужик. Важно, что учитель учит тут, в деревне, подобно тому как для баб важно, что есть в деревне своя повитуха»204.
Советский период мало изменил положение и роль учителя в обществе. Новое правительство, придавая огромное значение образованию как важнейшему фактору построения нового общества, постоянно стремилось к повышению престижа педагогов. Основатель Советского государства В. И. Ленин считал, что «народный учитель должен у нас быть поставлен на такую высоту, на которой он никогда не стоял и не стоит и не может стоять в буржуазном обществе»205. В этом соревновании с прежней системой не последнее место уделялось улучшению условий жизни и работы учителей, хотя и декларативно. Уже в «Обращении народного комиссара по просвещению от 29 октября 1917 г.» торжественно провозглашалось, что «государственная комиссия приветствует педагогов на арене светлого и почетного труда просвещения народа – хозяина страны. <…> Первейшей задачей своей Комиссия считает улучшение положения учителей, и прежде всего самых обездоленных и едва ли не самых важных работников культурного дела – народных учителей начальных школ»206. Правда, в основном реальные меры сводились к подъему престижа педагога, укреплению его роли в обществе; материальное положение учителей по стране, еще и при условии постоянного увеличения числа школ и расширения педагогического состава, оставляло желать лучшего.
Как и раньше, к педагогу предъявлялись не столько высокие образовательные, сколько морально-нравственные требования. Важнейшей задачей советской школы оставалось совмещение учебных и воспитательных функций, она по-прежнему была призвана выпускать не только образованных людей, но, и это, пожалуй, было самым важным, достойных граждан, готовых служить своему отечеству, воспитанных на государственной марксистско-ленинской идеологии. В этой ситуации учитель, выполняя одновременно функции воспитателя и наставника, попадал под жесткий контроль. Как и прежде, не только работа в школе, но и вся жизнь учителя должна была служить примером для учащихся.
Н. К. Крупская (1869–1939), советский педагог и государственный деятель, много работавшая на ниве просвещения, писала в своих многочисленных педагогических статьях (они были изданы в 11 томах): «Учитель, который советует ребятам не курить, а сам курит, – плохой воспитатель. Плохой воспитатель тот, который учит ребят сдерживаться, а сам не сдерживается, учит ребят товариществу, а сам держится с ними не как товарищ, а как начальство»207. С этим соглашались и другие видные педагоги. Так, А. С. Макаренко, основная деятельность которого была связана с трудовыми колониями для несовершеннолетних правонарушителей и детскими трудовыми коммунами, считал, что учитель-воспитатель – самая важная фигура в образовательном процессе и от его личных качеств, уровня подготовленности, даже актерских способностей зависит успех воспитания нового гражданина. «Воспитатель, который вытаскивает из кармана черный скомканный платок, – это уже не воспитатель», – писал Макаренко208.
Высокие требования и огромная ответственность, возлагавшаяся во все времена на учителя в России, сочетались с постоянной нехваткой квалифицированных кадров. В масштабах такой огромной и неравномерно заселенной страны, как Россия, обеспечить все школы хорошими специалистами и осуществлять обстоятельный контроль над ними было задачей практически неосуществимой, хотя государство и опиралось в этом вопросе на местные власти и общественность. Один из парадоксов образовательной системы в России заключался в том, что, несмотря на осознание огромной роли учителей в системе образования, а значит, жизни общества и государства, они всегда были одной из самых низкооплачиваемых категорий населения. Чтобы компенсировать недостаток финансовых средств, правительство принимало различные меры, направленные на повышение их престижа в обществе: повышались их чины в табели о рангах, в советское время широко использовались средства массовой информации для создания положительного образа учителя и т. д.
201
Устав учебных заведений, подведомых университетам. С. 36–37.
202
Менделеев Д. И. Сочинения в 25 т. М., 1952. Т. 23. С. 123.
203
Чехов А. П. Полное собр. соч. Т. 10. С. 50.
204
Энгельгардт А. Н. Из деревни. 12 писем 1872–1887. М., 1987. С. 496.
205
Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. 45. С. 365.
206
История педагогики в России. С. 335.
207
Крупская Н. К. Об учителе. М., 1960. С. 141–144.
208
Макаренко А. С. О моем опыте. История педагогики в России. С. 371.