Страница 17 из 18
Еда в паломнической поездке в любом случае будет непривычной. Организаторы советуют паломникам запасаться бутербродами и другими продуктами, позволяющими перекусить, брать с собой термосы с едой и напитками. Иногда в план поездки включается трапеза, т. е. горячий обед в монастыре или при приходской церкви. Но и такая трапеза предполагает минимальный уровень привычного комфорта. Все будут сидеть за длинными столами на скамейках, приступать к еде только после разрешения и по знаку руководителя поездки или «хозяина» – священника, который принимает группу, или назначенного им человека – и начинать еду с коллективной молитвы. Не будет предложено выбора: каждый должен есть что дают. Трапеза обычно включает три блюда: салат, суп и основное блюдо. Особенность подачи состоит в том, что каждое новое блюдо накладывается в ту же тарелку, куда положили предыдущее, так что если салат остался недоеденным, он соединится с супом. Выбрасывать еду, поданную за трапезой, мало кто решится. Коллективная трапеза, таким образом, оказывается упражнением в послушании.
Обычно паломники охотно съедают все, что им дали, и с энтузиазмом обсуждают, насколько удивительно вкусной и сытной была еда. Дело в том, что, приходя на трапезу, паломник оказывается в ритуализованной ситуации гостеприимства. Трапеза – это дар от принимающей стороны, съесть все до остатка и с благодарностью – моральное обязательство, которое берет на себя гость. Хотя за трапезу полагается определенная плата, она понимается как пожертвование, т. е. добровольный дар. Эти пожертвования заранее собирает организатор поездки, она же передает их «хозяевам». Тем самым экономическая природа трансакции оказывается смазанной: покупка переводится в разряд дара и, как любой дар, делает принимающего должником и налагает на него моральное обязательство быть как минимум благодарным своим «хозяевам». Именно нарушение законов реципрокности, как мы еще увидим, обычно приводит к конфликтам между гостями и «хозяевами».
Другая причина энтузиазма паломников по отношению к подаваемой во время трапезы пище объясняется ее местным происхождением. Понятно, что для трапезы предлагается еда простая и недорогая. Летом это будут овощи, либо выращенные на собственном приусадебном участке монастыря или семьи священника, либо принесенные в дар прихожанами или такими же паломниками. В этом случае гастрономическая радость паломников подготавливается их городским происхождением и, следовательно, знакомством с распространенными среди современных горожан идеями о хорошей пище как выращенной своими руками, локальной, чистой (без добавок) – одним словом, аутентичной. В другое время года им предложат суп из рыбных консервов, гречу или макароны, но и эти продукты покажутся им полезными уже потому, что приготовлены и съедены они в особом чистом месте. К тому же «хозяева» всегда стараются предложить что-то местное: хотя бы варенье к чаю или сам чай с добавлением местных трав. Разочарование приехавших в монастырь в интеллектуальное путешествие сотрудников учреждения понятно: они не попали в схему обмена и не вкусили главного, за чем отправляется любой турист или паломник, – подлинности.
Купание
Еще одна форма специфически паломнического телесного опыта связана с купанием. Любое паломничество предполагает стандартную программу: участие в церковной службе, желательно в литургии, позволяющей совершить исповедь и причастие; посещение святого места, где было явление иконы или совершались иные чудеса; трапеза (обед) в церкви или монастыре; посещение источника с возможностью искупаться и взять с собой домой воду. Программа может варьировать в зависимости от различных обстоятельств, но в общем остается именно такой.
Коммодификация культуры, как пишут Джон и Джин Комарофф в своей книге «Ethnicity, Inc.», является нормальным и неизбежным следствием существования культур в условиях капитализма. Получающие право на владение соответствующим товарным знаком или патентом предлагают свой товар потребителю. В условиях современной России православие является таким товарным знаком, обозначающим «русское культурное наследие». При этом, как отмечают Комарофф, в случае с товаризацией культуры или этничности дистанция между производителем товара и его потребителем становится ничтожной и может исчезнуть [Comaroff John, Comaroff Jean 2009: 26]. Потребитель, например паломник, приобретает этот товар в уверенности, что он сам так или иначе участвует в его производстве: своей покупкой он подтверждает аутентичность этого продукта.
С самого начала исследования основные составляющие паломнической поездки были мне интуитивно понятны: паломник получал православие в виде удобного пакета услуг «все в одном», где были и канонические церковные ритуалы, и живая харизма, воплощенная в старчестве и чудесах, и коллективный прием пищи по местным правилам – постный, с молитвой, при расположенных в красном углу иконах. Одно было мне не ясно: необыкновенный энтузиазм паломников относительно купаний, окунаний и обливаний в специально оборудованных купальнях, а также на источниках, у колодцев и других водоемов. На церковной конференции по паломничеству в 2009 г. некоторые участники с горечью констатировали, что «30–50 процентов паломников видят главную цель паломнической поездки в купании и даже уходят с богослужения на источники» [Праздничный, Подуст 2009: 56].
Места для купания или обливания водой могут быть обустроены по-разному. Иногда, особенно в местах регулярных паломнических туров, монастырь или приход, понимающие нужды своих гостей, оборудуют особые крытые купальни над источником воды: общую, где могут купаться мужчины и женщины по очереди, или даже раздельные. В такой купальне будут иконы и изображения креста, иногда тексты молитв и инструкции о том, как правильно погружаться, может быть ведро или ковш для обливания. Если такой купальни нет, купаться, обливаться, умываться или хотя бы смачивать водой некоторые части тела предлагается в ручье, озере или у колодца. Приведу описание процедуры обливания водой у источника из письма, посланного одной петербургской паломницей подруге юности, живущей теперь за границей:
Уехали седьмого мая утром, к вечеру были в Вышнем Волочке в храме Казанской [иконы] Божией Матери. Там красивый позолоченный иконостас. Этим же днем в Ижицах обливались у источника Казанской Богоматери. Источник в лесу, сначала мужчины, а после женщины – раздеваться надо догола, встать в ручей, и тебе на голову льют три ведра ледяной воды: во имя Отца, Сына и Духа Святого[27].
Обливаться водой в лесу в районе Вышнего Волочка в начале мая должно быть холодно. А делать это голышом при людях, пусть даже твоего пола, все-таки весьма экстравагантно. Мое удивление привычкам паломников определенно разделяют живущие у святых мест «туземцы». На деревенском почитаемом месте Пещёрка в Псковской области, куда мы так и не доехали в мое первое паломническое путешествие, местные жители даже называли паломников моржами за нелепое и, с их точки зрения, неподобающее в таком месте поведение. Сами местные лишь мочили ноги и другие больные части тела в ручье около камня-следовика, сохранившего, по местному преданию, отпечаток стопы Богородицы [Kormina 2004; Панченко 1998].
Вероятно, именно ощущение собственного лиминального статуса позволяет паломникам неконвенционально распоряжаться своим телом: публично оголяться, купаться в неподходящем месте, словно расшалившиеся дети, и делать это не в сезон вопреки соображениям здравого смысла. Одна моя информантка рассказывала, что впервые окуналась в эстонских Пюхтицах 1 декабря. Другая, тоже вспоминая свое первое паломническое купание с дочкой-подростком, говорила, что в это время уже лежал снег (дело происходило в Свердловской области в ноябре). Дочка была немного простужена, но после купания, по утверждению мамы, ее недомогание прошло.
Постепенно мне стал понятнее смысл рассказов об экстремальном купании во время паломничества: таким образом мои собеседники доказывали, что пережили во время своего, обычно первого, паломничества особый (религиозный) опыт. Тело же оказывается инструментом для достижения этого опыта, а апелляция к телесным ощущениям становится убедительным аргументом подлинности этого переживания. Приведу воспоминание Людмилы, бухгалтера крупного петербургского предприятия, о своем первом купании в святом источнике:
27
Письмо Татьяны 1958 г. р. от 29.06.2003, посланное подруге Светлане в г. Хельсинки.