Страница 11 из 41
В этот же период появляются новые средние учебные заведения, по сути приравненные к университету, – лицеи: в Ярославле открывается на частные средства Демидовский лицей (1805), в Одессе Ришельевский (1817) и, наконец, самый знаменитый из всех, не только благодаря Пушкину, но и высокому уровню обучения, – Царскосельский (1811). Лицеи являлись привилегированными закрытыми учебными заведениями, целью которых было подготовить преимущественно дворянских детей к государственной службе.
Появляются и общеобразовательные учебные заведения с профессиональной ориентацией: в 1815 г. по инициативе и на средства семьи Лазаревых открывается Армянское училище (с 1827 г. переименовано в Лазаревский институт восточных языков) для всех желающих изучать восточные языки, первоначально персидский, арабский и турецкий, преподаваемые одновременно с литературой, историей и культурой соответствующих стран. Благодаря частным пожертвованиям в училище принимались и бесплатно, что расширяло социальный состав учащихся (правда, по окончании института надо было обязательно отработать не менее 6 лет в армянских школах России).
Меры, принимаемые правительством, были направлены на повышение престижности образования. Чины в системе ценностей русского общества занимали далеко не последнее место, а образование давало реальную возможность для продвижения по службе. Петр I, утвердивший в 1722 г. Табель о рангах, разделил всех служивших – военных, штатских, придворных – на определенные ранги (или чины)63. Помимо почета и разницы в титуловании ранги давали и другие привилегии. Так, до 1856 г. достижение VIII класса давало право потомственного дворянства (с 1856 – IV). Пушкин с горечью отмечал, что «чины сделались страстию русского народа. <…> В других землях молодой человек кончает круг учения около 25 лет; у нас он торопится вступить как можно ранее в службу, ибо ему необходимо 30-ти лет быть полковником или коллежским советником»64. Известен чеховский каламбур о том, что «настоящий мужчина состоит из мужа и чина». Как бы там ни было, но подобные меры вовлекали все большее число людей в процесс обучения, причем систематического. Указ 1806 г., подготовленный М. М. Сперанским, делал государственную карьеру вообще невозможной без высшего образования: теперь для производства в чин 5–8 классов Табели о рангах необходимо было представить свидетельство об окончании университета или сдать специальные экзамены.
Развивалась система высшего образования. В правление Александра I один за другим открываются университеты: 1802 г. – Дерптский; 1803 г. – Виленский; 1804 г. – Казанский; 1804 г. – Харьковский; 1819 г. – Петербургский. Изданный в 1804 г. университетский устав упорядочивал и регламентировал жизнь университетов, которым предоставлялась значительная автономия: должности ректора и профессоров становились выборными, для решения всех вопросов внутренней университетской жизни создавался выборный совет, заводился собственный университетский суд. При университетах открывались пансионы для подготовки к поступлению тех, кто получил домашнее образование или окончил только уездное училище. Университеты получали право давать ученые степени и звания, число которых увеличилось, при этом четко устанавливался чин, присуждаемый за каждую новую степень: первая степень – кандидат (XII класс, т. е. ранг губернского секретаря), вторая – магистр (IX класс, титулярный советник), третья – доктор (VIII класс, коллежский асессор); профессора состояли в VII классе, т. е. имели чин надворного советника, а ректор в V – статский советник. В дальнейшем на протяжении всего XIX в. структура эта сдвигалась в сторону повышения, одновременно поднимая и престиж высшего образования.
В первой половине XIX в. складывается библиотечная система. Библиотеки открываются при университетах, гимназиях, некоторых уездных училищах. В 1814 г. открывается Императорская публичная библиотека в Петербурге, создаются публичные библиотеки в губернских и уездных городах. Открываются музеи, функционируют различные научные общества. Читаются открытые лекции при университетах. Образование широко выходит за рамки учебных заведений, появляются все новые пути и способы просвещения.
Духовное наполнение образования, его воспитательный аспект также получают дальнейшее развитие. Надо отметить, что увеличение числа учебных заведений, расширение образовательной программы, а следовательно, все большие трудности, связанные с возможностью контроля над процессом образования, вызывали заметное беспокойство как правительства, так и многих представителей общественности. Надо помнить, что Россия за короткий период сделала значительный рывок в области просвещения, последствия которого были еще не всегда понятны. Сохранять единство знания и духовности, образования и религии было все труднее. В связи с этим, особенно в периоды политических кризисов, государство предпринимает меры, направленные на усиление контроля в этой области, на укрепление нравственно-религиозной основы образования. Меры эти отличались порой категоричностью и жесткостью, а нередко и крайностью. В 1817 г. Министерство народного просвещения преобразуется в Министерство народного просвещения и духовных дел, «дабы христианское благочестие было всегда основанием истинного просвещения», – гласил императорский манифест. А для достижения «спасительного соответствия между верой, знанием и авторитетом государства»65 создавался Ученый комитет для рассмотрения учебных книг и пособий. Это о его членах так критически отзывался Чацкий: «А тот чахоточный, родня вам, книгам враг, / В ученый комитет который поселился / И с криком требовал присяг, / Чтоб грамоте никто не знал и не учился?»
Стремлением приспособиться к новым политическим условиям была вызвана и реорганизация системы просвещения, проведенная Николаем I. В Манифесте от 13 июля 1826 г., раскрывая причины декабристского восстания, он подчеркивал, что «праздности ума, более вредной, чем праздность телесных сил, недостатку твердых познаний должно приписать сие своевольство мыслей, источник буйных страстей, сию пагубную роскошь полупознаний, сей порыв в мечтательные крайности, коих начало есть порча нравов, а конец – погибель»66. Ту же мысль развивал и Пушкин, написавший по просьбе правительства заметку «О народном воспитании», содержащую анализ сложившейся ситуации и рекомендации на будущее: «Не одно влияние чужеземного идеологизма пагубно для нашего отечества; воспитание, или, лучше сказать, отсутствие воспитания есть корень всякого зла. <…> Скажем более: одно просвещение в состоянии удержать новые безумства, новые общественные бедствия»67.
Основные перемены, проведенные в николаевскую эпоху, связаны прежде всего с этим стремлением предотвратить «новые безумства». Политика правительства в области образования тесно связана с именем графа Сергея Семеновича Уварова (1786–1855), русского государственного деятеля, в течение без малого сорока лет президента Академии наук, с 1832 г. – товарища министра, а в 1833–1849 гг. – министра народного просвещения. Личность сложная и противоречивая, к тому же занимавшая высокий пост, он вошел в историю как автор «теории официальной народности» (термин более поздний, введенный в обиход историком А. Н. Пыпиным в 1870-е гг.), провозгласившей триединой основой благополучия государства «православие, самодержавие, народность». В записке, поданной императору, Уваров подчеркивал, что с самого начала своей деятельности считал необходимым укрепление национальной основы образования: «Надлежало укрепить отечество на твердых основаниях, на коих зиждется благоденствие, сила и жизнь народные; найти начала, составляющие отличительный характер России и ей исключительно принадлежащие; собрать в одно целое священные остатки ее народности и на них укрепить якорь нашего спасения…»68
63
См. приложение № 1.
64
Пушкин А. С. Полное собрание сочинений. Т. 11. М.-Л., 1949. С. 43-44.
65
История СССР. XIX – начало XX в. М., 1981. С. 57.
66
Пушкин А. С. Полное собрание сочинений. Т. 11. М.-Л., 1949.С. 44-45.
67
Пушкин А. С. Полное собрание сочинений. Т. 11. М.-Л., 1949.С. 44-45.
68
Цит. по: Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры. В 3 т. Т. 2, ч. 2. М., 1994. С. 300.