Тетради

Сидим, пьём портвейн, вдруг входит человек, как оказалось, смотритель музея, и начинает делать нам выговор: «Как вам не стыдно? Кто позволил?» А старшине: «Там туристы розы обрывают, а Вы, вместо того чтобы их ловить, здесь пьянствуете!» Старшина приссал, но пить продолжил, и тот убрался. Посидели мы ещё немного, но наши товарищи стали отрубаться, и мы убрались. Они нас вышли провожать. Когда уходили, Арк. Конст. сладко нам улыбался и махал рукой, у старшины был вид печальный: что ему теперь делать с пьяным «майором КГБ»?

Домой шли по берегу озера Кучане. Саша побежал вперёд и увидел двух голых купающихся девок. Чтобы завлечь оных, разделся и стал купаться рядом с ними. За этим занятием я его и застал, а девки (если это были девки, а не тётки – я с пьяну не разобрал) уже оделись и уходили. Как мы шли дальше, ни он, ни я не помним. Помним только, что, до того как купались, идя по берегу, орали песни. Проснулись у себя в коморке в 10 вечера, допили водку, схованную мной. От нашего похождения мы поимели также полтора плавленых сырка, полхлеба и банку килек в томате, а также кучу приятных воспоминаний.

15.07.84. С утра (12 часов) собрались в Пушкинские Горы, где Саша получил письмо от Оли. Обратно шли пешком. Пива нигде не было. Заплатили хозяйке ещё десятку за пять дней. Вечером писали уже четвёртый пейзаж на Сороть, уже с последней горки, где усадьба Тригорское. Познакомились с академистом Серёжей. Он пригласил нас в гости: они живут бесплатно одни в совхозном общежитии (6 человек). Попили молока, поели картошки, но жить к себе нас не пустили, хотя сначала это уже было решено[3]. Ночью при луне возвратились в Вороничь.

Вид на Сороть от усадьбы Тригорское

16.07.84. Сегодня не писали вовсе. С утра было пасмурно, к вечеру пошёл дождь. По этому случаю пошли в Пушкинские Горы кругалём, как автобус туда едет. Ничего красивого по пути не встретили. Зашли на почту, где нас ждало одно разочарование. В магазине обнаружили яблочное вино по рубль шестьдесят три, купили две бутылки, выпили пива. Автобус на Вороничь промчался перед нашим носом, даже не притормозив. Пошли пешком. В своей каптёрке выпили вино, захотелось ещё. В 20:10 вышли в Пуш. Горы за добавкой. Последние два километра я бежал, стараясь успеть к девяти. Какой-то синий «Запорожец» с псковским номером подбросил меня, честь ему за это и хвала, до магазина, который был уже закрыт, – я побежал к другому. Изнемогая абсолютно, был я у магазина в 20:56, и – Боже, какой надсад! – в понедельник он работает до 20:00. Т. е., когда мы выходили из Воронина, он уже был закрыт. Сунулись в буфет, кафе, ресторан – всё закрыто. Не солоно хлебавши отправились домой, дорогой стараясь хоть девок подцепить. Но Саша не очень был к этому расположен и дело ничем и кончилось, хотя я трёх студенток-белорусок и подписал. Назавтра, при плохой погоде, решили отправиться путешествовать в сторону Новоржева. Как-то встанем?

18.07.84. Вчера встали мы поутру и автобусом доехали до Пушкинских Гор. Зашли на почту, узнали, что почта только пришла и сортируется. Пошли к буфету, дабы занять время кружкой пива. Буфет был ещё закрыт. В ожидании пива познакомились с местным жителем, бывшим художником, автором панно с Лениным на здании райкома, а сейчас простым разнорабочим. В разговоре упомянул он имя одного «замечательного» местного художника – своего учителя. Спутник его, отличавшийся чрезвычайно тщедушным и противным видом, подтвердил гениальность упомянутого художника, вспомнив, как тот замечательно рисовал траурные ленточки. И, даже будучи с похмелья, нуждался в посторонней помощи при исполнении оных, только чтобы поставить начальную точку, для чего просил держать его руку, что и делал, приобщаясь к искусству, наш новый знакомый. Далее же чудесным образом рука художника переставала трястись и, не останавливаясь, выводила прекрасные буквы и узоры весьма искусно.

Стога на фоне Тригорского

Попив пива, возвратились на почту, но ничего радостного нам не сообщили. На аварийной машине с рацией добрались до бензоколонки. Остановили грузовик, шофёр взял нас в кабину. Он оказался из деревни Макарове, что стоит за Новоржевом по дороге на Кудеверь, в достаточной близости от озера Алё – цели нашего путешествия. Через Новоржев проехал я лёжа у Шуры на коленях, чтобы ГАИ нас не остановило. Потому и не видел сего города. Часам к десяти добрались до Макарово, где в прекрасной столовой добрые поварихи угостили нас блинами и компотом за очень низкую плату. Поразившись дешевизне и приятному вкусу оных (блинов, а не поварих), решили дождаться полудня, когда будут подавать обед. Скоротать время решили двумя бутылками яблочного, а заодно и осмотреть деревню.

В магазине нам ласково указали, что встали мы не в ту очередь. Наша очередь, хотя и к тому же продавцу, была не в пример короче первой и состояла из одного мужика, который искал 13 копеек для покрытия разницы между поданным им продавщице 1 руб. 50 коп. и стоимостью яблочного крепкого – 1 руб. 63 коп. Мы присоединились к нему и довольно быстро получили две заветных бутылки, поблагодарив и продавщицу, и очередь.

Деревня нам понравилась, пили на её краю с большой моральной радостью и вкусовым неудовольствием.

Отобедали на славу, очень вкусно и дёшево. Полчаса отдыхали на ступеньках магазина, предаваясь курению и пищеварению, наблюдая деревенскую жизнь. Познакомились с местным жителем, пригласившим нас, если что, ночевать, для чего надо было лишь спросить Бороду, как, видимо, его называли по вполне заметному отличию от других селян.

Пошли пешком за кладбище по большаку и стали ждать машину под развесистым двойным дубом. К нам подошли двое деревенских парней лет по восемнадцать, мы разговорились. Звали их Паша и Андрей. Они рассказали нам о местных достопримечательностях, в особенности о деревне Самсонихе, о которой нам уже говорил шофёр.

Деревня эта, как мы узнали, стоит прямо на берегу озера Алё, там очень красиво, и в ней живут и работают две девчонки – продавщицы-практикантки. Ребята звали нас часов в одиннадцать вечера на костёр, который состоится в этой деревне, и рассказали о деревянной вышке, которая стоит там на самой высокой горе и с которой видны все озёра. Паша, как самый бойкий, поймал мотоцикл «Урал» с коляской, на котором мы с ветерком и полным нашим удовольствием добрались до деревни Гром, что в трёх километрах от Самсонихи.

В деревне бравого мотоциклиста встретила красивая молодая жена. Эта современная деревенская идиллия нам очень понравилась. Дальше пошли пешком. Очень хотелось пить. В деревне Тарасово в последнем доме попросили напиться, и живописный мужик с капустой в бороде попотчевал нас деревенским квасом.

3

Академисты всё же плохие люди.