Страница 54 из 60
Я скажу вам еще кое-что, больше вам этого никто не скажет, так что послушайте меня. Мундт пытал Фидлера, избивал его и все время, не переставая, издевался над ним, потому что Фидлер еврей. Всем вам прекрасно известно, что за человек Мундт, но вы терпите его, поскольку он хороший контрразведчик. Но... - на мгновение Лимас запнулся, а потом продолжил:
- Но ради Бога.., в этой истории погибло уже довольно людей. Голова Фидлера вам ни к чему. С Фидлером все в порядке.., он идеологически выдержан, так, кажется, у вас говорят?
Он поглядел на членов трибунала. Они спокойно и даже с некоторым любопытством наблюдали за ним, глаза у них были холодные и неподвижные. Фидлер, сидевший в своем кресле и слушавший его с нарочитым безразличием, на секунду поднял глаза и безучастно посмотрел на Лимаса.
- И вы погубили всю операцию, Лимас? - спросил Фидлер. - Вы, опытный боец, проводящий коронную операцию, главную в своей жизни, влюбились в - как вы там ее назвали? - маленькую зачуханную девицу из паршивой библиотеки? Лондон должен был обо всем этом знать, Смайли не мог действовать в одиночку. - Фидлер обернулся к Мундту. - Вот что странно, Мундт, они наверняка понимали, что вы проверите в этой истории каждый пункт. Вот почему Лимасу пришлось старательно играть свою роль. Но затем они послали деньги бакалейщику, заплатили за квартиру Лимаса и за арендный договор девушки. И самое странное во всей истории - чтобы люди с их опытом выплатили тысячу фунтов девушке, члену коммунистической партии, которая должна была верить в то, что Лимас - человек конченый. Только не рассказывайте мне, что совесть Смайли настолько чувствительна. Что за нелепый риск!
Лимас пожал плечами.
- Смайли оказался прав в одном отношении: мы не смогли приостановить начавшихся процессов. Мы не допускали того, что вам удастся завлечь меня сюда. В Голландию - да, но не сюда же. - Он немного помолчал. - А я не мог и вообразить, что вы привезете сюда девушку. Ну и дурак же я был!
- Вы - да, но не Мундт, - быстро вставил Фидлер. - Мундт знал, что ему нужно искать, он даже заранее знал, что девушка предоставит необходимое доказательство. Крайне проницательно с его стороны. И что самое поразительное - Мундт знал о тысяче фунтов. Хочется спросить, как ему удалось до этого докопаться? Девушка ведь никому не рассказывала. Я видел девушку и уверен, что она никому ничего не говорила. - Взглянув на Мундта, он спросил; - Может, нам объяснит это сам Мундт?
Мундт помедлил - чуть дольше, чем следовало, как показалось Лимасу.
- Все дело в ее партийных взносах. Примерно месяц назад она стала платить на десять шиллингов больше. Я узнал об этом. И постарался выяснить, почему она может себе это позволить. И я выяснил.
- Блестящее объяснение, - сухо заметил Фидлер.
Наступила тишина.
- Полагаю, - начала председательница, переглянувшись с остальными членами трибунала, - теперь мы можем передать дело на рассмотрение Президиума. Разумеется, - добавила она, глядя на Фидлера маленькими, злобными глазами, если вам больше нечего добавить.
Фидлер покачал головой. Казалось, что-то по-прежнему не дает ему покоя.
- В таком случае, - продолжила председательница, - мы с коллегами единодушны в том, что товарищ Фидлер должен быть освобожден от своих обязанностей до того момента, пока дисциплинарный комитет Президиума не вынесет соответствующего решения. Лимас уже находится под арестом. Напомню вам, что у нашего трибунала нет права выносить приговор. Прокурор республики совместно с товарищем Мундтом, без сомнения, разберутся в том, какой кары заслуживает британский шпион, провокатор и убийца.
Поверх головы Лимаса она поглядела на Мундта. Но сам Мундт не сводил глаз с Фидлера. Это был бесстрастный взор палача, прикидывающего, какой длины веревка ему понадобится.
И вдруг с внезапным озарением человека, которого слишком долго обманывали, Лимас понял весь дьявольский механизм.
Глава 24
Комиссар
Eиз стояла у окна спиной к охраннице и тупо смотрела на маленький дворик. "Сюда, должно быть, выводят на прогулку заключенных", - решила она. Она находилась в каком-то кабинете, на столе стояла еда, но Лиз не могла к ней притронуться. Она чувствовала себя больной и жутко усталой, физически усталой. Болели ноги, а лицо онемело и опухло от слез. Она казалась себе грязной, ей хотелось помыться.
- Почему ты не ешь? - снова спросила охранница. - Все уже позади.
Она произнесла это без малейшего сочувствия, так, словно девушка была идиоткой, не понимающей, что перед ней еда.
- Я не голодна.
Охранница пожала плечами.
- Возможно, тебе предстоит долгая поездка, да и готом тебя едва ли накормят.
- Что вы имеете в виду?
- В Англии трудящиеся голодают, - заявила охранница. - Капиталисты заставляют их умирать с голоду.
Лиз хотела было возразить, но передумала. Кроме того ей нужно, просто необходимо узнать кое-что, а узнать она могла только у этой женщины.
- Где я нахожусь?
- А разве ты не знаешь? - засмеялась охранница. - Надо бы спросить вон у тех, - она кивнула в сторону окна, - они объяснят где.
- Кто они?
- Заключенные.
- Какого рода заключенные?
- Политические. Враги народа. Шпионы, агитаторы.
- Откуда вы знаете, что они шпионы?
- Партия все знает. Партия знает о людях больше, чем они сами. Разве тебе не говорили этого? - Она посмотрела на Лиз и осуждающе покачала головой. - Ох уж эти англичане! Богачи сжирают ваше будущее, а вы сами им тарелки подносите. Все вы такие.
- Кто вам говорил о нас такое?
Охранница снисходительно улыбнулась и ничего не ответила. Казалось, она была очень довольна собой.
- Значит, это тюрьма для шпионов? - попыталась разобраться Лиз.
- Эта тюрьма для тех, кто отказывается признать реальность социализма, кто полагает, что у него есть право на сомнения, кто идет не в ногу со всеми. Для предателей, - кратко резюмировала она.
- Но что они сделали?
- Мы не можем построить коммунизм, не покончив с индивидуализмом. Нельзя, возводя великое здание, разрешать свиньям устраивать себе хлев возле его стен.
Лиз изумленно уставилась на нее.
- Кто вам все это наговорил?